Читаем без скачивания Воспитан рыцарем - О`Санчес

– Ишь, ты!.. Защитник, а? Ты чего подумал, а? Что я твоего Лина… эх, дурачок…

Снег покрутил головой и со стоном запустил нож в тотемный столб у стены. Тот жадно въехал в крепчайшее дерево едва не наполовину!

– За что боги меня наказывают… За что??? С другой стороны – за что бы им меня награждать?

Снег пошел к столбу и попытался вынуть нож, тот сидел туго. Снег поднапрягся… и еще… со всей силой… потом терпеливо пошатал рукояткой вверх-вниз – постепенно пошел нож наружу.

– Не урчи, скотинушка, все позади уже. Жив-здоров наш Лин, живехонек, здоровехонек… Пойдем лучше на двор, Чернику расседлывать. А, Гвоздик?

Гвоздик, ошеломленный быстрыми и внезапными переменами в обоих вожаках, подошел поближе к Лину, обнюхал его… Да, в порядке хозяин, спит, улыбается, очень глубоко спит… Снег на двор зовет, наверняка там что-нибудь интересное происходит… Гвоздик на всякий случай облизал Лину оба уха и нос – нет, крепко сморило, не хочет просыпаться… Ладно, тогда можно и на двор, Чернику проведать, по грядкам пробежаться, там явно первыми спелыми ягодами пахнет…

– Проснулся?

Первое, что Лин увидел, открыв глаза, это сидящий возле его постели Снег, а второе – из-за его спины выглядывающий Гвоздик.

– Да. Я… жив? А что со мной было? – Лин нерешительно приподнялся на локтях, не зная, можно ли ему совершать такие опрометчивые движения…

– С тобой? Упрямство. Вставай, вставай, ты ослаб в пути, но вполне здоров. Я бы сказал: приступ невероятного упрямства, вот что с тобой случилось.

– Как это?

– Так это. Соперничать с твоим упрямством способна лишь иногда присущая тебе тупость, сиречь – лень ума. Но и я не умнее оказался. Есть хочешь?

– Угу. И очень.

– Тогда к столу. Мотону я этим утром развернул, даже на порог не пуская, так что будешь есть мою стряпню.

– Похлебку, небось, да, Снег? Ты не думай, я с превеликим удовольствием! А почему ты ее отослал?

– Похлебку, угадал. Будем есть – и я все расскажу. Событий позади и впереди много. Так много, что вся дальнейшая ткань бытия подчинится этим событиям и будет набиваться на нее отныне – совсем другим узором. Ты ведь у нас дворянин и князь оказался.

– Как это???

– Заладил же… Других слов у тебя нет, что ли, для вопросов и удивлений? Одевайся, мойся, делай утренние дела – и к столу, а я пока откашляюсь для рассказа…

Лин оказался не прав по тому давнему спору – как лучше считать Линовы года: веснами или зимами? Выяснилось, что веснами. В частом обычае повелось среди знатных фамилий Империи: нареченного в одном из храмов младенца отдавать под покровительство, вернее, просить о покровительстве ему одного из богов или богинь, а письменную просьбу заключать в родовой амулет и сей амулет, с помощью заклинаний и ритуалов, тайно помещать в сердце новорожденного, где он, ничему не мешая, ничего не тревожа, сам невидимый для ощущений и магии, будет ждать назначенного часа, чтобы быть исторгнуту в этот час. А время оґно, как повелось тем же обычаем с незапамятных времен, наступает ровно через год после совершеннолетия, то есть в шестнадцать лет. И тогда, открыв амулет, отпрыск знатной фамилии читает посвящение богу, либо богине, но уже от своего имени и навсегда приобретает его (ее) покровительство. Незримое, неощутимое, быть может, даже кажущееся, но… Лину выпала в покровительницы богиня Луны, или, как ее еще иногда называли, богиня Тарр. Это хорошая богиня, не из воинственных, не из мудрейших, но под ее покровительством люди чаще среднего бывают счастливы в любви, долголетии и многочисленном потомстве. В тех семьях, где об амулете, хранимом в сердце, помнят, там, в нужный час, юношу или девушку предупреждают чуть заранее, и амулет покидает свой многолетний тайник запросто, почти без неприятных ощущений, с легким чихом или кашлем. Но бедняга Лин знать не знал ни об амулете, ни о том, что он отпрыск княжеской фамилии, поэтому всеми своими силами, природными и магическими, он неосознанно боролся против того, чтобы амулет покинул его сердце… А сил в Лине, особенно магических, сил и упрямства, оказалось очень много, и это едва не привело к беде. Но, в течение десяти с лишним суток сопротивляясь позывам амулета покинуть сердце в назначенный когда-то день, преодолев чудовищные муки, Лин успел добраться до Снега и расслабился, утратив сознание и всецело доверившись мудрому и многознающему наставнику… Амулет, соответственно, воспользовался тем, что противодействие ослабло, и, подчиняясь мощнейшим заклинаниям, выскочил из горла. Все. Теперь о главном.

Как случилось, что маленький мальчик, почти младенец, Лин, а на самом деле урожденный князь Та-Микол, Докари Та-Микол, оказался вдалеке от дома, брошенный или потерянный, без имени, без прошлого – никто пока не знает, но на сегодняшний день истина именно такова: Лин отныне – княжич Та-Микол, второй сын князя Дигори Та-Микола и княгини Ореми Та-Микол.

Ныне же, как только все прояснилось, еще до наступления полночи, юному князю надлежит принести посвящение богине Тарр, богине Луны и Любви, с тем, чтобы она всю жизнь, отмеренную Судьбою для князя Докари Та-Микола, помогала ему, оберегала его, через вещие сны помогала бы ему советами.

В жизни каждого мужчины гораздо большее значение имеют собственные ум, сила, верный меч, верные друзья, знания, природные и магические… семья, конечно же… если она есть… Но и покровительством богов пренебрегать отнюдь не следует, иногда они оказывают его, и прещедро. Вопросы?

– Пока только один. Потом, когда я хотя бы чуточку приду в себя, я задам тебе еще сто тысяч вопросов, но это позже…

– Давай один.

– Наставник мой единственный и учитель, великодушный Снег, не можешь ли ты, хотя бы первое время, звать меня как прежде: Лином? У меня голова кругом, и мне страшно.

ГЛАВА 10

Снег оставил ошеломленного Лина и его четвероногих друзей на попечение верной Мотоны, а сам уехал, не сказав куда, на несколько дней. Вернулся более обычного угрюмый и молчаливый. Но все же разговорился, ибо обстоятельства того требовали.

Когда-то давно, тысячу лет назад, небольшое независимое княжество Та-Микол буйным и воинственным соседом граничило с Империей, но мощь Империи постоянно росла, земли ее постепенно охватывали со всех сторон границы княжества, стычки перерастали в сражения, сражения в войны… И неизбежное случилось: княжество пало как независимое государство и стало неотъемлемой частью западных земель Империи. Много столетий минуло, прежде чем жители княжества перестали слыть мятежниками, впитали в себя язык и обычаи Империи и начали считать их своими. Так было со многими землями воинственной и неудержимой Империи, где раньше, где позже, но всюду примерно так же. От былой особицы осталось в княжестве немногое: преимущественная приверженность коренных жителей к почитанию древних своих богов: богини Тарры и бога Ларро, которые, по легендам, приходились друг другу братом и сестрой. Именно от их божественной, предосудительной по людским меркам, связи ведет свое происхождение народ княжества. И владетельные князья Та-Микол – также остались княжеству от прежних независимых времен, только ныне династия князей – не вольные правители полуразбойничьей державы, а надежная опора трону, древний и почитаемый род, всегда на виду у венценосцев… Всякое бывало в истории имперского двора: и «в случай» попадали князья Та-Микол, и в немилость монаршую, однако неизменным оставалось то внимание, тот почет, которым пользовались при дворе представители династии, равные среди равных в довольно узком кругу высшего аристократического света Империи.