Читаем без скачивания Конец империи - Николай Андреев

Старик внимательно посмотрел в глаза землянину.

– Никогда не спешите с выводами, – сказал Аргус. – Сделать ошибку легко, а исправить ее очень трудно. Да, я знал о том, что мой ученик погибнет, но это было известно и Ялону. Он с честью выполнил важную миссию и замкнул цепь событий. У каждого – свое предназначение. Наши имена бесследно исчезнут в часах времени, а поступки изменят ход истории.

– Красивые слова, – возразил Жак. – Однако мы бы хотели получить более конкретные ответы.

– Не сейчас, – поднял руку тасконец. – Я далеко ушел от дома, встречая ваш отряд. Теперь пора возвращаться. О серьезных вещах следует беседовать в спокойной обстановке. Проводив меня, вы узнаете много интересного о прошлом, настоящем и будущем. Не стоит здесь задерживаться надолго.

Байлот вышел на дорогу и неспешно побрел на север. Воинам ничего не оставалось, как последовать за старцем.

Пройдя около десяти километров, оливиец повернул вправо и углубился в джунгли.

Только сейчас друзья обратили внимание на едва заметную тропу. С шоссе она была совершенно не видна. Возможно – тщательно замаскирована.

Несмотря на преклонный возраст, Аргус шагал без устали семь часов подряд.

Казалось, его силы неистощимы. Даже хорошо тренированные земляне едва волочили ноги, а темп ходьбы Байлота оставался прежним.

Лишь к вечеру деревья расступились, и путники вышли на небольшую поляну. Ее размеры не превышали двухсот метров в диаметре, но вся площадь использовалась очень рационально.

На северо-западе стоял маленький аккуратный домик, возле него находились сруб колодца и покосившийся сарай.

Чуть в стороне располагался огород и небольшой сад фруктовых деревьев.

Для домашнего скота был сделан загон. В нем паслись три кона и шесть животных бурого цвета, с которыми воины сталкивались в Лонлиле.

Точно на юге хозяин построил просторный барак. Возле него еще валялась стружка, а срезы бревен казались совсем свежими.

Зато крохотное сооружение на западе явно простояло здесь не меньше трех десятков лет. Его стены поросли мхом, а само оно сильно обветшало.

Оглядев окрестности, оливиец с гордостью вымолвил:

– Вот моя обитель. Во всей красе. Скромно, конечно, но я могу обеспечить и себя, и своих учеников.

– Как монастырь, – удивленно сказал Олесь.

– Пожалуй, – согласился Байлот. – Здесь мы преследуем те же цели. Покой для души и тела. Человек должен быть развит гармонично.

– Справедливое замечание, – добавил де Креньян. – Но как это совместить с ужасом, творящимся вокруг, с тем, что вы послали человека на верную смерть?

– Опять за свое! – огорченно отозвался старец. – Повторяю, это большая потеря для меня. Ялон был моим лучшим учеником. Такова его судьба, и изменить ее я не мог. Вас должно быть двенадцать. Именно столько человек ко мне и пришло. Война еще не началась, и фигуры лишь выдвигаются на исходные позиции. Кто победит? Неизвестно никому. Даже им...

– Постой, постой! – воскликнул Стюарт. – В Наске наш отряд состоял из пятнадцати человек. Двое отказались идти, один погиб в Лонлиле... И ты хочешь сказать, что все это кем-то заранее планировалось? Бред! Такого не может быть! Ведь Вацлав чуть не погиб в Торксе, и тогда нас осталось бы одиннадцать.

– Нет, – отрицательно покачал головой Аргус. – Подобное развитие событий маловероятно. Я понял, что у группы в пути возникли серьезные неприятности. Это легко объяснить. Из тринадцати бойцов кто-то один был лишним. Он мог погибнуть где угодно. В конце концов, просто взять и умереть. Но после его гибели вам уже ничего не угрожало. Силы, следящие за избранными и покровительствующие им, чрезвычайно могущественны. Им открыто и прошлое, и настоящее, и будущее. В известных пределах, конечно.

– Невероятно! – выдохнул Олан.

– Так значит, там, в Торксе, я являлся жертвенным агнцем? – неожиданно произнес Воржиха. – Меня специально отправили на смерть?

Лицо поляка побелело, и он начал часто креститься. Друзья несколько секунд молчали, пытаясь осмыслить услышанное.

– Если эти силы столь могущественны, почему же Вацлав выжил? – задумчиво проговорил Аято.

– Вы не совсем правильно меня поняли, – вымолвил тасконец. – Они влияют на события очень редко и осторожно. Создается некая опасная ситуация. А как в ней поведет себя человек – зависит только от него самого. Проявив смелость и мужество, воин уцелел – честь ему и хвала. Не сумел спастись – значит, оказался слаб и не готов к борьбе.

– Довольно жесткая позиция, – заметила Линда.

– А природа всегда жестока, – спокойно возразил Байлот.

– Но ведь вы говорите о могущественных, но живых существах? – вставил Дойл.

– Я не знаю, кто они, – произнес старик. – Мне непонятно, есть ли у них определенная мораль. Эти силы действуют только по собственной воле. В любом случае, они не желают зла человечеству, хотя порой и поступают вопреки нашим представлениям о справедливости. Мы слишком порочны, чтобы осуждать их за это. В конце концов, люди – лишь песчинки мироздания, и кто управляет Вселенной, не знает никто.

– Интересная теория, – улыбнулся Храбров. – Но, к сожалению, ничего не объясняющая. Хотелось бы знать, какая роль в игре отведена нам.

– О деталях поговорим завтра, – ответил оливиец. – И поверьте, ирония здесь неуместна. А сейчас отдыхайте и располагайтесь. Большой дом специально построен для вас. Я не знал точно, сколько будет гостей, и сделал двадцать комнат. Занимайте любые. Если что-нибудь вам потребуется, обращайтесь к моим ученикам.

– Но мы их еще не видели, – удивленно сказал Пол.

Аргус поднял правую руку, и из леса вышли два молодых человека. Быстро преодолев поляну, они предстали перед путешественниками.

Одному из тасконцев было лет двадцать, другому – около семнадцати. Оба высокие, стройные, широкоплечие. Их спокойный, рассудительный взгляд и немое послушание Байлоту производили сильное впечатление.

– Это Холс, – старец указал на старшего.

Юноша сделал шаг вперед и внимательно посмотрел на чужаков. В его глазах отчетливо читалось любопытство. Но тасконец не вымолвил ни слова.

– А это Дарл, – представил младшего Аргус.

Судя по внешнему сходству, ученики Байлота являлись братьями. Симпатичные молодые люди с темными волосами и смуглой кожей, карими глазами и прямым, слегка вытянутым носом.

Удивила землян одежда оливийцев. Слишком странно выглядели аккуратные рубашки с короткими рукавами и шорты темно-зеленого цвета в этой забытой Богом глуши.

На ногах юноши носили легкую, плотно облегающую ступню обувь, а не какие-нибудь грубо сплетенные сандалии.

Чем-то райский уголок, созданный старцем, напоминал Торкс и уже только поэтому вызывал подозрение.

– Помогите нашим гостям разместиться, – произнес Аргус и неторопливо направился к маленькому домику с колодцем.

До захода Сириуса оставалось совсем немного, и путники решили не терять времени напрасно.

Воржиха и аланцы занялись приготовлением ужина, а земляне двинулись к бараку.

Он оказался очень просторным и удобным. Каждая комната имела закрывающуюся дверь, деревянные нары, стол и табурет.

Не так уж много для комфорта, но воины привыкли довольствоваться и меньшим. Последние полгода наемники спали исключительно под открытым небом.

Условия, предоставленные Аргусом, показались им вполне приемлемыми.

Впрочем, бдительность путешественники не теряли и тщательно проверили все стены, потолки и пол. Тайных входов обнаружить не удалось. Тем не менее, с оружием никто не расставался. Жизнь научила солдат видеть в любом незнакомце врага.

Ученики Байлота держались в стороне и спокойно занимались своими делами. Время от времени пути землян и тасконцев пересекались, но разговора не заводили ни те, ни другие.

В конце концов, Холс и Дарл ушли спать, а путники собрались возле костра.

– Ну, что ты думаешь о сегодняшней встрече? – спросил русича Жак, когда Вацлав закончил с раздачей пищи.

– Не знаю, – пожал плечами Олесь. – Старик говорит загадками. То ли он нас проверяет, то ли сам пребывает в неведении. Я уверен лишь в одном – во сне я видел именно его. Мы прошли длинный путь, и если не получим ответа на все вопросы, нам никто не помешает вернуться назад.

– Вряд ли, – усмехнулся Тино. – Возвращаться не придется. Вы плохо слушали Аргуса. Он – лишь посредник, человек, через которого передается ценная информация. О нашем предназначении тасконец знает лишь в общих чертах. Но рано или поздно ситуация прояснится.

– Возможно, – кивнул Дойл. – А пока что Байлот и его ученики не внушают мне доверия. Слишком они чистенькие и вежливые. Ночью надо держаться вместе и быть готовыми к любым сюрпризам.