Читаем без скачивания ИЗ ЛЮБВИ К ИСТИНЕ - Карина Пьянкова

– Ты считаешь меня слабой и трусливой? – резко вскинулась ларэ дознаватель, прожигая друга злобным взглядом.

Наступил Риш на любимую мозоль… Уж чего-чего, а попыток сообщить ей, что она слабая хрупкая женщина, ларэ Тьен не терпела. Но кто-то же должен иногда говорить ей правду.

– Я считаю, что ты достаточно умна и способна понять, когда необходимо остановиться. Все зашло слишком далеко, Риш, пора сматывать удочки. А еще лучше – сматываться. Не верю, будто ты не понимаешь, к чему все идет!

– И к чему же? – равнодушно произнесла девушка. – Будь добр озвучить свои выводы.

– Тебя либо убьют, либо упекут без суда и следствия в какую-нибудь тюрьму, где ты и умрешь от старости! И никто даже не узнает, где тебя похоронят. Не сходи с ума! На кой демон тебе вся эта возня с южанами, Риш?!

– Лэр, знаешь, есть такое слово «честь». А еще и слово «долг»…

– При чем тут это?! – рявкнул Лэр, резко остановившись и резко развернув ларэ дознавателя к себе. Та болезненно поморщилась, но не стала жаловаться на грубое обращение. Риннэлис Тьен вообще никогда не жаловалась.

– По-твоему, если меня угораздило родиться женщиной, то я могу быть такой… подлой? – разъяренно прошипела девушка прямо в лицо другу, который от неожиданности даже отшатнулся.

– Честь, долг… Да это мужские категории! При чем тут подлость? Ты девушка, ты…

– Слабая? – спросила Риннэлис. – По-моему, ты меня с кем-то путаешь. По крайней мере, с тобой справиться я уж точно способна. И за себя постоять могу.

Риш была зла. Нет, не так. Риш была в ярости.

– Ты берешь на себя слишком много. Больше, чем нужно, – тихо ответил Лэр, пытаясь избежать неловкой ситуации.

Хотя куда уж более неловко: они и так стояли посреди улицы и выясняли отношения. И непонятно, отчего подруга раздражена: то ли нервы шалят, то ли ее вывело из себя предложение сдаться.

– Я беру ровно столько, сколько в состоянии вынести. И ровно столько, сколько обязана взять, – ледяным тоном сообщила Тьен. – И, надеюсь, впредь ты избавишь меня от озвучивания рамок поведения, которые, как ты считаешь, пристали слабой женщине.

– Следи за своим тоном, – сухо посоветовал Лэр.

– Хотела сказать тебе то же самое.

Нет. Она не в ярости. Она… обижена. Практически до слез обижена.

– Я же беспокоюсь о тебе, – вздохнул алхимик, стараясь не смотреть в глаза подруги.

– Спасибо, но, думаю, это лишнее.

И в этом она вся. Только что едва ли не орала на него, а теперь снова закрылась, как створки раковины. И даже извиниться не получится, ведь Риннэлис отлично умеет разыгрывать недоумение. Да и за что извиняться? За желание помочь? За попытку вразумить?

– Пойдем куда-нибудь в спокойное место, нужно продолжить разговор, – полностью успокоилась Риннэлис, – мы еще не закончили.

– Не закончили, – согласился Лэр. – Вот только вряд ли удастся найти заведение более спокойное и безопасное, чем «Меч и корона». Хотя… Кажется, я припоминаю одно такое.

За свою жизнь мне приходилось бывать даже в борделях – жизнь дознавателя есть жизнь дознавателя, а убийства в подобных местах тоже происходят. Но в первый раз мне довелось очутиться под крышей дома с красным фонарем в роли частного посетителя. Было несколько непривычно. Да и форму пришлось снять… А в ней я чувствовала себя так уверенно, как если бы за моей спиной стояла пара-тройка стражников. Но не заявляться же в фиолетовой мантии дознавателя в подобное место, не имея ни постановления о задержании, ни ордера на обыск! Так что я явилась в скромном сером платье (форма была предусмотрительно свернута, уменьшена при помощи магии и засунута в дальний карман от греха подальше), правда, и такой вид больше подходил для похода в храм, чем в веселый дом.

Вышибалы на входе поздоровались с Лэром, как с родным, меня же одарили подозрительными взглядами, но как только приятель сообщил им, что «это со мной», местная охрана, которой, судя по виду, самое место в нашем изоляторе, потеряла ко мне всякий интерес.

– И часто ты навещаешь это заведение? При нашей-то зарплате, – осведомилась я, одаривая ларо Стэрола волной презрения. В двух фразах я сумела выразить все, что испытывала в данный момент: раздражение, возмущение поведением друга и подозрение его во взяточничестве.

– Риш… Я не посетитель… – пробормотал он.

– Да что ты говоришь, – хмыкнула я. Уж чему-чему, а таким заверениям в исполнении лиц мужского пола я не верила. Не был, не замечен, не привлекался. Ну-ну.

– Риш, но я правда здесь не посетитель! – вроде бы искренне возмутился мой лопоухий друг, так что мне пришлось задать вопрос в лоб:

– И кто же ты здесь? Работник? – В последнем моем слове содержалось столько яда, что хватило бы человек на десять.

– Э… Да, – выдохнул он.

Несколько секунд я благополучно пребывала в состоянии шока, а потом одними губами – голос от потрясения пропал – произнесла:

– Что?…

Я торчала посреди полутемного коридора, вытаращив глаза, и смотрела на друга, как на что-то вовсе несусветное. Уж лучше бы был посетителем… А главное, кто польстится на услуги, предоставляемые данным заведением, в исполнении этого… Боги, даже слова-то приличного подобрать не могу.

– Риш, ты опять меня не так поняла, – пробубнил алхимик.

– И как же мне тебя понимать? – прошипела я ему в лицо, как смертельно оскорбленная кобра.

– Ну я подрабатываю здесь. Применяю знания, полученные в стенах академии.

– А конкретнее?

– Ну… – Он умоляюще посмотрел на меня, но милосердие никогда не являлось моей отличительной чертой. – Ароматические вещества, бальзамы, афродизиаки…

Я сверлила Лэра тяжелым взглядом, и он поспешил добавить:

– Все абсолютно законно!

– Объяснять это будешь не мне, – отрезала я.

– Риш, только не рапорт! Все действительно абсолютно законно! Если хочешь, покажу тебе!

– Ладно, верю на слово, – хмыкнула я, немного успокоившись. Лэру я все-таки доверяла, да и не особо хотелось, чтобы он мне что-то «показывал». – Но если когда-нибудь…

Приятель рассмеялся:

– Знаю-знаю. В мелкую пыль разотрешь.

– Именно, – с достоинством кивнула я.

– Ты не меняешься. Все та же нетерпимость ко всему, что, по твоему мнению, выходит за дозволенные пределы, – чуть поморщился Лэр.

– Должен же хоть кто-то обозначать эти пределы, – пожала плечами я.

Коридор, в котором мы с приятелем вели милую, практически светскую беседу, наполнил приторно-сладкий запах. Виски тут же заломило. Терпеть не могу таких ароматов. Слишком навязчиво и вульгарно. А через секунду я уже имела удовольствие лицезреть ярко накрашенную особу.

Определить возраст женщины было невозможно из-за слоя косметики, а руки и шею она благоразумно скрыла шарфом и перчатками. Значит, стареющая. И держится как хозяйка. Значит, это здешняя маман.

– Ларо Стэрол, какая радость видеть вас! – громогласно оповестила о своем счастье женщина. – А эта ларэ?… – брезгливо осведомилась маман, взирая на меня, как на таракана в тарелке с деликатесами.

И, похоже, эта лара почуяла, какой я расцветки. Как бы ты не одевался в свободное от работы время, – если шкурка фиолетовая, то всегда найдутся те, кто это поймет с первого взгляда.

– Эта моя коллега, лара Иллира, и мы всего лишь ищем место, где можно спокойно поговорить без свидетелей.

– Да уж, вряд ли вы могли привести подобного рода ларэ в мое заведение для устройства на работу, – язвительно прокомментировала лара Иллира, рассматривая меня с неестественным интересом.

Кажется, последняя фраза должна была выразить нелестное мнение хозяйки борделя о моей внешности и дать понять, что в это заведение меня не примут ни под каким предлогом. Я едва не ухмыльнулась.

– Разумеется, Лэр вряд ли пришел бы к вам с подобной просьбой, лара Иллира. Я уже имею честь служить в ином заведении, которое обладает гораздо худшей репутацией.

Женщина моргнула, опешив, а потом поняла. В золотисто-зеленых глазах мелькнула тень изумления.

– Что ж, я покажу вам комнату, где вы можете побеседовать. Думаю, будет излишним просить вас представиться, ларэ.

Верно. Хотя, готова поклясться, маман уже имеет представление о том, кого Лэр привел с собой.

Хозяйка привела нас в небольшую комнатку, дверь которой была предусмотрительно замаскирована. Скорее всего, я бы обнаружила ее, проводя обыск, но в глаза вход тем не менее не бросался. К тому же я есть я – мама всегда говорила, что чем лучше что-то спрятано, тем быстрее я это найду. Видимо, боги при моем рождении уготовили мне стезю дознавателя. И, судя по мнению окружающих, у богов, ответственных за мой выбор профессии, было странное чувство юмора. Явно черное.

В помещении не было окон, зато обнаружился еще один выход, скрытый за гобеленом, на котором была изображена битва на Йельском поле – одно из значительных сражений. Второй эльфийской войны. Если учесть, что тогда перворожденные бежали с поля боя через тайный проход в топях, то намек на замаскированную дверь был вполне прозрачным. Посреди комнаты стоял небольшой круглый стол с тремя стульями, покрытыми слегка потускневшей обивкой. Больше ничего не было. Видимо, это было одно из тех мест, где люди предпочитают обсуждать свои самые секретные дела.