Читаем без скачивания Формула любви (Повести и пьесы для театра и кино) - Георгий Горин

Перчик. Ничего, реб Тевье. (Кряхтит.) Главное — труд и свобода.

Тевье. Труд — это точно. А насчет свободы — свободной у нас осталась пока только лошадь… Мы — тащим!..

Тихо переговариваясь, увозят телегу.

Картина вторая

Дом Тевье. Предсубботняя суета. За столом — Голда и две девочки, младшие дочери, Бейлке и Шпринца, готовят тесто для пирогов. Чуть в сторонке Хава режет лук и читает книгу, лежащую у нее на коленях.

Голда (девочкам). Смотрите сюда! Вот так крутим, вот так — бьем! (Месит тесто.) Что говорит тесто? «Я готово!» Что говорит скалка? «А не прокатиться ли нам?» Поехали! (Раскатывает тесто скалкой.) Цок, цок, дрожки, едут по дорожке!!

Девочки. (радостно) Цок! Цок!

Хава всхлипывает.

Голда. Хава, кончай резать лук. Обревелась!

Хава. Книжка грустная, мама.

Голда. Какая книжка, когда в руках нож? Думаешь, грамотные не режутся?.. Отложи! (Встает.) Отложи, тебе говорят!

Хава. Мам, ну оставь… На самом интересном месте…

Голда (забирая книгу). На самом интересном месте вернется отец, а у нас ничего не готово… Солнце садится!

Девочки Цок, цок, дрожки! (Балуются скалкой.)

Голда. Хватит кататься! Приехали! (Отбирает скалку.) Бог мой, что вы тут натворили?

Входит старшая дочь Цейтл с охапкой дров.

А где Годл?

Цейтл. Ушла за водой.

Голда. Надеюсь, не к Черному морю? Уже час как нет…

Цейтл кладет дрова у печки, начинает ее разжигать. Входит Степан.

Степан. Здорово, соседи!

Голда (продолжая орудовать с тестом) Здравствуй, Степан.

Степан. Не вовремя?

Голда. Глаза есть — решай сам.

Степан. Голова трещит.

Голда. Степан, сразу говорю: в доме ни грамма.

Степан. Раскалывается башка… Ну хоть поворожи, Голда.

Голда. Степан, ты видишь, руки заняты… Суббота на носу.

Степан. К тому и говорю… Расхвораюсь — кто вам завтра коров доить будет?

Голда (перестала месить). Ох, горе мое… (Вытирает руки.) Садись на стул. (Дочери.) Хава, займись тестом…

Степан садится на стул, закрывает глаза. Голда встает сзади, простирает над ним руки, начинает что-то бормотать.

Хава. Дикость какая-то. В наш век — ворожба!

Степан. Цыц! Мать не учат!

Голда. Молчи, Степан. Думай о приятном… (Бормочет заклинание.) Цейтл, печь дымит…

Цейтл. Вижу… (Раздувает огонь.)

Степан. (открыл глаза) Сырые-то потом кладут… Сперва щепочки…

Голда. Степан, думай о приятном… (Бормочет.)

Входит Годл с ведром воды.

Наконец-то… За смертью хорошо посылать.

Годл. Знаешь, мама, кого встретила? Менахем-Мендла… Родственника…

Голда. И что?

Годл. Сказал, что придет к нам…

Голда. Только его не хватало. Тебя зачем посылали: за водой или за родственником?

Степан (открыл глаза) Это какой Менахем?

Голда (с раздражением) Степан, не думай о нем. Думай о приятном…

Входит Менахем-Мендл, мужчина городского типа, в сюртуке и шляпе.

Менахем. Мир дому сему!

Голда. Спасибо на добром слове. Извините, у нас кавардак. Канун субботы.

Менахем. Все понимаю. А где Тевье?

Голда. Где бывают люди до заката? Работает.

Менахем. Все понимаю. Я тоже очень занят. (Садится.) Может быть, и хорошо, что его нет.

Голда. Извините, Менахем, не могу уделить вам минуты, лечу соседа. (Бормочет заклинание.)

Менахем. На здоровье. Он мне не мешает. (Закуривает сигару.) У вас не курят?

Голда. Теперь курят.

Менахем (взял из чашки изюм). Где вы берете такой крупный изюм?

Голда. Это вы берете, а мы покупаем.

Менахем. Резонно. Так вот, Голда, у меня к вам дело. Начну издалека… Как вы думаете, чем я сейчас промышляю?

Голда. Откуда знать бедной женщине, чем занимается такой удачливый коммерсант? Наверное, торгуете воздухом или прошлогодним снегом… Наверное, разбогатели… Видела как-то вашу жену. Глаза заплаканы… Наверное, от счастья…

Менахем. С такой женщиной говорить — надо сперва хорошо подпоясаться… Не буду издалека. Начну с середины. Да. Был я и страховым агентом, был и на Одесской бирже, был и в Киевском остроге… Но теперь — все! С прошлым покончено! Теперь у меня в руках настоящее дело… И оно будет интересно для вас. Я сват.

Голда (вздрогнув). Кто?

Девочки с любопытством уставились на Менахема.

Менахем. Я же говорил, вы заинтересуетесь. Я сват! С тем и пришел.

Голда (дочерям). А ну, дети, марш во двор!

Дочери робко выходят.

И не подслушивать! (Трогает Степана.) Степан! Голова прошла? (Степан храпит.)

Менахем. Бог с ним, он нам не мешает… Так вот, Голда, я вам расскажу, как стал сватом. Начну издалека…

Голда. Умоляю, Менахем, начните с ближнего края.

Менахем. Хорошо. Вообще-то, такой разговор надо бы начинать с хорошей закуски и рюмки водки…

Голда. Тише. Степан проснется… Умоляю, Менахем, говори…

Менахем. Хорошо. Так вот, Голда, после того как я вышел из острога, куда, как вы знаете, попал по недоразумению и по той же причине вышел, я поселился в Киеве на одной квартире… А у хозяйки был дядя-сват. Некто Лебельский — может быть, слышали?.. Всем сватам сват! Король! Половина всех счастливых браков — его работа… Если есть хоть одна невеста в Виннице, а один жених в Таганроге, он их найдет — и без промаха… дуплетом в угол…

Голда. Лебельский — это Лебельский. При чем здесь ты?

Менахем. При том, что он умер! (Голда вздрогнула.) …Что делать, мадам Голда! Такова жизнь. Человек что столяр… Столяр живет-живет и умирает, и человек тоже… Так вот! Лебельский уходит в лучший мир, а его пожитки переходят моей хозяйке… А хозяйка, надо вам сказать, имела ко мне симпатию! Что можно понять… Я всегда при бабочке и пахну хорошим табаком… Так вот она мне вдруг говорит: «Менахем, а не сгодится ли вам это?» (Достает пачку бумажек, напоминающую колоду карт.)

Голда. Что это?

Менахем. Клад! Клондайк… Есть такое место в Америке, там золота — что у нас куриного помета… Называется это — на нашем «сватском» языке — «шпаргалы»… Тут все. Женихи, невесты, вдовы, вдовцы, бери сверху — не ошибешься… (Тасует колоду.) Например: (читает) «Кишенев. Аптекарь Ефим Балясный. Не первый красавец, но еще ничего. Ежедневно молится. Имеет дом с видом. Хочет брюнетку»… Или: (открывает вторую карту) «Проскуров. Арон Свидерский. Убежденный холостяк, но готов попробовать… Хочет образованную и чтоб играла на инструментах…» Или… «Вильна. Семен Мильдонис. При очках, но видит хорошо… Наполовину немец. Ищет того же…» (Протягивает колоду.) Снимите карту, Голда!

Голда. Подождите, Менахем. Какое это к нам имеет касание? Где Вильна — где Анатовка?

Менахем. Голда, я похож на идиота? Нет! Этого даже мои враги не считают… Я знаю, что вы бы хотели местный материал… Снимите карту! (Голда нерешительно берет бумажку.) Читайте!

Голда. Я не умею.

Менахем. Тогда послушайте грамотного человека… «Анатовка. Мясник Лейзер-Волф. Вдовец при крепких деньгах. Ищет девушку из хорошей семьи». Вот почему я приехал в эту богом забытую деревню. Я нашел ему в Бердичеве вариант, из хорошей семьи… Она, правда, чуть хромает, но в этом тоже есть шарм — не убежит на сторону… И вот я прихожу к нему, делаю предложение, а он мне говорит: «Менахем! Зачем далеко, когда есть близко?.. Если вы хотите устроить мое счастье, сосватайте мне дочку Тевье Цейтл. Я из-за нее не сплю ночей… Она приходит ко мне в лавку и уносит мое сердце…» Прошу обратить внимание: простой мясник, но выражается поэтично…

Голда. Да вы знаете, сколько ему лет?