Читаем без скачивания Блуждающий Трактир (ЛП) - "pirateaba"

Она выбежала из трактира, прежде чем сболтнуть что-то ещё. Снаружи Торен стоял рядом с санями, но на нём не было его звенящей упряжи. Эрин хмуро на него уставилась.

— Давай, надевай упряжку, Торен! У нас не так много времени.

Вскоре она уже сидела в санях, а Торен тянул их за собой. Эрин велела ему вернуться к пчелиной пещере. Она отчётливо почувствовала, что он колебался, но вскоре они уже были на месте.

— Хорошо. Вот план.

Эрин присела на снег, а Торен уставился на неё. Она выбрала место далеко, далеко от пещеры и с большим количеством снега для укрытия. Девушка указала на скелета.

— На этот раз ты пойдёшь в пещеру с двумя банками. Постарайся собрать как можно больше мёда и как можно больше пчёл. Вообще-то, иди туда с четырьмя банками, хорошо? Мне нужны две банки с мёдом и сотами, и две, полные пчёл.

Поразмыслив, она, наверное, могла бы приказать ему сделать всё это самому, но было что-то приятное в том, чтобы выйти и принять во всём участие. Вроде того. Эрин спряталась в снегу и наблюдала, как Торен бегал, в итоге снова будучи поднятым в небо пчёлами и сброшенным вниз. Но, как ни странно, он всё же собрал мёд и много пчёл.

— Хорошая работа, Торен! — сказала она голове, помогая собрать его обратно.

Скелет просто пялился на Эрин, когда она осторожно взяла в руки банку, которую он набил живыми пчёлами. Некоторые из них всё ещё жужжали под крышкой.

— Жутко. Ладно, дальше мы поищем ещё грибов, хорошо?

У Эрин была смутная мысль, что она могла бы скормить их Морозным феям, но на самом деле она просто хотела запастись грибами, прежде чем вернуться в трактир. Завтрак уже закончился, так что времени у неё было предостаточно.

Когда Эрин забралась в сани, они ощущались удивительно мягкими. Со вчерашнего дня девушка добавила одеяло и подушку, и теперь уютно устроилась на них, держа банку с пчёлами подальше от себя на санях, пока Торен тянул их дальше.

Да, такова была жизнь. [Трактирщик] – работа тяжёлая, когда ты сам всё готовишь, но теперь Лионетта наконец-то перетянет на себя часть этого веса, а Торен унесёт на себе вес Эрин и даже больше.

Пейзаж проплывал мимо моргающих глаз Эрин, пока она поправляла подушку на санях. Здесь было так уютно. И было в таком путешествии что-то гипнотическое. Это было почти как поездка на пароме, только со снегом вместо воды. И Эрин всегда хорошо спала во время поездок на машине.

Она зевнула. Она так устала. Вздремнуть будет не лишним, верно? Эрин неохотно повысила голос:

— Эй, Торен, дай мне знать, когда мы будем у следующей пещеры, хорошо? Я собираюсь минутку поспать.

Голова скелета повернулась, и он молча уставился на неё. Эрин помахала ему.

— Не врежься ни во что и не вгони нас в яму, хорошо?

Девушка закрыла глаза и снова зевнула. Ехать на санях было так приятно. Конечно, было холодно, но на Эрин было много одежды, и её не укачивало.

Она начала дремать и спустя несколько мгновений уже тихонько похрапывала, пока её обдувал холодный воздух.

***

Когда Торен услышал слова Эрин, он не мог поверить своим ушам. Не то чтобы у него были уши. Скорее, он не мог поверить своим ушным отверстиям.

Когда он повернулся и увидел, что она лежала на санях с закрытыми глазами, то просто не мог в это поверить. Когда она начала храпеть, он поверил, но очень расстроился из-за этого.

Она спала! Эмоции, которые испытывал Торен, были не просто гневом, а негодованием. Она спала, а он… он тянул эти дурацкие сани!

Чувства нахлынули и боролись за господство в груди скелета, пока он бежал дальше. Он не уставал, по крайней мере, физически, но та его часть, которая думала и чувствовала, устала от того, что тянула Эрин по её бессмысленным поручениям. У него не было никакого желания снова быть разбитым пчёлами, а сбор всех этих грибов казался ему… утомительным.

А ещё был звук. Ужасный, бесконечный звук.

Дилинь. Дилинь-дилинь.

Колокольчики саней звенели, пока Торен бежал дальше. Это был самый отвратительный звук, который он когда-либо слышал. Они звенели на его упряжке. Его цепи. Эти звуки могли свести с ума любое существо.

Дилинь дилинь дилинь.

Он был зол. Нет, он был в ярости. Торен возмущался каждым приказом, исходящим из уст Эрин. Бесконечные поездки на санях, когда его заставляли тянуть их в гору для смеющихся дрейков и гноллов, были пыткой; но это стало последней каплей.

В своих мыслях Торен начал бороться с приказами Эрин. Она отдавала ему приказы, но они были плохими. Нет… они были хуже. Они были неприемлемыми.

Часть его сознания велела Торену подчиниться. Это был его долг, то, ради чего он был создан. Но… нет… он не хочет этого делать! Торен хотел быть свободным, свободным сражаться, убивать и…

Дилинь. Диньдилилинь.

Он ненавидел это. Он ненавидел выполнять приказы и ненавидел тянуть это дурацкое устройство. Торен хотел схватить свой меч и разрубить сани на куски. Или… он мог направить клинок на Эрин…

Нет. Он не мог этого сделать. Магия, связывающая его, всё ещё не позволяла ему сделать такое. Но он начал чувствовать её ограничения в своей душе. Да, он должен подчиняться приказам. Но он может неправильно их истолковать. Он может действовать медленно. Он может…

Что она сказала? Дать ей знать, когда они будут у следующей пещеры. И она хотела, чтобы он тянул сани. Торен задумался над этими словами. Конечно, Эрин имела в виду совсем другое, когда говорила ему это, но буквальная формулировка давала ему большую свободу действий.

Что он мог сделать? Торен оглянулся на Эрин. Она была его хозяйкой. Но она не была достойна этого звания. Он хотел…

Дилинь. Дилинь дилинь.

Он хотел быть свободным. И поэтому он хотел обрести свободу, даже если это означало избавиться от Эрин. Он не мог причинить ей вреда, но ведь были и другие способы избавиться от её неудобных приказов, не так ли?

Но мог ли он это сделать? Торен боролся с собой. Он хотел быть свободным. Но у него были приказы. Но он хотел быть свободным. И всё же мог ли он…

Дил…

Хрусь.

Торен услышал треск в своём сознании и наяву. Он уставился на колокольчик в своих руках. Достаточно. Больше никогда. Он больше никогда не будет рабом. Он будет свободен.

И неважно, что ему придётся для этого сделать.

Скелет медленно изменил свой курс. Он оглянулся на Эрин и убедился, что та крепко спала. Торен начал бежать на север, прочь от Лискора, прочь от трактира, и на этот раз он бежал так быстро, как только мог. У него был план.

Сани ехали на север, прочь от трактира и гор. Они явно ехали не в том направлении, но кто в такую рань будет на равнинах, чтобы это увидеть? И кому будет не всё равно?

На холме сидели два гоблина. Одна из них дулась, поправляя арбалет. Она хотела поесть в трактире, но ей запретили по причинам, которые не были её виной, даже если она их понимала. Другому гоблину было скучно. Но глаза у него были зоркие, и поэтому он видел скелета, видел, как сани изменили направление.

Этот гоблин видел всё. И он усмехнулся. Но он ничего не сказал другому гоблину.

Сани медленно исчезли за последним гребнем холма. Гарен Красный Клык улыбнулся про себя и подумал, когда же Рагс решит вернуться к своим племенам. Ей ещё многому предстояло научиться, и это мягкое место с этим странным [Трактирщиком] было не тем местом, где ей сейчас следовало быть. Она должна стать жёсткой, сильной. Она должна вести племена. Она может стать Гоблином-Лордом, он это знал. И чем меньше назойливых людей будет мешать её продвижению, тем лучше.

***

Эрин медленно проснулась. Ей было холодно, её тело затекло, и сани больше не двигалась. Именно тогда она поняла, что остановилась. Солнечный свет был ярким, и Эрин почувствовала, что хорошо выспалась.

— Торен?

Она моргнула, посмотрела на небо и задохнулась. Солнце было высоко над головой! Она проспала не меньше нескольких часов!

— Торен! Почему ты меня не разбудил? — крикнула Эрин, садясь и ища взглядом скелета.