Читаем без скачивания Рыцарь Святого Гроба - Александр Трубников

– Насколько я понимаю, – пробормотал Робер, – выбора у нас никакого нет.

– Есть, – снова улыбнулся Сен-Жермен, – но я думаю, что он вам не понравится. Посвящение в рыцари и сержанты у нас по традиции производится на Пасху. До этого времени вы должны пройти особую подготовку, чтобы на первых порах хоть отчасти отвечать тем требованиям, которые наш орден предъявляет к своим воинам.

– Вот те раз! – искренне удивился Робер. – А я-то думал, что вам, как и братьям святого Андрея, нужен настоящий рыцарь, который будет вас обучать военному делу.

– Возвратимся к этому разговору после моего возвращения, – сверкнул глазами приор. – Я должен немедленно отбыть в Константинополь.

– Мессир, – набрался смелости и подал голос Жак, – господин де Мерлан, видимо, забыл, что у него имеются в тех местах владения, ради которых он и принял крестоносный обет.

Приор в ответ чуть кивнул головой, предлагая изложить суть дела. Жак уже заметил, что Сен-Жермен предпочитает обходиться жестами там, где они могут заменить слова.

– Молодец, Жак! – Робер пихнул приятеля локтем под бок. – Он прав, мессир, у меня действительно имеется хартия от тамошних тамплиеров. Только вот как к делу подойти, понятия не имею.

– Что у вас есть, кроме слов? – спросил приор.

– Вот грамота, – протянул Робер злополучную бумагу, которая и стала первопричиной всех его нынешних злоключений. – Речь идет о рыцарских фьефах в Афинском мегаскирстве.

– Там у нас есть владения, – быстро прочитав грамоту, кивнул головой Сен-Жермен, – думаю, что мы сможем уладить это дело с приором Греции. До отъезда я переговорю с архидьяконом – именно он ведает всеми имущественными делами и владениями ордена. Скорее всего, он согласится, чтобы Святой Гроб позаботился о ваших правах, и если желаете, то мы возьмем эти земли в управление.

– И вы не отберете мои фьефы насовсем, как храмовники? – недоверчиво переспросил Робер.

– Рыцари Святого Гроба – светские рыцари, не связанные обетом бедности, – отчеканил Сен-Жермен, – и мы не даем монашеских обетов, как госпитальеры и тамплиеры. Но данные нам привилегии, самая главная из которых – право использовать в качестве эмблемы ордена герб Иерусалимского королевства, накладывают на братьев тяжкий груз. Мы обязаны быть лучшими во всем, при этом нигде и ни в чем мы не можем нарушить закон и запятнать рыцарскую честь. После посвящения и ты, рыцарь, и ты, сержант, будете связаны с орденом до конца своих дней…

На следующий день приор покинул Акру, и в резиденции из всех рыцарей снова остался один лишь брат Серпен.

Из всех событий, произошедших за это время, самое яркое воспоминание у Жака оставили их первые воинские занятия. Несмотря на то, что его прозвище переводилось с франкского как «Змей», на самом деле этот широкоплечий светловолосый нормандец ничем не напоминал холодную рептилию. На следующее утро, не успели каноники отслужить заутреню, он без стука вошел в комнату.

– Не обижайся, сир рыцарь, и ты, сержант, – обратился он к приятелям, вскочившим при его появлении, – но мне поручено проверить вас в деле. Так что надевайте доспехи и следуйте за мной.

– Да какие уж тут обиды, – ухмыльнулся де Мерлан, вытаскивая из-под кровати кольчугу и шлем. – Еще поглядим, кто кого проверит. Ну, где тут у вас место для тренировок?

Следуя за Серпеном, они вышли во двор, завернули за угол, миновали арку, соединяющую капитул с домом рыцарей, вошли в неприметное каменное строение, спустились вниз по длинной лестнице и оказались в огромном сводчатом помещении. По периметру потолка были проделаны многочисленные щели, из которых на каменные плиты падали солнечные лучи.

– Ну и дела, – оглядываясь по сторонам, подивился Робер, – да это подземелье, похоже, размерами с полквартала.

– Зал построен еще греками, в те времена, когда Акра именовалась Птолемаидой, – объяснил им брат Серпен. – Здесь размещалась большая городская цистерна, целое озеро пресной воды. Но во время исламского завоевания греки засыпали все входы, вода высохла, а зал пребывал в безвестности до тех пор, пока каноники, разбирая захваченную в Константинополе библиотеку греческих басилевсов, не наткнулись на его описание. Здесь мы можем в любое время упражняться, не привлекая к себе внимания. Ну что, начнем, сир рыцарь? – с этими словами Серпен бросил Роберу учебный деревянный меч.

– Защищайтесь, монсир! – крикнул Робер, встал в стойку и немедленно нанес верхний удар. Жак уже не раз наблюдал приятеля в бою и знал, что подобный замах меча, с обманным движением, уходом корпуса и неожиданным резким рывком, не отбивал еще никто.

И тут случилось невероятное. Брат Серпен, казалось, просто небрежно отмахнулся от рыцаря, но вслед за этим движением меч де Мерлана вдруг взлетел почти к потолку, упал на пол и застучал по плитам.

– Не понял… – сказал Робер. – Давай-ка еще раз!

Он поднял меч и снова встал в стойку…

Меч еще три раза совершил воздушное путешествие в дальние углы зала. Несмотря на прохладу, царившую в подземелье, лоб Робера покрылся капельками пота. Рыцари взяли щиты, но бой при этом завершился с тем же результатом – после каждой сшибки меч Робера неизменно отлетал в сторону, а оружие Серпена при этом оказывалось упертым в его грудь или шею.

Глядя, как брат Серпен управляется с де Мерланом, словно это не рыцарь с двадцатилетним боевым опытом, а младенец, беспомощно размахивающий хворостиной, пытающийся отогнать атакующего его гуся, Жак повесил нос. Если все здешние братья обладают подобной выучкой, то уж ему-то, с его подготовкой, в ордене делать нечего.

Избиение младенцев продолжалось. Щиты и мечи сменили копья, затем фальшоны и в конце концов – кинжалы.

– Как ты это делаешь? – прохрипел вконец измотанный Робер. – Техники особой не вижу, но двигаешься раза в два быстрее. Глаз видит, а руки-ноги за твоими не успевают.

– Вот это вам с приятелем и предстоит узнать в ближайшее время. – Серпен, не проявляя ни малейших признаков усталости, складывал оружие в специальные короба. – Тренировки начинаем прямо с сегодняшнего дня. У меня, к сожалению, есть еще и другие обязанности, и я не смогу быть с вами все время, но к вам будут приставлены два самых опытных сержанта, которые обучат, как в бою замедлять время.

Вспоминая о неделях бесконечных занятий, Жак улыбнулся. Боевое искусство братьев Святого Гроба имело и обратную сторону медали. Ускорять свои движения при использовании специальных упражнений оказалось не так уж и трудно, но двойное ускорение также требовало двойных усилий, и порой у приятелей в конце занятий едва хватало сил для того, чтобы подняться наверх и добраться до своих кроватей.

Четыре месяца, проведенные в Акре, пролетели как один день. Их приняли в орден, как и обещал Сен-Жермен, на Пасху. Приор до сих пор не возвратился из Мореи, и церемонию проводил глава капитула каноников церкви Святого Гроба, второе лицо после патриарха, архидьякон Дагоберт. Перед посвящением они исповедались, причастились и остались в притворе часовни, дабы всю ночь молиться, а с первыми лучами солнца пройти инициацию. Брат Дагоберт, перед тем как оставить их одних, наконец-то открыл завесу тайны происхождения ордена.

– Родоначальником этого крестоносного братства мы считаем первого архидьякона церкви Святого Гроба Арнульфа де Роола.

«Вот те раз! – подумал про себя Жак. – А в хрониках Гийома Тирского сей прелат выведен хуже нечистого. Разве что в содомии не обвинен. Он и самозванец, и прелюбодей, и человек, незаконно претендовавший на кафедру иерусалимской патриархии».

– Сей достойный человек, – словно отвечая на его вопрос, продолжал Дагоберт, – к сожалению, впоследствии был представлен христианскому миру в черном свете. Он был в большом почете у Балдуина Первого, а вот при Балдуине Втором из рода Ретелей впал посмертно в немилость. Однако каноники Святого Гроба хранят о нем добрую память. Именно Арнульф де Роол после организации в королевстве церковных владений настоял на разделении манса – доходного держания – патриарха и манса капитула каноников, а также получил у короля и папы привилегию церкви Гроба Господня иметь собственных рыцарей. С тех пор наш орден, живущий по августинскому статуту, – одновременно и капитул иерусалимского патриархата, и тайный совет королей, и крестоносное рыцарское братство. Подобно орденам тамплиеров и госпитальеров, наши владения рассыпаны от Мертвого моря до Кастилии, и, для того чтобы ими управлять, мы организовали более ста малых приоратов. Данный нам папой устав ограничивает братство всего двадцатью пятью рыцарями, но, как вы уже смогли убедиться, эти рыцари не имеют себе равных. Молитесь, дети мои, и ожидайте заутрени. Вы поклянетесь защищать Святой Гроб до последней капли крови и хранить славные традиции первых крестоносцев!

– Но как же… – осекся на полуслове как всегда любопытный Робер.