Читаем без скачивания Золотой ключик для Насти - Анна Гаврилова

Чёрт! Я даже проанализировать это не могу! Только подумаю — мозг на атомы распадается! А самое обидное в том, что я действительно дура! Возомнила себя пупом вселенной!

«Выйду за ворота, горанцы от штурма откажутся… — мысленно передразнила саму себя. — Ага, нужна я горанцам, как Деду Морозу прошлогодний снег.»

— Настя?

Я даже подпрыгнула от неожиданности. Выпалила злобно:

— Что?!

Незаслуженно обиженный Косарь потупился.

— Просто… Сидишь какая‑то не такая… Грустная. Ты не рада, что всё закончилось?

— Рада.

— Что тогда?

— Анекдот вспомнился.

Что есть «анекдот» Косарь помнил по путешествиям в мой мир. Но всё равно уставился вопросительно.

— Почему Джо такой неуловимый? — отозвалась я. — Потому, что он на фиг никому не нужен.

Уловил ли Косарь аллегорию, так и не узнала. Моё внимание привлёк вышедший из крепости Хабыч. А я‑то думала — мы единственные «гражданские», кто остался здесь. Торговец с масляной улыбкой рассказывал о чём‑то толстощёкому, тот глядел скептически и важно.

Я набралась наглости окликнуть недавнего «помощника»:

— Эй, Хабыч!

Старик одарил быстрым взглядом, вжал голову в плечи. Но его спутник двинулся к нам, и торговцу пришлось тащиться следом.

— Слушай, Хабыч. А как столичная колдунья выглядит? — бесцветно спросила я.

Торговец побледнел и присел. Чёрт, наверно не стоило задавать этот вопрос при воине гарнизона.

Губы толстощёкого тронула улыбка, он презрительно покосился на Хабыча и неожиданно сказал:

— Необычная баба. Волосы такие… белые — белые. И губы — во! — на последних словах воин выкатил собственные губы, довольно похоже изобразил «силикон».

Меня удивило не описание, а осведомлённость гарнизонного вояки.

— А ты… вы откуда знаете? — пискнула я.

— Как откуда? Она ж три месяца тому приезжала.

— Сюда?

— Ну так, — подбоченился страж. Гордость вояки не знала границ. Кажется, от него снова веяло алкоголем.

— А зачём? — спросила я осторожно.

— Ящик привезла.

— Какой ящик?

Толстощёкий снова заулыбался, стал похож на довольную, раскормленную жабу. Выкладывать подробности он явно не собирался.

— Не знаете, — со вздохом заключила я.

Наверное, в этот момент даже Станиславский воскликнул бы «браво!». Вот и вояка уверовал в мою искренность.

— Кто не знает? Я не знаю? Да я тут! Я! Я второй человек после коменданта! Пойдём!

Меня схватили за руку и потащили в крепость. Я с замиранием сердца молилась, чтобы на нашем пути не встретился дурень, способный вразумить бравого военного.

У самого входа столкнулись с парой воинов. Я уже видела этих ребят, и их ношу, только… Только в прошлый раз не обратила внимания, что ящик этот выкрашен зелёной армейской краской, а сбоку проступает чёрное клеймо с циферками.

— Вот! — воскликнул толстощёкий. Скомандовал: — Ну‑ка, поставь!

Ребята подчинились, правда косились на товарища как на психа. Тот барским движением отбросил скобы, распахнул ящик и заулыбался, глядя на моё потрясение.

Мама дорогая… Это же… Чёрт!

Каких сил стоило восхищённо вздохнуть и кокетливо выяснить, что в гарнизоне только один такой ящичек, знает только бог. Ещё труднее было объяснить Косарю, почему тот должен быстренько собрать наши вещички и оседлать лошадей, пока я продолжаю задабривать воина. Ну а удрать из крепости после получаса кокетливых разговоров… если бы ни подоспевший комендант, эта миссия была бы просто невыполнимой.

Да, теперь я знаю, почему за мою шкурку дают целый мешок золота. Но легче от этого не стало.

Глава 19

На первом же привале, Косарь вцепился в меня, как клещ. Большой, щетинистый и крайне агрессивный.

— Настя, ты можешь объяснить, в чём дело?!

— Могу, но тебе этого лучше не знать. Просто поверь.

— Поверь? Один раз я тебе уже поверил! Там, у Малых гор! И что вышло? Мы, как бешеные зайцы, доскакали до этой… крепости, получили по морде и попали прямо в лапы горанцев! Спасибо богам, что у Рогора совесть проснулась! А ведь мог…

— Что? Что мог?

Вешенский верзила замялся. Он так и не узнал, что отряд Рогора преследовал именно нас и горанцев опасался так, на всякий случай.

Косарь мотнул головой, рыкнул:

— Ты от разговора не увиливай!

— Я не увиливаю. Но мой предыдущий план, как видишь, вреда не принёс.

Сама я в эти слова не верила, только пробудившееся упрямство заставляло стоять на своём.

— А это? — пробухтел Косарь, указывая на ссадину на щеке, об отбитых почках и помятых рёбрах мужественно промолчал. Зато о моей простуде вспомнил, и очень громко. — У тебя опять жар? Ты часом не бредишь, а?

Ругаться с единственным другом — последнее дело. Обижать парня, который прошел с тобой огонь и воду — вообще грех. Но выдавать человеку правду, которую ему знать не следует…

— Ладно. Чёрт с тобой, золотая рыбка, — выдохнула я. — Там, в крепости, спрятан гранатомёт. Это оружие из моего мира. Очень крутое оружие. По вашим меркам — почти всесильное. Горанцы знали, что с крепостью что‑то не так, но всё‑таки рискнули. Им повезло, это оружие против разрозненного отряда не котируется. Думаю, с его помощью намеревались топить корабли. И ещё… ещё мне почему‑то кажется, что в столице оружия гораздо больше.

Косарь смотрел недоумённо.

— Горанцев порвут, как грелку.

Брови вешенского верзилы приподнялись, пришлось пояснить:

— Их на части разорвут раньше, чем они осадные лестницы приставят.

— И что?

— Как это что? — теперь была моя очередь удивляться. — Живых людей в фарш превратят.

— И что?

Я смотрела на Косаря, как баран на новые ворота и сопела.

— Патриотизм проснулся? — догадалась я.

— Горанг хочет захватить мою страну. Если у короля есть оружие, способное защитить нас и наши земли, я радоваться должен. А ты предлагаешь бежать к врагу и предупреждать об опасности.

Ну что тут возразишь? Косарь прав. По — своему.

Можно закрыть глаза на то, что горанцы не трогали мирное население, не грабили, не разоряли Ремвид. Можно не вспоминать как воины гарнизона, защитники наши, укладывали в грязь лицом. Ещё можно восхищаться страной, в которой убивают ни в чём не повинных колдунов, в то время как один колдун способен спасти от голода пару деревень. Да, патриотизм прощает и не такое.

Но у меня тоже есть принципы.

— Косарь, я не могу допустить расправы над горанцами. Если бы этот гранатомёт изобрели ваши инженеры, я бы слова против не сказала. Но это оружие моего мира, оно превосходит вашу технологию в десятки раз. Это не честно, не правильно. Если Ремвид победит, он пойдёт дальше, он сам станет завоевателем.