Читаем без скачивания Эффект искажения - Диана Удовиченко

– Да лет уж… – Николай Григорьевич поднял глаза к потолку, пошевелил губами, вспоминая. – Около двенадцати.

– И откуда он взялся?

– Это долгая история… Пошли отсюда. – Харитонов махнул рукой. – Любоваться тут особо нечем. Поглядел – и хватит. Лучше выпьем еще.

По дороге он рассказывал:

– Я ведь тогда запил сильно, после похорон-то… Ну наши с пониманием отнеслись. Оформили отпуск за два года, потом – еще без содержания отправили. Все надеялись, что очухаюсь. А мне все равно было. Так бы и спился. Да только однажды проснулся утром: башка гудит, сердце давит, печень в пузе прыгает. Встал, гляжу на себя в зеркало и думаю: «Что ж ты, сукин сын Харитонов, с собою делаешь? Тебя сломать хотели, а ты рад стараться! И какой же ты мужик после этого? А кто за девчонок твоих отомстит?»

Лестница кончилась. Выйдя из подвала, Сергей ощутил облегчение. Как будто очнулся от страшного сна, липкого и затягивающего.

– Вернулся я на службу, – говорил между тем Николай Григорьевич. – С одной только целью – найти убийцу. Теперь мне уже терять было нечего. Званий я не хотел, должностью не дорожил. А когда человеку нечего терять, он становится опасным, Серега. Им нельзя больше манипулировать.

– Ты снова стал копать?

– Стал. Тогда я и заподозрил, что вампиры существуют. Уж больно многое на это указывало: результаты экспертизы странные, показания подозреваемых, потом их самоубийства. Стал я матчасть прорабатывать. Да. Читал много про вампиров.

– Неужели рискнул вслух сказать?

– Рискнул, – крякнул Харитонов. – Только никто мне искать настоящего преступника не дал. Снова нашелся козел отпущения, на него и свалили. На каждом следаке десятки дел висят, ты же знаешь. А тут я со своими вампирами. Попытался возмущаться – пригрозили психушкой и увольнением.

Разговор продолжился на кухне. Харитонов стоял у плиты, жарил яичницу, спокойно рассказывал:

– Тогда я и стал брать на лапу. Чего смотришь? Да, никогда не брал, а тут взял, и не раз. Девяностые, куча бандитских разборок. Ну в общем, сам понимаешь: продажные менты всегда в цене.

Николай Григорьевич брякнул на стол тарелки с яичницей, взял бутылку. Сергей отрицательно покачал головой, прикрыл свою рюмку ладонью.

– Ну как знаешь. А я выпью. Так вот… Набрал денег сколько надо и сам уволился.

– И что, до сих пор на те деньги живешь?

– Зачем же? – пожал плечами Харитонов. – Их я потратил, так сказать, на следственные мероприятия.

– А это все откуда? – Сергей широким жестом обвел кухню.

Николай Григорьевич усмехнулся:

– Вот что интересно: как стало мне на все плевать, фарт попер. Когда деньги кончились, попробовал на бирже играть. Получилось. Ни разу не пролетел. Я и сейчас на «Форексе» зарабатываю. Валюта, акции. Еще мастерская у меня. Оружейная. Настройка и переделка огнестрела – тюнинг, так сказать. На жизнь хватает, с лихвой. Думаю иногда: вот бы Таню с Юлечкой вернуть! Я бы их в меха и бриллианты… Эх…

Сергей поспешил сменить тему:

– Вампир у тебя откуда?

– Поймал. Я долго их выслеживал. Да только ничего не получалось. Ни связи, ни деньги не помогали. Сумел только самые нижние уровни нащупать. А дальше – глухо. Только вроде какую ниточку ухвачу, а она раз – и оборвалась. Они хитрые. Представь, многим по нескольку сотен лет. И все это время они учились от людей прятаться.

– Они прячутся?

– Среди нас, – уточнил Харитонов. – И отличить их на первый взгляд невозможно. Живут, на работу ходят, с людьми общаются.

– Их так много?

– Не сильно, я думаю. Но они есть, Серега. Везде есть. Вот этот мой знаешь кем был? Проповедником в секте. «Кровь Спасителя» называлась. Вроде бы обычная такая секта – не хуже, не лучше других. Собирались, Священное Писание читали. Вербовали в основном молодежь. Только там двойное дно было, в секте. Вампиры же гипнотизеры те еще, я уже говорил. Вот он мальчишек и девчонок обрабатывал. Тех, кто лучше всего поддавался внушению, поставлял к барскому столу. Куда, кому – мне отследить не удалось, а только пропадали детишки.

– Погоди. Тебе никто не верил, ясное дело. Но у тебя целых двенадцать лет в руках было неопровержимое доказательство – настоящий вампир! Почему ж ты его никому не показал?

– Кому, например? – прищурился Харитонов.

– Да той же милиции! Ученым, журналистам…

– И как думаешь, сколько бы я после этого на свободе проходил? Вампиров нет, это общеизвестный факт, Серега. Есть мутанты, психопаты, уроды – больные люди, короче. Меня бы просто посадили за похищение человека, понимаешь? А если бы даже потом поняли, кто такой на самом деле Нектарий…

– Нектарий?

– Так его звали, вампира. Не перебивай. Так вот, тогда его передали бы спецслужбам. А меня убрали бы как ненужного свидетеля.

Сергей обдумал слова Николая Григорьевича. Вполне вероятно, он прав. Даже скорее всего.

– Я так полагаю, вампиры просто сдали мне Нектария, – сказал Харитонов. – Он проштрафился, выдал себя – вот его вроде как и наказали.

– Странное наказание. А если бы он стал выдавать других?

– Я сначала на это и надеялся. Допрашивал, пытал, голодом морил. Собак на нем натаскивал. Бесполезно, хоть на куски режь. Да я и резал – один черт, снова все отрастает. Видно, сородичей своих Нектарий боится гораздо сильнее, чем боли и голода. И они это знали. Иначе не допустили бы, чтоб я его поймал.

Выдали своего… Швырнули, как подачку, даже не опасаясь последствий. Возможно ли такое пренебрежение к противнику? Презрительное пренебрежение.

– Им бояться нечего, – говорил между тем Харитонов. – Маскировка у них на высшем уровне. И даже если кого из них на месте преступления застукают – решат, что маньяк. Сам посуди: в вампиров никто не верит.

Сергей покачал головой. Не сходится. Если вампиры не боятся разоблачения, откуда столько суеты вокруг последнего дела? Почему убивают всех, кто хотя бы приблизился к разгадке? Он высказал свои сомнения вслух.

– Тут дело в другом, – возразил Николай Григорьевич. – Возможно, они кого-то покрывают. Кого-то, кого нельзя сдать. Вот смотри – подобные убийства были всегда. Но не чаще чем раз в месяц, а то и реже. Подозреваемые, которых мы ловили, описывали убийц по-разному. Пьяница говорил про молодую женщину, наркоман – про пожилого мужика.

– Кстати, если вампиры умеют стирать память, почему этим не стерли?

– Может, не заметили их или не стали мараться: кто им поверит?

– Или люди в состоянии измененного сознания не поддаются их воздействию, – добавил Сергей.

– Или так. Главное, что раньше убивали разные вампиры. Это была охота. А сейчас убивает только один и почти каждый день.

– Иван.

– Может, Иван, может, еще кто. Только он не особенно заботится о сокрытии улик. За ним подчищают.

– Значит, он почему-то важен для вампиров. Может быть, занимает особое место в их общине.

– Точно, – кивнул Харитонов, наливая себе водки. – И ты, видно, тоже чем-то важен для них. Всех убили, а тебя только припугнули. Почему?

– Не знаю.

– Вот и я не знаю. – Николай Григорьевич выпил, поморщился. – Одно скажу: вокруг тебя и твоей сестры что-то слишком уж много суеты. Перевози-ка ты девочку ко мне. Сам видишь: мой дом – самое безопасное место. В него ни вампир, ни человек не смогут проникнуть. В окно шмальнуть тоже невозможно – стекла пуленепробиваемые. Дверь запросто выдерживает выстрел из гранатомета.

– Я подумаю.

– Некогда думать. Перевози. А сами начнем потихоньку с упырями разбираться.

– Ты хочешь мне помочь?

– Я хочу с ними разобраться. Раз и навсегда. Отомстить. Я долго этого ждал. Увидал по телевизору, понял – время пришло. Нельзя больше молчать. Они ж совсем обнаглели, упыри. Хотел Свириденко… она баба честная. Не поверила. А тут ты. Знаешь, я думаю, на этот раз удастся найти зацепку.

– Допустим. Но как ты собираешься с ними воевать?

– Ха! Зря я, что ли, двенадцать лет готовился? – Харитонов прожевал бутерброд и поднялся. – Перекусил? Смотри тогда.

Он вытащил из кармана пульт, нажал кнопку – и буфет мягко отъехал в сторону. В стене обнаружилась широкая металлическая сейфовая панель. Отперев замок, Николай Григорьевич с гордостью распахнул дверь:

– Мой арсенал.

Сергей присвистнул: в шкафу стояло около десятка стволов. Отделения внизу были заняты коробками с патронами.

– Вот смотри, – Харитонов, широко улыбаясь, взял в руки охотничий карабин. – «Сайга», под патрон АК сорок семь, на семь шестьдесят два. Штука для гражданских, конечно. Но как видишь, усовершенствованная. Моя работа.

Сергей выразил восхищение, причем сделал это искренне. Коллекция оружия впечатляла.

– А вот красота какая. – Николай Григорьевич любовно погладил винтовку «Steyr AUG». – Длинный ствол, сошки, оптика. У меня их две. А ну-ка…

Он вынул из стойки самозарядную снайперскую винтовку «FN FNAR», передал Сергею. Тяжесть оружия в руках внушала чувство надежности.