Читаем без скачивания Некромант. Рабочие будни - Галина Гончарова

Каирис оглянулась почти в ужасе. Ей сейчас было совершенно некогда. Посетители прибывали. А Мирандела готова была устроить скандал.

Таши взмахнул ей рукой — и устремился к лестнице. Прежде, чем Мирандела опять повысила голос. Он подхватил женщину под локоть — и повлек вверх, умудрившись по дороге как следует притереть ее к перилам. Синяк, наверняка останется. Но я человек благородный, я извинюсь честь по чести.

Заодно и пару волосков сниму с ночной рубашки, дело житейское. А как еще порчу наводить?

Нет, на пару дней, как на Шарта — запросто. Быстро и качественно.

А вот если основательную и серьезную, чтобы даже хоши сняли не сразу — вот тут надо какие-нибудь привязки. Волосы, ногти, кровь…

Кстати — через ее волосы можно наслать порчу и на Тамьяна. Почему нет? Родственники же…

— Чем я могу вам помочь?

Мирандела посмотрела на некроманта весьма неодобрительно.

— Молодой человек. Распорядитесь, чтобы мне немедленно подавали завтрак!

Таши вскинул брови.

— А вы теперь здесь живете? Кайта Арусион, мне казалось…

— Вчера ночью сгорел мой дом, — Мирандела была воплощением благородного страдания. — И мы были вынуждены просить убежища у моей невестки…

Угу, невестки. Будет тебе еще…

— Насколько мне известно, кана Каллан не замужем?

— Они с Тамьяном собираются пожениться, договор заключен…

— Так он же тоже сгорел, — глаза у Таши были невинные-невинные.

Мирандела прикусила губу.

— Копия должна быть у стряпчего!

— Наверное… я в этом не очень разбираюсь. Кайта Арусион, так что вы хотели от Каирис? Вы же видите, она занята с клиентами…

— Я ее свекровь! Это важнее всяких клиентов! — Мирандела возмущалась совершенно искренне. Но Таши не дал ей повернуть назад.

— Если не будет клиентов — есть вам будет нечего. Дело в завтраке? Я пришлю Вилеру или Римиру.

— Еще мне надо что-то надеть и Тамьянчику — тоже.

— Я распоряжусь. Это все?

— Ванная. Горячая.

— Сейчас мы не можем греть воду и таскать ее вверрх по лестнице мимо посетителей. С этим, кайта, придется подождать до вечера.

— я вся грязная!

— а почему вы не вымылись ночью? — искренне удивился Таши.

Мирандела поджала губы. Вымылась. Но покапризничать хотелось. И вообще — она пережила страшную трагедию! Теперь все обязаны бегать вокруг нее на цыпочках. И Каирис в первую очередь. Они ей оказали такое уважение, собираются принять ее в семью. А она…

— Я не успела!

— Кайта Арусион, я могу поговорить с Лейри. Оботретесь влажными салфетками. А потом, вечером…

Мирандела скривилась. Но поняла, что большего не получит.

— ладно. Пусть хотя бы так…

— я распоряжусь. Это все?

Полагаю, пока — да. А часа через два мне нужен будет экипаж, чтобы съездить домой и посмотреть, что там уцелело.

Таши кивнул.

Ладно. До вечера дотерпим. А там…

Завтра утром здесь будет весело и интересно.

***

Вниз он тоже спустился вовремя. Поймал Римиру, передал ей все распоряжения и попросил зайти к Миранделе. Пока не спорить. Но и близко к сердцу ее не принимать.

— точно? А то ведь…

— все будет хорошо.

— Если эта старая дрянь тут поселится, господин…

— Вы с ума сойдете. А я первый. Не поселится. Справимся, — Таши похлопал женщину по плечу и устремился вниз.

Вовремя.

Каирис как раз стояла перед столиком, за которым сидели две девушки. В просвещенном двадцать первом веке Задорнов назвал таких 'гламурками'. Увы, Каирис даже не подозревала о его существовании, но судя по лицу — девушку они достали.

— Кай, милая, присаживайся с нами, — щебетала одна.

— А то ты так забегалась, у тебя уже лицо серое, — подхватила другая.

Хотя на взгляд Таши, у Каирис был замечательный цвет лица и румянец во всю щеку. А вот девушкам, особенно одной, не мешало бы сходить к лекарю и проверить печень.

— я работаю, — сдержано ответила Каирис.

— Да, работа… как это должно быть утомительно…

— Я бы ни за что не смогла встать с утра пораньше, потом… что там? Растопить печь?

— Да, наверное…

— Это совершенно невозможно. Тем более, у меня платье….

— Да, я свое заказывала в Торадоре…

— А я свое везла из столицы Мерлора….

Ага. И с тех пор в нем так и ходила, — чуть не съязвил Таши. И как некоторые не могут понять — важна не цена тряпки, а твое взаимодействие с ней. Иначе…

Иначе золоченая одежда сделает из тебя не принцессу, а пугало.

Девушки трещали так слажено, что Каирис и слова вставить не могла.

— и вообще — работа — это так не женственно, это совсем как мужчины…

— Девушки, я с вами совершенно согласен, — вклинился Таши. — Работать вредно. Потом можно еще и думать начать… нет, это совершенно не подходит для благородных кан, тем более таких очаровательных.

Каирис выдохнула с облегчением.

Таши, при всей его неприспособленности и отрешенности от мира, иногда становился ужасно… ядовитым. А девушки в его присутствии вдруг показались ей глупыми курицами.

— С вашего позволения…

— Да-да, милая кана Каллан, вы просто обязаны приглядеть за всем, — Таши улыбался, как голодная кобра. — девушки, мы ведь не будем ее удерживать?

Девушки на миг растерялись и Каирис ретировалась. И уже из убежища пронаблюдала, как Таши мило улыбается, высыпая сахар на платье одной из девушек. Чисто случайно. Рука дрогнула. Бывает.

Разумеется, книжник сразу же принялся извиняться, вскочил, спихнул вазочку с фруктами в сливках на платье другой девушке, та успела ее поймать, но пара капель платью перепала. И Каирис слышала, как Таши громогласно заверял, что он, разумеется, сразу же закажет милым канам другое, все-таки единственное платье, и к сожалению — он был так неловок, но если что — он всегда готов, у него есть запасная шалотта, она, конечно, не из Торадора, но она с ним уже лет десять…

Девушки расшипелись, расплатились и удалились. Хотя шипеть им было затруднительно. Все-таки извиняются, раскланиваются, заверяют… только что хвост не заносят.

Каирис покачала головой. В который раз ей пришла мысль, что не так Таши и прост, как кажется.

Но тут книжник зацепился шалоттой за стул, едва не упал… да нет! Глупости! Человек так играть не сможет!

Он просто феерический растяпа.

***

Свин-младший, он же Кабан, после ухода из леанти, зря времени не терял.

Он направился к сару Виарно.

Стряпчий был один, что оказалось кстати. И при виде Кабана, входящего в контору 'свиньей' — сам Кабан впереди, четверо охранников клином за ним, слегка побледнел. Как-никак, последнего, кто обидел Свина — свиньи и сожрали.