Читаем без скачивания Путеводная звезда. Том III (СИ) - Извольский Сергей

— Привет, я скучала, — негромко шепнула Настя, огорошив меня сразу бурей эмоций и мыслеобразов. Практически сразу же замороженных волевым усилием.

Однако — удивился я ее непосредственности. Удивился, впрочем, не только я — и директор, и Ольга тоже равнодушными не остались.

Отойдя от меня на пару шагов, и превратившаяся из Насти обратно в Анастасию юная княгиня отошла к стене, где и стояла до этого в тени. Ольга проводила ее внимательным взглядом, а Александр Васильевич прошел к столу, глядя на нас в ожидании. Глядя на меня больше, вернее.

Встретив его взгляд, и едва-едва чувствуя эхо его ауры, я в этот момент подумал о том, что неверно его, предварительно, оценил. Вспоминая историю с бананом и совещанием «прибивать-не прибивать» я думал, что директор ФСБ — простой и надежный как железнодорожный рельс исполнитель.

Жесткий и исполнительный, как граф Клейнмихель, назначенный когда-то одним из предыдущих царей на постройку первой в России железной дороги Петербург-Москва. Исполнитель такого рода, которые выполнит задачу пусть дорого, но быстро, прямо и верно — отчего и ценим высшим руководством. Тем более что репутации такого человека падать сильно некуда, поэтому ему можно поручать те срочные и важные дела, которые репутации более уважаемых людей нести урон не должны. Именно так я считал про директора, сопоставив информацию о банане и о прибитом к стене чиновнике. Но ошибся.

Может быть директор ФСБ и является для царя удобным исполнителем нужных и важных, но не очень приятных в плане репутации дел, но вот точно он не такой же простой как железнодорожный рельс. Не такой человек Александр Васильевич, точно не такой.

И собранное им тогда совещание — с целью узнать, пошутил ли царь, или действительно проворовавшегося чиновника нужно прибить к стене за яйца, было совсем не следствием недалекости слуги государева. А было, сейчас по его ауре и теням эмоций вижу, наверняка больше даже развлечением. Или же поводом собрать всех своих доверенных людей вместе, чтобы их всех, в самолично созданных экстраординарных условиях, послушать.

В общем, крайне опасный человек. А учитывая, сколько проблем мне принесли встречи с сотрудниками ФСБ, держать ухо сейчас надо востро.

Все это я, усаживаясь за стол напротив него, обдумывал несколько отстраненно — все же меня сюда Ольга привела, к нему на беседу. И как понимаю, Александр Васильевич — это именно тот человек, который поможет мне выцепить Бергера. По замыслу Ольги. А Ольге я доверяю.

— Артур Сергеевич, — обратился ко мне между тем директор. — Леди Ольга сообщила, что у вас есть сведения о том, что в Тайной Академии Темных Искусств в данный момент находится епископ граф Бергер, к которому у вас есть серьезный и предметный разговор.

— Так.

— Также госпожа Ольга сообщила мне, что к серьезному разговору с вами епископ граф Бергер готов точно не будет, и, если узнает об этом вашем желании, попытается сбежать.

— Так.

— Как вы понимаете, общаясь с вами приватно здесь и сейчас в обществе леди Ольги и леди Анастасии, я ставлю под удар свою карьеру, а еще возможно жизнь и здоровье.

— Понимаю, — кивнул я.

Я действительно понимал. Правда, подумал именно об этом только сейчас. У меня голова конечно большая, но все же не такая как у лошади. И в ней все же не так много оперативной памяти, чтобы за раз держать невероятное количество событий. И только сейчас, только после слов директора, я на самом деле оценил ситуацию с его точки зрения и понял, чем именно он рискует, приватно общаясь здесь и сейчас со мной. Что кстати подчеркивает, что он достаточно умен для того, чтобы не забыть намекнуть мне об очевидном, и не забыть выделить собственную роль.

— Но, прошу учесть: в том, что я помогаю вам во исполнении долга перед леди Ольгой, — кивнул ей Александр Васильевич, — рискуя при этом не только карьерой, есть нюанс. Я, как-никак, занимаю должность директора Федеральной Службы Безопасности, и не могу не доложить о происходящем его величеству государю-императору. Не могу не доложить… но, к моему вящему сожалению, государь сейчас в Брюгге, встречается с королем Георгом наедине, tête-à-tête. В этой ситуации я должен доложить о вашем желании встретиться с графом господину президенту, но Сергей Александрович… — Александр Васильевич сделал паузу и посмотрел на часы, — буквально четыре минуты назад начал закрытое заседание Госсовета. Меня, как видите, на это заседание не позвали, так что и здесь я бессилен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как они с Ольгой хорошо время для беседы выбрали, надо же — отметил я.

— У вас, Артур Сергеевич, на организацию встречу с Бергером есть как минимум два часа — не думаю, что заседание Госсовета продлится меньше, очень уж серьезный вопрос и неопределенный вопрос там обсуждается.

— Вас на нее не по утере доверия ли не пригласили? — вдруг пришла мне на ум неожиданная догадка начет того, почему директор ФСБ решил пойти мне и Ольге навстречу.

— О, нет-нет, — покачал головой Александр Васильевич. — По иным причинам. И да, не могу не задать уточняющий вопрос. Об утере мною доверия может идти речь, если ваша встреча с графом Бергером вдруг обернется масштабными разрушениями, чем вы уже неоднократно злоупотребляли в процессе решении важных для вас вопросов. Но мы же верим, что подобного не произойдет?

— Вера — наш компас земной, — кивнул я. — Уверяю, буду максимально стараться провести беседу с монсеньором тихо и по-дружески.

— Главное, что их светлости в вас верят, — между кивнул в ответ директор, прозрачно намекая, что Ольга с Анастасией тоже в деле, жертвуя своей репутацией.

— Их светлости верят и надеются, — прикрыла глаза Ольга, явно ко мне обращаясь.

— И несмотря на нашу общую веру, еще раз попрошу вас приложить все силы к тому, чтобы ваш разговор с графом Бергером не вышел в пределы общественного пространства, за стены Академии. Все же о нахождении графа в Москве известно многим официальным лицам, и его… громкие неприятности, так скажем, могут быть использованы как козырь в политической и иной борьбе.

— Бергер в Москве не тайно?

— О его нахождении в Москве мало кто знает. Но он здесь отнюдь не тайно. Епископ граф Бергер вот уже как девятый день, официально, возглавляет Новую Инквизицию.

Ух ты. Вот это поворот.

…и если ваша встреча произойдет достаточно громко, то и эхо от нее будет довольно обширным. Имейте это ввиду, настоятельно прошу.

— Понял, принял. Не сомневайтесь.

— Тем не менее, Артур Сергеевич, я как понимаете волнуюсь. И хочу чтобы вы были в курсе: едва я выйду из кабинета, я приведу в состояние повышенной боеготовности находящиеся в Москве части силового блока моего ведомства, а также позвоню военному коменданту и начальнику гарнизона Москвы со вполне однозначно интерпретируемым намеком. На всякий случай, уж не принимайте как оскорбление, очень прошу.

— Понимаю, — поджав губы, кивнул я.

С одной стороны, слышать подобное было действительно не очень приятно — я ведь всего-то хочу поговорить с Бергером, зачем сразу войска по тревоге поднимать. С другой стороны, наоборот, я даже немного порадовался: меня, удивительно, наконец начали принимать всерьез.

Глава ФСБ на несколько мгновений прикрыл глаза. Мысленно высказав, предполагаю, слова благодарности Богу и Провидению за такого гостя как я, Александр Васильевич открыл глаза и со щелчком положил на столешницу таблетку проектора. Которая моментально активировалась, и я увидел подробный трехмерный план здания Тайной Академии.

— Артур Сергеевич, вы собираетесь прийти на встречу с графом Бергером, зайдя в здание Академии через Изнанку мира, по темной его стороне?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да.

Вот даже не удивился тому, что Александр Васильевич знает о моей способности ходить через Изнанку мира отражения.

— Тогда это упрощает дело и решает вопрос преодоления охраны. Покои графа располагаются вот здесь, — показал на комнаты апартаментов верхнего этажа Александр Васильевич. — Вот здесь, в подвале, лаборатория, в которой он последние дни проводит большую часть времени. Но судя по доступным мне показаниям систем наблюдения, граф недавно вернулся в собственные покои, где сейчас и находится.