Читаем без скачивания Дыхательная гимнастика А.Н. Стрельниковой - Михаил Щетинин

А.Н. Стрельникова и М.Н. Щетинин отвечают на письма пациентов.

М.Н. Щетинин в ЦНИИ туберкулеза РАМН. У экрана зав. детско-подростковым отделением, Засл. врач РФ Зинаида Васильевна Евфимьевская.

Высокая эффективность дыхательной гимнастики Стрельниковой при лечении туберкулеза подтверждена многочисленными исследованиями, проводившимися в институте с 1992 года.

Людмила Ивановна Касаткина на занятиях с М.Н. Щетининым.

Дыхательная гимнастика Стрельниковой в течение многих лет помогает сохранить работоспособность великой актрисе.

Лариса Ивановна Голубкина 40 лет дышит по Стрельниковой

Маргарита Борисовна Терехова выполняет упражнения стрельниковской гимнастики.

Ольга Борисовна Воронец сохраняет божественное звучание своего голоса благодаря дыхательной гимнастике Стрельниковой.

Дыхательная гимнастика Стрельниковой подружила солиста Большого театра народного артиста России Александра Михайловича Ломоносова (в центре), певца Александра Аатольевича Васильева и М.Н. Щетинина.

М.Н. Щетинин со своими единомышленниками: чл.корр. РАЕН, д.м.н., проф. кафедры норм, физиологии РУДН Александром Евгеньевичем Севериным (слева) и гл. специалистом по функц. диагностике Москвы пульмонологом, д.м.н., проф. Михаилом Ивановичем Анохиным.

М.Н. Щетинин проводит занятие с пациентами.

М.Н. Щетинин на могиле у Александры Северовны и Александры Николаевны Стрельниковых.

Этот случай произошел еще до того, как я пошел в школу. Я катался на качелях, веревка оборвалась, и я ударился лицом о лежащее на земле бревно. Мой нос в течение многих лет был искривлен. Мало того, истинные и ложные голосовые связки от сильного удара переплелись. Говорил и пел неестественно высоким голосом. Это доставляло определенные неудобства, голос был, как говорят в народе, «бабий». Истинные и ложные голосовые связки надо было вначале разъединить, т.е. отделить друг от друга. И вдобавок еще сомкнуть для того, чтобы голос звучал. К Александре Северовне Стрельниковой я попал, когда мне было 40 лет, значит в течение 35 лет мои голосовые связки (истинные и ложные) были переплетены.

Александра Николаевна Стрельникова отнеслась к моему желанию изменить голос резко отрицательно, но Александра Северовна стала со мной терпеливо заниматься, «вытаскивая» голосовые связки. Я ревел как бык. Александра Николаевна не выдерживала такого моего пения и уходила из дома. Александра Северовна говорила: «Ну и пусть идет гулять, а мы будем заниматься!»

Александра Северовна по звуку моего голоса определяла неполадки. «Вот тут у тебя не сгибается, вот тут заело» — говорила она, указывая на определенные участки моего тела. Потом началась вторая стадия работы над голосом. Александра Северовна была очень проницательным человеком, она терпеливо искала и находила, что надо сделать для того, чтобы голос звучал лучше. Александра Николаевна сидела и писала свои бумажки, а мы занимались. Иногда она заставляла себя терпеливо слушать мое пение.

Александре Северовне Стрельниковой понадобилось всего полгода для того, чтобы сделать мне бас-баритон.

Через полгода замдиректора в Минатоме, где я работал, не узнавал меня, когда я звонил ему.

— Да это же я! — говорил я ему по телефону. — Ну хотите — я сейчас к Вам приду?

И шел к нему в кабинет.

— Что ты делаешь со своим голосом? — спрашивал он меня. Я отвечал:

— Лечусь!

— А чем ты лечишься? — допытывался мой начальник.

— Коньяком! — отвечал я ему шутливо.

— Хватит лечиться, а то сопьешься! — сказал он мне.

Когда мама, побывав в гостях в Донбассе, вернулась в Москву, соседки ее спрашивали: «А правда, что вашему сыну сделали операцию?» И она отвечала: «Правда, только без ножа».

Александра Северовна не только разомкнула переплетенные истинные и ложные голосовые связки. Надо же было еще и натянуть истинные связки и сомкнуть их, чтобы голос зазвучал так, как надо. И она сделала это, совершив практически невозможное!

Мне приходилось иногда ездить в командировки. Александра Северовна очень отрицательно к этому относилась, т.к. боялась, что без ее присмотра с голосом произойдет что-нибудь нежелательное. Но возвратясь на занятия после первой командировки, я убедил ее своим пением в том, что с голосом ничего плохого не произошло, ничего не было потеряно.

Когда у меня уже появился нормально звучащий бас-баритон, со мной стала заниматься Александра Николаевна. «Зачем ему петь в опере? — говорила она маме. — Давай мы с ним попоем романсы». И она стала разучивать со мной романсы и украинские народные песни. Я ведь вырос в Донбассе и хорошо знал украинский язык. Александра Северовна хотела еще большего, но... не успела.

Попав в автомобильную аварию, Александра Северовна все же смогла оправиться после тяжелой травмы, повлекшей за собой опущение внутренних органов. Целый год она постоянно носила бандаж и все так же продолжала заниматься с певцами. Кого только не было в то время у Стрельниковых! Рузанна и Карина Лисициан, молодая, начинающая тогда оперная певица Фидан Касимова, уже известная и популярная на эстраде Гелена Великанова, молодой певец и композитор Евгений Мартынов и многие другие.

Александры Северовны не стало в мое отсутствие. Я был в командировке в Средней Азии. Из Навои сразу же пришлось выехать в Ленинабад, и телеграмма не смогла за мной угнаться. Так что хоронили мою любимую учительницу без меня...

Я был последним ее учеником.

Александра Северовна и Александра Николаевна Стрельниковы были «реставраторами» певческих голосов. Александра Северовна была в Тибете, знала асаны, и Александра Николаевна знала тоже. Однажды Стрельникова младшая вошла в нирвану и еле-еле из нее вышла. После этого у Александры Николаевны навсегда пропала охота заниматься йогой.

Мать и дочь Стрельниковы создали свою, особенную, не похожую ни на какие другие гимнастику. Дыхательная гимнастика Стрельниковых является классической, поскольку сохраняет форму человеческих органов, не нарушает и не деформирует их, как это делают многие другие методики. Впрысните в машину горючее (бензин) — тогда она поедет. Не впрысните — зажигания не будет. Вдохните в человека воздух, и тогда он будет ставить рекорды.

Так как Александра Северовна занималась с певцами (а певцы — это в основном здоровые люди), то, экспериментируя, она иногда усложняла дыхательные упражнения, заставляя нас ходить на корточках, отжиматься от пола, поднимать на вдохе прямые ноги вверх и так далее. Но я не помню такого, чтобы она заставляла певцов до изнеможения приседать (как пишет в журнале «Физкультура и Спорт» один из вокалистов, бравший у нее когда-то уроки пения). Когда человек молодой, здоровый, возможно, он и присядет на корточки 256 раз (почему именно столько, не больше или меньше?) Но для больного человека, да еще в возрасте, это совершенно неприемлемо. Вот почему Александра Николаевна Стрельникова, развившая и усовершенствовавшая дыхательную гимнастику своей матери и занимавшаяся в основном с больными людьми, не любила силовых упражнений. Она старалась помочь прежде всего тяжело больным людям. Это стало смыслом всей ее жизни. Вот почему в основе школы Стрельниковых лежит «реставрация» всего организма.

От автора

13 декабря 2004 года Лев Иванович Водолазов будет отмечать свое 75-летие. Он преподает в ВУЗе, пишет книги, абсолютно здоров, поет арии из опер и украинские народные песни. Кстати, Заслуженного работника культуры он и получил именно за это.

Александр Михайлович Ломоносов (солист государственного академического большого театра, народный артист России)

Любовь к пению у меня была всегда. Служа в армии, был ротным запевалой и даже немного играл на баяне. У меня был школьный товарищ, баянист. Он учился на дирижерско-оркестровом отделении Московского института культуры по классу баяна. И вот этот друг познакомил меня с двумя ребятами, тоже студентами института культуры, которые захотели услышать мой голос. В одной из аудиторий института мы стали петь. Я дошел до верхнего «до», хотя тогда еще нигде не пел, только что вернувшись из армии. Эти ребята и привели меня к Александре Николаевне Стрельниковой. Это был 1961 год.

Александра Николаевна меня «распела» и сказала, что голос есть, надо заниматься. Она тогда работала в Центральном доме культуры железнодорожников (ЦДКЖ). И вот там, в самодеятельном оперном коллективе я впервые спел партию Кассио в опере «Отелло». Затем пел в опере Мурадели «Октябрь», и каждую партию я учил вместе с Александрой Николаевной. В ЦДКЖ был прекрасный дирижер, и наш самодеятельный коллектив вскоре получил звание «Народный оперный театр». Одновременно я учился в народно-певческой школе. Находилась она в то время на Тверской, преподавали в ней Максакова, Алемасова и другие солисты Большого театра. Среди педагогов школы была и Александра Николаевна. С 1961 по 1964 годы я у нее учился.