Читаем без скачивания Невеста принца - Линда Миллер

Наконец Рафаэль встал рядом и положил руку ей на плечо.

— Я очень благодарен вам за вашу помощь людям в деревне, — мягко проговорил он, — но боюсь, вы берете на себя слишком много. Анни, вы выглядели такой измученной сегодня вечером. Вы даже не могли сидеть прямо.

Анни очень хотелось положить руку на руку Рафаэля, но она удержалась. Слишком тесная физическая близость с этим человеком была опасна. Любое его прикосновение опаляло ей кожу и вызывало горячую волну, окатывающую ее всю с головы до ног.

— Не понимаю, как вы это увидели, когда даже ни разу не посмотрели в мою сторону.

Рафаэль засмеялся, и его пальцы легонько сжали ее плечо.

— Вы ошибаетесь, моя американская принцесса. Я почти не сводил с вас взгляда.

Анни повернулась к нему и, заглянув в его свинцовые, как тучи, глаза, увидела добрую насмешку, заботу, сострадание, огорчение, и если не любовь, то что-то очень на нее похожее.

— Я понимаю теперь, — смущенно продолжала она, — почему вы настаиваете на том, чтобы несмотря ни на что оставаться в Бавии. Я тоже, Рафаэль… я не могу бросить этих людей до тех пор, пока в состоянии хоть чем-нибудь им помочь.

Рафаэль отпустил плечо Анни и кончиками пальцев нежно погладил ей шею. Она видела, что он глубоко тронут. Прошло несколько секунд, прежде чем он снова заговорил.

— Я рад, что вы поняли, ведь я уже не надеялся, что кто-нибудь сможет понять. Но наше положение не одинаково. Я в долгу перед верными мне людьми, а вы здесь всего лишь гостья. Вы не обязаны ухаживать за больными.

— Да, это не входит в мои обязанности, — согласилась Анни, с трудом сохраняя спокойствие под прикосновениями Рафаэля. — Я знаю, что не могу спасти весь мир, но меня замучает совесть, если я ничего не сделаю, а еще помогаю потому, что сама так решила.

— Анни, опасность…

Она вздохнула.

— Ну, а что вы прикажете мне делать? — спросила она, не теряя терпения. — Сидеть в солярии и целый день играть на арфе? Рафаэль, я хочу делать что-нибудь полезное. Праздность не в моем характере.

Рафаэль сжал зубы… Анни сделала свой выбор, но она знала, как Рафаэль не любит уступать.

— По крайней мере, будьте осторожны, — попросил он ее, понизив голос. — Ты и так у меня на совести, но если с тобой что-нибудь случится, я себе этого никогда не прощу.

Анни взяла его за руку.

— Я хочу помочь тебе, Рафаэль, а не доставлять лишние хлопоты. Обещаю, что не буду рисковать без необходимости.

Рафаэль сжал ее пальцы и попытался улыбнуться.

— Полагаю, что должен этим удовлетвориться, — сказал он. Потом наклонился и нежно поцеловал Анни в макушку. — Мне лучше вернуться к гостям. Спокойной ночи, Анни.

Она кивнула.

И он ушел.

Кэтлин, не задавая вопросов, поправила одеяло на кровати, взбила подушки и стала возиться с огнем. Анни была благодарна ей за молчание. Хотя встреча с Рафаэлем промчалась, как одно мгновение, ей нужно было несколько минут, чтобы прийти в себя и успокоиться.

Все последующие дни в замок съезжались гости. Их грязные коляски грохотали по разводному мосту. А в большом зале по-прежнему продолжался отбор присяжных.

Анни работала в деревне и в часовне и старалась поменьше думать о том дне, когда ей придется давать показания против лейтенанта Ковингтона и его солдат. Однако впереди ее ждало еще более тяжкое испытание. Неумолимо приближалась свадьба Федры, и сразу после венчания Анни предстояло вернуться домой к семье.

Вполне вероятно, что она никогда больше не увидит Рафаэля.

Между тем, Анни решила не доставлять принцу лишних хлопот. Она вовремя появлялась в столовой, хотя не разбирала вкуса еды и уже через пять минут не могла припомнить, что ела. Каждый вечер она тихо просиживала в своей комнате около часа, а после ужина ровно в восемь укладывалась в кровать и моментально засыпала.

Через четыре дня начался суд, и Анни пришлось оставить все дела на Кэтлин и еще нескольких женщин, которые не пошли в переполненный зал суда поглазеть на невиданное зрелище. Лейтенанта Ковингтона и четырнадцать закованных в кандалы солдат привели из подземной тюрьмы и усадили на поставленные в ряд скамейки. Присяжных заседателей разместили напротив них, а зрители уселись посередине. Крестьяне выбрали судью из своих же крестьян. Для него поставили на временном помосте маленький столик.

Рафаэль и мистер Барретт, скрестив на груди руки, стояли с бесстрастными лицами в отдалении.

Анни заставила себя посмотреть на лейтенанта Ковингтона, так как понимала, что раньше или позже ей все равно придется это сделать. Он был бледен, в помятой одежде, но она сразу поняла, что ни его, ни других никто не морил голодом и не избивал. Как будто почувствовав взгляд Анни, он повернулся, и в его взгляде было столько ярости, что она содрогнулась.

Анни вызвали первой давать показания. Проходя вперед, к свидетельскому месту, она одновременно волновалась и радовалась, что ей не пришлось долго ждать. Так как она пришла в суд с работы, то была одета в простое коричневое платье. Волосы она заплела в косу. Так как Анни не принадлежала к аристократии, то совершенно искренне чувствовала свое родство с крестьянами.

Лейтенант Ковингтон словно хлестал ее взглядом, но Рафаэль был рядом, и она старалась держаться уверенно. Переведя дух, она сцепила пальцы и стала ждать.

Подошел мистер Барретт, подал ей Библию и попросил поклясться на ней говорить правду и одну только правду. Она произнесла слова присяги дрожащим, чистым голосом, после чего села в кресло, надеясь, что никто не заметил, как у нее подгибаются колени.

Голос мистера Барретта звучал спокойно, и Анни вслушивалась в него и шла за ним, словно вокруг нее был темный лес и только он мог ее спасти. И она повторяла и повторяла себе:

— Говори правду. Ничего большего от тебя не требуется.

Мистер Барретт попросил ее рассказать о событиях на рыночной площади, и она это сделала, хотя немного неловко, потому что ей не давала покоя нараставшая боль в животе. Судья, присяжные, подсудимые — все были как в тумане. И как она ни старалась, она не могла найти взглядом Рафаэля.

Она дала показания, и мистер Барретт, задав еще несколько коротких вопросов, отпустил ее. Анни встала, высоко подняла голову и отказалась от поданной Люсианом руки. Испытание оказалось тяжелым, но Анни решила пройти через него без чужой помощи.

Она медленно, но не колеблясь шла из большого зала, не желая и слушать показаний Федры. Во дворе она села на скамью возле фонтана и подставила лицо ослепительному солнцу.

Через несколько минут к ней подошла Кэтлин и подала холодной воды в чашке. Анни с благодарностью приняла ее и жадно выпила ее до дна. Вода воскресила ее. Перестал болеть живот, и дрожь тоже куда-то пропала.