Читаем без скачивания Русское государство в немецком тылу - Игорь Ермолов

Показания с моих слов записаны правильно, мне прочитаны. В чем и расписуюсь.

Подпись»[220].

26 августа, погрузив танки, артиллерию и другую технику, части РОНА вместе с гражданской администрацией округа и членами семей общим числом свыше 30 тысяч человек выехали по железной дороге в Белоруссию. Как свидетельствовал автору житель села Брасово, впоследствии — танкист 1-й дивизии Вооруженных сил Комитета освобождения народов России (ВС КОНР) В.А. Комаров, эвакуация бригады и гражданского населения проходила организованно. В тот августовский день полиция обходила дома в Локте и Брасове, приказывая жителям готовиться к отправке, грузить самые необходимые вещи на подводы. Затем многотысячные толпы людей двинулись пешком на железнодорожную станцию Хутор-Михайловский. После утомительного перехода, когда люди достигли станции, их встретили какие-то грузины в форме танкистов, велев расположиться на лугу и ждать погрузки в эшелоны. В это время на станции уже стояло несколько эшелонов с крытыми вагонами для личного состава бригады и платформами для техники. На них загоняли танки, орудия. Когда через несколько часов подали эшелоны с открытыми платформами для гражданских лиц и объявили о начале погрузки, лагерь пришел в движение.

Часть местных жителей, в том числе с семьями и детьми, двинулась на запад пешком. Однако уйти им удавалось на десятки, от силы на сотни километров — их настигал фронт.

Органы КГБ уже в послевоенное время попытались дать массовому исходу локотян другое объяснение. Так, сборник «Чекисты» сообщает о якобы имевшем место приказе Каминского к населению, где говорилось: «Кто не выедет из Локтя в назначенный срок — лишится всего имущества и будет расстрелян»[221]. Авторы сборника явно перестарались. Самоуправление и без того не справлялось с отправкой гражданского населения, поэтому уклонение от эвакуации вряд ли вызвало бы негативную реакцию Каминского. Расстреливать же уклонистов в условиях создавшейся в те дни неразберихи было просто нереально. И уж совершенной нелепостью выглядит угроза лишения имущества в случае уклонения от эвакуации, ибо, напротив, отъезд в Белоруссию как раз и означал лишение имущества. Авторы сборника, очевидно, искажают содержание упомянутого воззвания Каминского «К населению Локотского округа», где по поводу уклонения от эвакуации в действительности говорится следующее: «Что касается тех, которые не пожелают поехать в предназначенную область — они будут эвакуированы Германским Командованием в административном порядке без предоставления транспортных средств»[222].

Однако, по свидетельству ряда местных жителей, меры по принудительной эвакуации не предпринимались. Напротив, значительное количество солдат и офицеров, сотрудников аппарата самоуправления сбежало по дороге в Белоруссию, вернувшись на территорию округа. Так, согласно докладной записке бухгалтера Локотского театра Ю.В. Полтевой от 17 сентября 1943 года, из 104 сотрудников театра в Белоруссию прибыл только 41 человек[223].

Те из солдат и офицеров РОНА и сотрудников административного аппарата Локотского самоуправления, кто не захотел эвакуироваться, стремясь избежать репрессий, меняли места жительства, переходили на нелегальное положение, а иногда даже стремились быть поскорее призванными в Красную армию. Некоторые каминцы, дезертировав из бригады по пути в Белоруссию, вернулись на Брянщину и развернули в лесах партизанскую борьбу. Нам известно как минимум об одном отряде каминцев численностью в 25 человек, бойцы которого в июне 1944 года ушли из Белоруссии, чтобы партизанить в южной части брянских лесов с определенной политической программой и задачами. Командовал отрядом бывший лейтенант Красной армии и член НТС Г.Е. Хомутов, до этого побывавший в Локте с целью создания молодежной организации НТС. Во время одного из боев, предположительно в августе 1944 года, Хомутов был захвачен в плен и после короткого следствия репрессирован[224]. Это вполне согласуется с воспоминаниями Р.Н. Реддиха: «Вообще в России оставались многие (члены НТС. — И. £.)... Некоторые исчезли бесследно. Например, — Жора Хомутов. Еще при эвакуации из Дятлова он организовал отряд, в который вошли несколько членов нашего Союза (НТС. — И. £.), присланных из Минска Георгием Сергеевичем Околовичем, который был главным на весь средний участок оккупированной России. Он служил у Мешылагина — бургомистра Смоленска, в должности начальника транспортного отдела... Хомутов ушел обратно в Локоть и пропал»[225].

Борьба отдельных групп каминцев против советской власти, по мнению С.И. Дробязко, продолжилась вплоть до осени 1946 года, до их полного уничтожения спецчастями НКВД. Однако некий исследователь из Владимирской области, укрывшийся за псевдонимом Меандров, утверждает, что в 1994 году брал интервью у бывшего сержанта МГБ. Собеседник, лично принимавший участие в ликвидации этих антисоветских партизан и получивший в последнем бою ранение, рассказал, что последнюю «политическую бандгруппу каминцев» ликвидировали в деревне Лагиревка Комаричского района в декабре 1951 года. Она состояла из восьми человек и, вступив в бой, сопротивлялась около трех часов до полного уничтожения. Что же касается подробностей этой антисоветской партизанской борьбы и постоккупационной истории округа, документы, могущие пролить свет на эти события, до сих пор не введены в научный оборот, осев в архивах региональных управлений ФСБ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Будучи следствием раздиравших советское общество противоречий, антисоветские настроения жителей западных районов Орловской и Курской областей обрели реальные формы благодаря командованию 2-й немецкой танковой армии, сумевшему оценить значение сотрудничества с местным населением для обеспечения своих коммуникаций и поддержания безопасности в тыловых районах, равно как и ведения войны вообще. Велика также была роль личностей, выдвинувшихся на фоне краха советской власти в оставляемых Красной армией районах и попытавшихся создать политическое движение, которое, по их замыслам, в будущем смогло бы перерасти границы Локотского округа и получить развитие в общероссийских масштабах.

Организаторам самоуправления, нашедшим общий язык с местной немецкой администрацией, удалось добиться многого как в хозяйственной, так и в военной и политической области, о чем А.А. Власов и другие вожди антисоветского движения могли только мечтать. Однако высшее германское руководство не нашло в себе силы отказаться от колонизаторских планов в отношении России и пойти навстречу чаяниям ее народов.