Читаем без скачивания Плач богов (СИ) - Владон Евгения

Каким бы ни казался отталкивающим образ этого человека, изысканные манеры с безупречным поведением истинного джентльмена скрадывали большую часть его внешних изъянов, а временами даже добавляли некий шарм и харизматичное очарование. Кто знает, может в другом месте и при других обстоятельствах его вполне могли принять за достаточно мужественного красавца. Не даром тётушка Джулия так красноречиво отзывалась о нём при Полин несколько недель назад. Да и когда он учтиво поцеловал руку Эвелин, ничего омерзительного девушка при этом не испытала (скорее вообще ничего не почувствовала, кроме лёгкого прикосновения едва ощутимых губ к своей коже), как и не дёрнулась нервной судорогой в страстном желании вырвать поскорее ладошку из его расслабленных пальцев.

- Вы очень любезны, господин д’Альбьер. – увы, но это всё, что ей удалось тогда пролепетать с не особо заметной дрожью в звонком голосочке, едва не поморщившись от собственной глупости. И как она только умудрилась его испугаться, при чём рядом с Полин, для которой этот мужчина являлся эталоном мужественной красоты и самым любящим отцом в мире?

- Приятного вам вечера, мисс Лейн, в нашей скромной обители. Надеюсь, скучать вам не придётся.

И всё-таки, растревоженное данным знакомством подкожное волнение ещё довольно долго станет царапать будто электрическими разрядами лёгкого тока и нервы, и мышцы, и даже кости. А может дополнительный эффект к переживаемым ощущениям добавляли новые впечатления с совершенно иными необъяснимыми страхами? Ведь Эвелин через несколько ярдов пришлось войти в огромный зал особняка, где волей-неволей предстояло столкнуться лицом к лицу с более ошеломительным зрелищем праздничного вечера. С почти переполненным абсолютно незнакомыми для неё лицами ярко освещённым помещением.

Конечно, она бывала на подобных приёмах далеко не раз, имея немалый опыт личного участия на светских раутах, устраиваемых знатными семействами Леонбурга, включая бальные сезоны двух последних лет. Но ведь это был её первый выход в высший свет Гранд-Льюиса, а, значит, ей предстояло новое знакомство с представителями местного высшего общества, от составленного о ней мнения коих могла зависеть, как и её будущая репутация, так и дальнейшая жизнь в этом городе среди этих людей. Остаться незамеченной явно не выйдет, как и спрятаться.

- Могла бы проявить чуть больше любезности перед господином д’Альбьером. – и то что тётя Джулия не преминула по пути в зал поставить племяннице в укор её недавнее поведение с хозяином Терре Промиз, тоже как-то совершенно не способствовало улучшению внутреннего состояния.

- Я… я просто не ожидала… оказалась неготовой… - да и что значит «проявить чуть больше любезности»? Разве она была недостаточно любезной? Софи, Валери и Клэр вообще не расточались перед отцом Полин в каких-либо излишних любезностях. Вежливо поздоровались, тут же упорхнув в сторону распахнутых настежь дверей бальной залы, забывая обо всех и вся, но только не о предстоящих танцах и охоте на интересных кавалеров.

- Не ожидала, что тебе придётся здороваться с хозяином этого дома? Бога ради, Эва, я не удивляюсь почему у тебя до сих пор не было ни одного достойного претендента на руку. Разве можно быть настолько зажатой и не в меру скромной? Создаётся ощущение, будто тебя зашугали до такой степени, что ты и слова боишься лишнего сказать. Не приведи господь, начнут думать о нашей семье бог весть что.

- П-простите… - всё, что сумела вымолвить в ответ Эвелин и без того подавленная происходящим. Не удивительно, почему ей было настолько страшно ступать на начищенный паркет танцевального зала. Ощущение, будто как минимум половина присутствующих там гостей тут же потянулись в её сторону заинтересованными взглядами, оказалось едва не болезненным. Тем более проверить, так ли это, не хватило ни той же смелости, ни наследственной наглости, присущей всем сёстрам Клеменс.

- Вот! Это тебе вместо микстуры для храбрости! Пей сразу, до дна! – дальнейшего «наставления» через чур озабоченной её будущим тётушки тоже не удалось избежать. Они как раз проходили возле столов, выставленных вдоль стен у самого входа в зал, буквально ломящихся от блюд с лёгкими закусками, многоярусных ваз с фруктами и изысканными сладостями, включая идеально выстроенные пирамиды из фужеров, наполненных по большей части белым полусладким шампанским. Вот оттуда-то Джулия Клеменс и подхватила один из хрустальных бокалов с ещё пускающим пузырьки воздуха игристым вином.

- Надеюсь, хоть на немного, да поможет.

Отказать родной тётке в столь не совсем удачный для горячительных напитков момент выявилось просто невозможным. Эву практически загнали в угол, ещё и не самым изысканным способом. Её и без того слегка потряхивало, а тут едва не насильно заставляли пить шампанское. А если оно ударит ей в голову, да и не слабо? А потом придётся с кем-нибудь танцевать? Где гарантия, что она не споткнётся и не опозорится на глазах у стольких свидетелей в первый же вечер своего выхода в высший свет Гранд-Льюиса?

- Может хватит и двух глотков?

- Ну уж нет! От двух глотков точно никакого толку не будет.

По крайней мере, страхи теперь были небезосновательными, особенно когда дрожала рука, принявшая бокал с вином, и Эвелин чуть было не поперхнулась при первом же глотке, ударившим в нос обильными пузырьками пьянящего на раз «воздуха».

- А теперь можно пройтись по местным матронам и представить тебя избранным семействам Гранд-Льюиса. Надеюсь, хоть кто-то не успел забыть за эти годы твоих родителей.

Шампанское явно не помогло, во всяком случае от очередной, куда мощной вспышки паники после слов миссис Клеменс, выстрелившей в голову поверх алкогольного головокружения более выбивающей контузией. Так что не было ничего странного в том, почему Эвелин так боялась идти на данный раут. Она ещё не забыла своего первого выхода в свет в Леонбурге, а здесь подобное повторение могло обернуться нешуточной пыткой не для слабонервных.

___________________________________

disponible*-франц. незанятый, резервный

Глава двадцать первая

В небольших городах всегда так – намного хуже, чем в крупных. Здесь ты могла ощущать себя бабочкой, пришпиленной всеми крылышками к бархатной подушечке (возможно даже золотыми булавками с идеально выверенной симметрией – ровно по центру), узоры коей теперь разглядывали под мощной линзой увеличительной лупы, а то и целого микроскопа. И не важно, что ты при этом испытывала. Твои чувства по данному поводу никого не волновали. Ты являлась всего лишь кратковременным экспонатом для изучения и поверхностного исследования более опытных в жизненных вопросах специалистов. Не имело значения, сколько их было, и какие при этом глаза смотрели на тебя в упор: синие или карие, большие или маленькие? – при любом раскладе ты была для них обычным штучным товаром. Ещё одной кандидатурой для новых сплетен и вынесенным твоей персоне всеобщим вердиктом. А вот насколько ценной – это уже другая сторона вопроса?

- …Миссис Эшворд... Господин Лоуренс… Дамы и господа…

- …Позвольте представить мою племянницу…

- …Это Эвелин – моя племянница…

- …Моя племянница – Эвелин Лейн!..

- …Вы помните мою племянницу Эвелин Лейн?..

- …Да, та самая. Дочка моей покойной сестры Элизабет и её почившего супруга Эдварда Лейна…

Как это ни странно, но практически все помнили и чету Лейнов, и их оставшуюся в живых сиротку Эву (а может, вовсе и не странно). Зато девушка не помнила никого, ни одного обращённого в её сторону лица с пристальными взорами пронизывающих насквозь глаз. Как правило это были давно немолодые главы достопочтимейших семейств Гранд-Льюиса и в большинстве случаев на неё смотрели через лорнеты, пенсне или монокли. И от подобных взглядов становилось не по себе, даже не смотря на пары алкоголя, на какое-то время притупившие чувство восприятия и собственную реакцию на происходящее. Какое счастье, что девушке ничего не нужно было говорить, по крайней мере, рассказывать что-то от себя. С этой задачей неплохо справлялась сама тётушка и каждый участник их неизбежного знакомства, втянутый умелой «рукой» более опытной в подобных делах женщиной.