Читаем без скачивания Нейромант. Сборник - Уильям Гибсон

— Этот, — сказал Кейс, но Молли и сама уже остановилась перед нужным шкафом. Своими очертаниями он напоминал новоацтекские книжные шкафы в приемной Джули Дина.

— Ну, Взломщик, давай, — сказала Молли.

Кейс переключился в киберпространство и послал по алой нити, пронизывавшей лед библиотеки, команду. Пять независимых охранных систем пребывали в полной уверенности, что они работают. Три хитрых замка деактивировались, но продолжали считать себя запертыми. А в основной базе данных библиотеки появилась запись, что конструкт был выдан месяц тому назад по вполне законному распоряжению. А если библиотекарь попробует выяснить, по чьему именно распоряжению был он выдан, то обнаружит, что нужный файл стерт.

Дверь шкафа бесшумно отворилась.

— Номер 0467839.

Молли вынула из стойки предмет, напоминавший магазин тяжелой штурмовой винтовки. Его матовая черная поверхность была испещрена предупреждающими надписями и значками уровня секретности.

Молли закрыла дверь шкафа, и Кейс перешел в киберпространство.

Он вытянул алую линию изо льда, она рывком вернулась в программу, и тут же пошло самовосстановление системы. Ледокол начал пятиться наружу, собирая подпрограммы, оставленные возле каждых ворот, которые тут же за ним захлопывались.

— Все, Стая, — сказал Кейс и обмяк на стуле.

После рейда, после напряжения последнего получаса, он мог оставаться в матрице и одновременно чувствовать свое тело. Пройдет, вероятно, много дней, прежде чем в «Сенснете» обнаружат пропажу конструкта. Ключом может послужить сбой при приеме информации из Лос–Анджелеса, слишком уж точно совпавший по времени с переполохом. Вряд ли трое охранников, с которыми Молли столкнулась в коридоре, выживут и смогут рассказать о случившемся. Кейс перешел в симстим.

Лифт, заблокированный черной коробочкой, оставался на прежнем месте. Охранник все так же лежал на полу. Кейс увидел у него на шее дерм, которого раньше не было. Какая–то из ее приспособ — чтобы не очнулся раньше времени. Молли перешагнула через охранника, вытащила блокировку и нажала кнопку «Вестибюль».

Дверь с шипением открылась, и сразу же толпа, бушевавшая в холле, выбросила из себя женщину; женщина задом влетела в лифт, ударилась затылком о стену и осела. Не обращая на нее внимания, Молли сняла с шеи охранника дерм. Затем она вышвырнула из лифта белые брюки и розовый плащ, бросила сверху темные очки и натянула на лоб капюшон костюма. Конструкт тяжело оттягивал нагрудный карман. Молли вышла из лифта.

Кейс и раньше видел панику, но только не в замкнутом пространстве.

Служащие «Сенснета» выскакивали из лифтов и бросались к главному выходу, где их встречали пенные баррикады тактических сил и ружья (те самые, с «желейными пулями», как у Раца), подразделения быстрого реагирования. Два ведомства, убежденные, что сдерживают орду потенциальных убийц, действовали на удивление слаженно. На баррикадах перед разбитыми стальными дверями на улицу в три слоя копошились человеческие тела. Звонкие хлопки ружей методично аккомпанировали реву толпы, метавшейся по мраморному полу. Кейс в жизни не слышал такого воя.

Молли, по–видимому, тоже.

— Господи, — сказала она и на мгновение остановилась.

Повсюду раздавался плач, переходящий в булькающий вой дикого, нерассуждающего ужаса. Пол усеивали тела, одежда и длинные мятые рулоны желтых распечаток.

— Давай, сестренка. На выход.

Глаза двоих Котов смотрели на нее из круговерти оттенков, бушевавшей на поликарбоне: костюмы не поспевали за скоростью, с которой позади них менялись цвета и формы.

— Тебе больно? Давай. Томми поведет тебя.

Томми передал говорившему видеокамеру, обернутую поликарбоном.

— Чикаго, — сказала Молли, — я выхожу.

А затем она стала падать, но не на мраморный пол, скользкий от крови и блевотины, а в какой–то теплый, уютный колодец, в темноту и в тишину.

Вожак Диких Котов, который представился как Люпус Мудеркинд, носил поликарбоновый костюм с памятью, позволявшей воспроизводить по желанию любой фон. Он сидел, словно некая современная — но ничуть от того не менее чудовищная — горгулья, на краю стола, глядя на Кейса и Армитиджа из–под надвинутого на глаза капюшона, и улыбался. Волосы у него розовые. За его левым ухом, по–кошачьи заостренным и покрытым розовой шерстью, щетинился радужный лес микрософтов. Что–то было сделано и с его глазами, они светились, как у самого настоящего кота. Костюм его медленно менял текстуру и цвет.

— Ты выпустил ситуацию из–под контроля, — сказал Армитидж.

Он стоял посреди чердака словно статуя, задрапированная в темные шелковистые складки дорогого плаща.

— Хаос, мистер Как–вас–там, — пожал плечами Люпус Мудеркинд. — Это наш стиль и образ жизни. Наш главный прикол. Ваша женщина знает об этом. Мы договаривались ней. А не с вами, мистер Как–вас–там.

Костюм парня покрылся диким угловатым орнаментом» бежевым на светло–зеленом фоне.

— Она нуждалась в медицинской помощи. Теперь она у врачей. Мы постережем ее. Все в порядке.

Парень снова улыбнулся.

— Заплати ему, — сказал Кейс.

Армитидж сверкнул на него глазами.

— Мы не получили товар.

— Он у вашей женщины, — сказал Мудеркинд.

— Заплати ему.

Армитидж неохотно подошел к столу и вытащил из карманов плаща три толстые пачки новых иен.

— Хочешь пересчитать? — спросил он Мудеркинда.

— Нет, — ответил Дикий Кот. — Вы заплатите. Вы ведь мистер Как–вас–там. Вы заплатите, чтобы остаться мистером Как–вас–там. Чтобы не стать мистером Таким–то.

— Надеюсь, это — не угроза, — сказал Армитидж.

— Это — бизнес, — ответил Мудеркинд, засовывая деньги в нагрудный карман.

Зазвенел телефон. Кейс снял трубку.

— Молли, — сказал он и передал трубку Армитиджу.

Когда Кейс покинул здание, геодезики Муравейника светились предрассветной серостью. Конечности замерзли и плохо слушались. Кейс не мог заснуть. Его вконец достал этот чердак. Сначала ушел Люпус, затем Армитидж, а Молли валялась в какой–то хирургической клинике. Где–то в глубине промчался поезд и под ногами задрожала земля. В отдалении завыли сирены.

Ссутулив обтянутые новой кожаной курткой плечи, подняв воротник, Кейс брел наугад и бросал очередной окурок только для того, чтобы зажечь новую сигарету. Он пытался представить себе, как стенки ядовитых капсул Армитиджа вот прямо сейчас растворяются, становятся с каждым шагом все тоньше и тоньше. Картина казалась ирреальной. Такой же ирреальной, как ужас и страдание, которые он видел в вестибюле «Сенснета» глазами Молли. Кейс попытался вспомнить лица тех троих, которых убил в Тибе. Мужчины не вспоминались, а женщина была похожа на Линду Ли. Мимо протарахтел трехколесный грузовой мотороллер с зеркальными стеклами кабины, в кузове погромыхивали пустые пластиковые цилиндры.

— Кейс.

Он бросился в сторону и инстинктивно прижался спиной к стене.

— Хочу кое–что тебе передать.

Костюм Люпуса Мудеркинда переливался чистыми основными цветами.

— Пардон, не хотел тебя пугать.

Держа руки в карманах куртки, Кейс выпрямился во весь рост. Он оказался на голову выше Кота.

— Ты бы поаккуратнее, Мудеркинд.

— Всего одно слово. Уинтермьют.

— От тебя? — Кейс шагнул вперед.

— Да нет же, — возразил Мудеркинд. — Тебе.

— От кого?

— Уинтермьют, — повторил Дикий Кот и кивнул копной розовых волос. Его костюм стал тускло–черным, угольная тень на обшарпанном бетоне. Он взмахнул черными худыми руками, словно исполняя па какого–то странного танца, и исчез. Нет. Еще стоит. Розовые волосы скрыты капюшоном, костюм стал серым и пятнистым, точно в тон тротуару. В глазах отражается красный огонь светофора. А затем он и вправду исчез.

Кейс прислонился к ободранной кирпичной стенке, закрыл глаза и помассировал веки окоченевшими пальцами.

На тротуарах Нинсеи все было гораздо проще.

5

Медицинская бригада, которая лечила Молли, занимала два этажа неприметного кондоминиума в старом центре Балтиморы. Здание состояло из модулей на манер увеличенной версии «Дешевого отеля», только с гробами по сорок метров в длину. Кейс встретился с Молли на выходе из модуля с табличкой с витиеватой надписью: «ДЖЕРАЛЬД ЧИН. ДАНТИСТ». Девушка хромала.

— Он говорит, если я пну что–нибудь, нога отвалится.

— Я тут наткнулся на одного твоего дружка, — сказал Кейс. — На Кота.

— И кто же это был?

— Люпус Мудеркинд. Он принес мне записку.

Кейс передал Молли бумажную салфетку, на которой аккуратными заглавными буквами красным фломастером было выведено слово «УИНТЕРМЬЮТ».

— Он сказал…

Рука девушки сделала ему знак замолчать.