Читаем без скачивания Толстый демон - Роман Артемьев

Наблюдать за поведением туземцев, как скопом сатанист обозвал всех присутствующих, было довольно поучительно. В брошюрке, наспех пролистанной и откинутой в сторону, секта описывалась словами «дружная любящая семья», но в данном конкретном отделении, похоже, собрались из этой семьи уроды. От них исходила явно видимая аура агрессии, злобы. Казалось, мужчины и женщины готовы вцепиться в глотки друг другу по малейшему поводу, отчего Пашка испытал побуждение избавить общество от своего присутствия путем быстрого бега. Но отступать было не в его правилах. Кроме того, к особо буйным сектантам, явно готовым перейти от слов к делу и вцепиться кому-нибудь ногтями в волосы или треснуть кулаком по морде, быстро подходил один из пяти приезжих проповедников и ситуация на время снижала накал. Как правило, ненадолго.

Наблюдать за людьми было интересно, но Уральцев всегда предпочитал не смотреть, а участвовать. Сидеть в уголке за столиком ему быстро надоело.

— Простите, — остановил он пробегавшего мимо мужичка. — Можно ли пару вопросов?

— Каких вопросов? — сектант приостановился, но продолжал идти.

— У меня есть сомнения относительно некоторых ваших коллег. Точнее говоря, их объяснения Библии не совпадают с текстом этих вот книг. Возможно, я чего-то не понимаю…

— Да? Вы о чем? — мужчина вернулся и встал около стола с видом рыбака, увидавшего метровую щуку.

— Видите ли, — Уральцев скорчил виноватую гримасу, — к своему стыду, я невольно подслушал разговор некоторых ваших коллег и теперь нахожусь в замешательстве. Я имею в виду вон тех пятерых молодых людей. Кстати сказать, кто они?

— Это наши уважаемые старшие братья, приехавшие, чтобы донести последние новости и благословения патриархов Общества.

— Ага. А вы уверены, что они те, за кого себя выдают?

Сектанты Пашке не нравились. Причем неприязнь возникала не столько из, скажем так, идеологических посылок, сколько носила личный характер. Собравшиеся в зале люди пугали его своей агрессивностью. Поначалу лидер сатанистов собирался слегка развлечься за счет страдающих религиозностью головного мозга больных, как уже делал это не раз, однако неплохо развитая интуиция советовала спасаться, и по возможности быстрее. В общем, Иерарх решил сваливать, но не смог отказать себе в удовольствии поиздеваться напоследок.

— То есть как? — опешил иеговист.

— Вы только не обижайтесь, извините, если глупость скажу, — тихонечко зашептал Уральцев, доверительно наклонившись вперед и придвигая собеседнику стул. — Только вам не кажется, что они ведут себя как-то подозрительно? Да вы присаживайтесь, присаживайтесь. Вот, сами посмотрите. Одеты странно, друг дружке знаки подают непонятные, вопросы задают совершенно нелепые…

Известно, что при долгом наблюдении поведение любого человека покажется подозрительным. Если же человеку действительно есть что скрывать, а наблюдатель находится не в идеальной психической форме, то результаты становятся просто удивительными. Пашке не потребовалось много времени, чтобы запутать собеседника, убедить его поделиться подсказанными выводами с «проверенными товарищами» и с чувством выполненного долга тихонько удалиться. Дальше, по его мнению, оставаться было опасно.

Однако каверзная натура заставила его подойти к администратору и посоветовать обратить внимание на сборище возбужденных людей.

— Вечер еще не наступил, но они уже неадекватны, — с серьезным видом втолковывал он усталой женщине. — Похоже на действие какого-то удивительного вещества. На вашем месте я бы обратился в милицию.

В этот момент в лекционном зале послышались крики. Двери распахнулись, в коридор вывалился прижимающий к окровавленному носу руки человек, сделал пару шагов, но был немедленно ухвачен выскочившей следом Натальей за шкирку и буквально втащен обратно. Дальше тянуть Уральцев не стал и, ни слова не говоря, зашагал в сторону лестницы.

Перед тем, как свернуть за угол, он краем глаза заметил потянувшуюся за трубкой телефона администраторшу.

Дима сновал по кухне и пытался приготовить перекусон из скудного набора продуктов, найденных в крохотном холодильнике и в шкафах. До того, как он сюда заселился, запасы съестного во флигельке не обновляли, поэтому на серьезный обед рассчитывать не приходилось. Ну, и ладно. Есть ему не хотелось — просто требовалось чем-то занять руки.

Отец Николай уже ушел, но его слова по-прежнему продолжали звучать в ушах подростка. Перед беседой с монахом все казалось просто и правильно: есть маги, чародеи, обладающие странными и манящими силами, и есть церковь, косная и фанатичная, не позволяющая людям… Что не позволяющая? Теперь ответ казался не совсем однозначным. Священник не слишком распространялся о том, какие именно дела творят не чувствующие за собой пригляда волшебники, но немногое, проскакивавшее в его речи, заставляло задуматься. Две стороны древнего противостояния уже не выглядели так однозначно, да и дханны потеряли романтический ореол мудрых оболганных существ. Правда, знакомство с Шуриком не позволяло упомянутому ореолу обрести достаточную ширину, но тем не менее.

Одним словом, паренек находился в растерянности.

— Привет! Это ты тот самый молодой пробудившийся, на которого меня привезли посмотреть?

В дверях стояла девчонка с обложки модного журнала. То самое легендарное «бландинко», мало кем в жизни виданное, но очень хорошо всеми представляемое: загар из солярия, крашеные волосы до попы, длиннющие ногти полосатой расцветки, высоченные каблуки и платьице с блестками. Еще непонятная белая фиговина с помпончиками на голове. Целиком набор смотрелся замечательно и у любого мужчины мгновенно вызывал каскад положительных эмоций, усиливавшийся при взгляде на симпатичную мордашку гостьи. Лицо — просто картинка. Веселое, в меру накрашенное, губы готовы раздвинуться в лукавой задорной улыбке, глаза…

Глаза без единого проблеска интеллекта.

— Спасибо, спасибо тебе, — тарахтела девушка, не давая вставить Диме ни слова. — Я так рада, что смогла вырваться из дома. Ты не представляешь, что они со мной делали! Меня заставляют учить разные жуткие штуки, и ногти коротко стричь, а еще трогать всякие железки, маникюр совершенно не держится!

Внезапно она подскочила к остолбеневшему молодому человеку и расцеловала его в обе щеки, затем так же неожиданно сунула ему пальцы под нос.

— На, понюхай! Смазкой пахнет?

На всякий случай Дима кивнул.

— Ужас! Ужас! Где у вас салон красоты, срочно?! Отведи меня туда немедленно! Ну, пожалуйста-пожалуйста!

— Я не знаю, где… — подросток попытался встрять в сплошной лепет, но безуспешно.

— Кто, кто знает?! Ты же видишь, как я страдаю! Срочно! Я не могу находиться в таком состоянии!

Блондинка уцепилась за рукав Диминой рубашки и трогательно заглядывала в глаза, умоляя о помощи. Отказать ей было невозможно.

— Может, Алла Борисовна…

— Точно! — девушка с неожиданной силой потянула паренька за собой, игнорируя робкие попытки освободиться с достойной восхищения ловкостью. — Она женщина, она должна меня понять! О, какой кошмар! Идем к ней немедленно!

Неожиданно она замерла и совершенно другим, угрюмым и решительным тоном добавила:

— Пока этого цербера нет поблизости, свободой надо пользоваться на всю катушку.

В следующее мгновение мягкая, но непреодолимая сила сдернула молодого ведающего с места. Девушка — она, кстати, и не подумала представиться — целеустремленно зашагала в сторону особняка, попутно вываливая тонны словесной шелухи на голову условно-добровольного провожатого. Хотя с учетом неизвестно откуда извлеченного и активно обсасываемого чупа-чупса, понять ее временами оказывалось сложновато. Вырваться из хватки тоненьких пальчиков сумел бы разве что легендарный Геракл, однако Дима качествами упомянутого мужа не обладал. Может, оно и к лучшему — говорят, тот был не весть какой интеллектуал.

Примерно на третьей минуте разговора… монолога, молодой человек перестал понимать о чем, собственно, идет речь. Его голова кружилась от описаний шмоток, помад, духов, концертов, «маленьких прикольненьких штучек», жалоб на окружающую действительность и душераздирающих историй о жестокости родителей, заставляющих бедную несчастную девочку делать не что хочется, а что надо. В их, родительском понимании надо.

— Ты представляешь, — тарахтела девица, — в клуб пойти нельзя, потусить с девчонками не пускают, из дома ни шагу за ворота не выйди. Кошмар! Я живу, как в аду! Сюда-то еле выпустили, и то этого жуткого сидонца приставили! Ой!

Она резко остановилась, уставившись куда-то вперед. Дима проследил за ее взглядом и тоже вздрогнул. Рядом с долгожданным задним входом особняка разместилось живописное трио, сейчас с хищным интересом на лицах наблюдавшее за все более замедляющимся приближением парочки. Правда, эмоции двух уже знакомых парню персонажей — дханна Ассомбаэля и отца Николая — также выражали заметное облегчение тому факту, что их третий собеседник отвлекся и нашел новую жертву. Низенький и подвижный мужчина, чем-то похожий на ласку, в этой компании явно чувствовал себя хозяином положения. И сейчас подманивал объект своего интереса пальчиком, предлагая подойти поближе.