Читаем без скачивания Мартин Борман - Джемс Макговерн

«Я жду, когда вы сдадитесь, — писал Клаус. — Я жду, когда вы придете за той частью вины, лежащей на вас, и за которую мой отец стоял на вашем месте во время суда в Израиле… Вы все еще живете в своем укромном месте в Южной Америке. Вы приложили руку ко всем докладам о вашей гибели в Берлине в 1945-го…»

Примерно в то же время, когда появилось это письмо, старший брат Клауса Хорст Адольф Эйхман дал показания в Буэнос-Айресе. Хорст Адольф уже рассказывал доктору Фрицу Бауэру в феврале 1961 года о своих частых встречах с Борманом в Южной Америке. Теперь же он сказал, что верит в то, что секретарь фюрера был все-таки убит в Берлине. На просьбу объяснить, в чем причина того, что мнение старшего брата не соответствует его мнению, Клаус ответил журналисту «Квик»: «Когда ты живешь в Южной Америке, где нацисты сохранили свое влияние, то должен принимать во внимание, что эти нацисты набросятся на любого, кто осложняет их жизнь».

За этим инцидентом не последовало ничего. Сыновья Эйхмана канули в безвестность, вместе со своими воспоминаниями и всеми полезными сведениями, которыми располагали. Однако в Германии доктор Фриц Бауэр усилил напор. У Западной Германии были причины для поисков Бормана. Не взирая на то, что он был осужден в Нюрнберге как международный военный преступник, Западная Германия могла судить его как гражданина Германии, совершившего противоправные действия против немецких граждан. Вот всего лишь один случай из этой цепи — его приказ от 23 марта 1945 года уничтожить все продовольственные запасы Германии и сослать все население, способное передвигаться, в центральную часть страны, а если понадобится, то и применить для этого силу.

16 апреля 1966 года доктор Бауэр заявил на пресс-конференции, что располагает «свежими уликами» относительно Бормана. «Круг поисков сужается, — сказал следователь. — Мы тщательно проанализировали сведения со всего мира, и я надеюсь, что мы напали на его след». Доктор Бауэр был убежден в том, что Борман находился в Южной Америке, но отказался разглашать детали своих новых улик. 1966 год закончился, а Борман так и не объявился.

Симон Визенталь тоже верил, что Борман жив. Визенталь, до вторжения нацистов в его родную Польшу, был инженером-архитектором, он начал собирать информацию о пропавших нацистах сразу же после своего освобождения из концентрационного лагеря Маутхаузен в Австрии американскими войсками в феврале 1945 года. Он продолжал свое частное расследование, поскольку чувствовал, что «холодная война» побудила полицию и разведцентры как на Западе, так и на Востоке ослабить преследование нацистов, совершивших преступления против евреев. Это делалось для того чтобы «ублажить западных немцев», или «когда нацисты раскаивались и присоединялись к коммунистам».

Визенталь не был профессиональным детективом и не охотился лично на находящихся в розыске нацистов, однако он собрал большое количество ценного материала с помощью отдельных информаторов и посредством внимательного изучения досье нацистов. Затем он передал всю информацию официальным правительственным учреждениям. «Наметки», переданные им израильскому правительству, помогли поимке Адольфа Эйхмана. После этого он заинтересовался Борманом, который был одним из 22 000 нацистских военных преступников, занесенных в список Еврейского документального центра Визенталя в Вене. Центр со штатом из шестнадцати человек работал на добровольные пожертвования евреев.

В феврале 1967 года в Соединенных Штатах один из журналов начал печатать отрывки из готовящейся к выходу книги Визенталя «Убийцы среди нас». В них Визенталь рассказывал о наиболее важных своих делах. Одно из них касалось Франца Штангля. С марта по август 1942 года он был комендантом концентрационного лагера Собибор. В августе и сентябре 1942 года Штангль командовал концентрационным лагерем Треблинка. Визенталь установил, что в этих лагерях, расположенных в Польше, было отравлено газом 700 000 человек, все из которых, за небольшим исключением, были евреями.

Как и Адольф Эйхман, Штангль был интернирован в американский лагерь для военнопленных. Офицеры разведки не смогли установить личности обоих. Оба сбежали из лагеря для военнопленных без особых трудностей. Визенталь утверждал, что Штангль перебрался в Бразилию в 1951 году и в настоящее время работает на автомобильном заводе в Сан-Паулу, и ему известен его адрес.

Другим делом, которое вел Визенталь, было «самая большая неразгаданная тайна нацистов». Из изученной им информации из разных источников и людей, которые видели Бормана или слышали, что он еще жив, Визенталь заключил, что «скорее всего» секретарь фюрера живет где-то около аргентино-чилийской границы. Но ни одна страна на самом деле не была заинтересована в его аресте. А так как Борману было уже шестьдесят семь лет, загадочность, окружавшая его личность, могла «выродиться в простое биологическое уравнение».

«Он хорошо защищен, — писал Визенталь. — Ни одна страна не захочет повторения истории Эйхмана. Борман однажды умрет, и награда в 100 000 марок [назначенная правительством Западной Германии] никогда не будет выплачена. Смерти деньги не нужны».

Второго марта 1967 года департамент политического и социального порядка округа Сан-Паулу задержал Франца Штангля. Бразильцы действовали по просьбе австрийского правительства, которое, в свою очередь, действовало, опираясь на информацию, предоставленную Визенталем. Штангль был инспектором по эксплуатации на бразильском заводе фирмы «Фольксваген» в Сан-Паулу — огромном промышленном городе с населением в 5,25 миллионов человек. Он скромно жил в пригороде Сан-Паулу Бруклине, со своей женой-австриячкой и тремя дочерьми.

Штангль отказывался признать свое соучастие в массовых убийствах в Собиборе и Треблинке. Заключенный в карцер первой противовоздушной батареи в Бразилии, он сказал бразильским следователям, что его работой была запись имен жертв, препровождаемых в газовые камеры. Штангль утверждал: «Я только исполнял приказы, которые время от времени поступали от самого фюрера, и я был всего лишь обер-лейтенантом гестапо». Тем не менее, Австрия, Западная Германия и Польша требовали его депортации из Бразилии.

Бразилия арестовала Штангля по просьбе министерства иностранных дел Австрии. Он родился в Австрии в 1908 году и до своего вступления в СС был офицером полиции. Польша хотела судить Штангля по той причине, что Собибор и Треблинка были расположены на ее территории. Западная Германия основывала свои притязания на том, что и Польша и Австрия были оккупированы нацистами в то время, когда Штангль действовал как немецкое должностное лицо. Пока эти официальные петиции рассматривались верховным судом Бразилии Штангль оставался под арестом и допрашивался на предмет обладания информацией о других скрывающихся нацистах, которые могли бы находиться в Южной Америке.