Читаем без скачивания Девушка по вызову - Анна Данилова

– Ну наконец-то, – высокий, одетый в джинсы и черную рубашку мужчина, чуть ли не раскланиваясь, впустил в дом женщин и принялся по очереди целовать им руки.

– Валера, мы на минутку, только узнаем телефон твоего экстрасенса и обратно… у нас еще куча дел… Знакомьтесь…

Эмма смотрела на коротко остриженного, сутулого и бледного мужчину и с трудом узнавала в нем орангутанга-Ядова. Кто-то явно поработал над ним, заставив подстричься, уменьшив громкость его голоса, изрезав лоб глубокими морщинами и сыпанув серебряного песка в волосы… И только добрые щенячьи глаза его оставались прежними, и в них еще горел огонь…

– Эмма, – она протянула руку, и Ядов еще раз, с особой нежностью поцеловал ее.

– Валерий. Очень приятно.

– Мне тоже.

– Вот черт! – вдруг встрепенулась Лера и хлопнула себя по бедрам. – Эмма, я совершенно забыла про торт…

– Так давай спустимся и принесем, – ответила с готовностью Эмма, у которой стены вокруг закачались, а пол начал уходить из-под ног. Она уже представляла себе, какое шоу они устроят сейчас для Леры вместе с Ядовым. Ведь он узнал ее тотчас, едва открылась дверь. И столько интереса, радости и удивления было в его взгляде, что Эмма почувствовала какой-то жар, который передался ей от Ядова. Словно встретились два родных существа, давно не видевших друг друга.

– Не надо, я сама… – И Лера пулей вылетела из квартиры.

Ядов и Эмма остались вдвоем в прихожей. Было так тихо, что Эмма услышала дыхание Ядова.

– Ну, здравствуй. – Он сгреб ее в свои сильные горячие объятия и крепко прижал к себе. – Эх ты, Эмка…

Он целовал ее волосы, щеки, и Эмме показалось, что она попала домой…

…Когда вернулась Лера, неся в руках огромную коробку с тортом, Эмма уже успела смахнуть слезы с век и теперь со счастливой улыбкой помогала Ядову накрывать на стол.

– Вас ведь зовут Эмма? – Ядов с нескрываемым удовольствием играл свою роль чокнутого жениха. – Почти как Бовари…

– Ядов, почему почти? – нервно хохотнула Лера, надевая фартук и по-свойски командуя у него на кухне. – Бовари действительно звали Эммой!

– Так вот, Эмма, я хочу сразу же внести ясность: ни к какому экстрасенсу мы звонить не собирались. Лера пригласила вас сюда, ко мне, для того, чтобы нас познакомить, и я, признаться, просто счастлив, что вы пришли… Можете принимать меня за кого угодно, начиная от большого ребенка, неспособного познакомиться с понравившейся ему женщиной, и кончая принципиальным холостяком, которого знакомят насильно, но я скажу сразу – вы прекрасны!

Лера после услышанного выглядела уже более испуганно, чем в первые минуты пребывания в ядовской квартире. Она ожидала от Ядова чего угодно, но только не такой откровенной подставки… Ведь она действительно, договариваясь с ним вчера о встрече, говорила об экстрасенсе… У Ядова было достаточно много знакомых, чтобы выбрать из них кого угодно, в том числе и экстрасенса. Но, с другой стороны, она же предупреждала Эмму, что он неглуп, а это означало, что от него можно было ожидать самой непосредственной реакции… Понимала Лера также и то, что в ситуации, в которой она сейчас оказалась, ей надо было даже радоваться, что Ядов отреагировал на эти «смотрины» таким относительно спокойным образом, ведь ей рассказывали, что в других случаях он просто не открывал дверь, зная, что к нему идут с очередной невестой… Значит, она не ошиблась с Эммой: разве кто-нибудь из мужчин может устоять перед такой красотой?! Она была рада, что все ПОКА складывается удачно. Кроме того, она не узнавала Эмму! У той улыбка не сходила с лица, а взгляд был обращен только на Валеру.

Стол накрыли в гостиной, и Эмма, которая была впервые в этой большой квартире, отметила, что за те три года, что они не виделись с Ядовым, изменился не только он сам, но и дух его жилища. В доме не было старой или старинной мебели. Все было новое, дорогое и стильное, во всем преобладал белый цвет, словно хозяин решил заполнить темную брешь пережитого светлыми тонами обстановки. Он явно хотел изменений, новизны и был полон надежд. Вот такое складывалось впечатление. И Эмме, глядя на сияющее лицо Ядова, становилось стыдно от одной мысли, что она боялась позвонить этому человеку, чтобы расспросить про Орлова. И как могла она так ошибиться?!

Она понимала, что в присутствии Леры Ядов и словом не обмолвится о том, что они знакомы, и тем более не заговорит о Сереже. Значит, их разговор о прошлом, настоящем и будущем переносится на неопределенное время… И Эмма расслабилась, дала волю чувствам, и, когда было выпито немного вина, она попросила у Ядова… гитару.

– Гитару? – в один голос спросили Лера с Ядовым. И вдруг Эмме пришло в голову, что она сидит между двумя ВАЛЕРИЯМИ. Валерия и Валерий.

– Я только что поняла, что сижу между тезками… А это означает, что я могу загадать любое желание, – произнесла таинственным голосом Эмма и, закрыв глаза, затаила дыхание и загадала желание. – Все. Теперь вы должны мне сказать, когда оно исполнится… Только вы не торопитесь, посоветуйтесь и скажете мне ваше общее решение…

– Ядов, я думаю, что не стоит ее томить, пусть оно исполнится уже сегодня вечером, а? – воскликнула Лера.

Она явно торопилась, и Ядов, бросив взгляд на Эмму, невольно улыбнулся, приблизительно представляя, ЧТО имела в виду Лера, когда говорила об исполнении желания.

– Хорошо, я не против… – Ядов поднял бокал: – А теперь я предлагаю выпить за своих очаровательных гостей… За вас, Эмма, и за тебя, Валерия…

Он выпил, поднялся из-за стола и вышел из гостиной. Судя по всему, он пошел за гитарой.

– Ну как он тебе? – спросила, воспользовавшись моментом, Лера и с интересом посмотрела Эмме в глаза. – Я смотрю, ты развеселилась… Он понравился тебе? Ну что ты так молчишь и загадочно улыбаешься?

– Да, конечно, понравился, о чем ты!.. Просто я все жду какого-то подвоха, ведь ты мне так и не рассказала, что с ним «не в порядке»… Ты ведь помнишь твои слова, что если я узнаю правду, то развернусь и уйду… Неужели забыла наш разговор в машине?

– Ну хорошо, я тебе скажу: Ядов терпеть не может, когда его с кем-нибудь знакомят, а сам всю дорогу сидит дома, нигде не бывает, вот мы, его друзья, всеми правдами и неправдами пытаемся ему помочь познакомиться с женщиной… И дело не в робости, просто у него такой характер. Он считает, что люди должны встречаться СЛУЧАЙНО… Словом, Ядов – романтик. Но, имея деньги и такой дом, по моему мнению, нельзя оставаться романтиком, иначе пойдешь по миру…

– Лера, но ведь это же ЕГО жизнь, значит, ему и решать…

– Ты такая же, как он, но я уверена, что после этой сегодняшней встречи ты станешь другой… Мне кажется, что у вас с Ядовым есть будущее… И хотя это звучит невероятно, поскольку вы знакомы не больше часа, я чувствую, что вы будете вместе…

– Ты торопишься, Лера, ты снова торопишься…

– Все, молчим. Он идет.

Дверь открылась, и появился Ядов с гитарой в руках.

– Эмма, а я и не знала, что ты умеешь играть, – сказала Лера, поудобнее усаживаясь на стуле. – Это и для меня будет сюрпризом…

Эмма даже вспомнить не могла, когда держала гитару в последний раз. Но руки ее сами обняли инструмент, и после нескольких минут настройки послышались нежные грустные аккорды… Эмма, которая больше всего боялась при звуках гитары разбудить неприятные для нее воспоминания и ассоциации, вдруг счастливо улыбнулась, когда поняла, что боль, связанная у нее с прошлым, утихла… Она играла сейчас так, как играла ДО встречи с Перовым… Перебирая струны, она пела старинную песенку «Плащ зеленый на нем, дождь его исхлестал… Путник мой одинок, я его рисовал…», которую ей пела еще мама. Это была даже не песенка, а баллада, автора которой Эмма не знала, и ей всегда казалось, что и стихи и музыку придумала сама мама. Поэтому, услышав, как ей подпевает Ядов, она удивленно вскинула брови…

«Написал я его на холсте одного, вы спросите его, он ушел от кого…» – пел низким хрипловатым голосом Ядов, и у Эммы волосы на голове зашевелились: ведь он чисто интонировал, а не просто подпевал. Он ЗНАЛ эту балладу.

Девять куплетов всколыхнули память, но подняли только те воспоминания, которые были связаны у Эммы именно с матерью.

Она кончила играть, замерла и подняла взгляд на Ядова. У него в глазах стояли слезы.

– Вы знали эту песню?

Он ничего не ответил. И Эмма не стала настаивать.

– Эмма, какая красивая песня, – произнесла растроганно Лера и в каком-то порыве выпила целый бокал вина. Отдышавшись, вдруг приложила ладони внешней стороной к пылающим щекам и проговорила озабоченным тоном:

– Послушайте, почему же мне никто не напомнил, что мне нельзя пить… Как же я поведу машину? Что мне теперь делать? Прозоров сказал, что ему вечером нужно срочно уехать по делам и он не сможет посидеть с детьми…

– Так позвони ему и скажи, чтобы он тебя забрал…

– А меня разве не нужно забирать? – краснея, спросила Эмма. – Вы что же, думаете, что я здесь останусь?