Читаем без скачивания Четыре сестры-королевы - Шерри Джонс

– Новые войска сделают Францию неодолимой силой, – возражал Роберт. – Если сарацин не застанет врасплох наше прибытие, они будут ошеломлены нашим количеством.

Но чего стоит величайшее войско на земле, если ветер против тебя? Они потеряли столько кораблей и людей – от трех тысяч рыцарей осталось семь сотен, из которых меньше половины сейчас успели высадиться на берег. Маргарита думает о царе Давиде, как он сразил могучего Голиафа одним камнем из пращи, и молится о подобном чуде. Одна надежда на Господа. И снова ее молитва услышана. Сражение закончилось. Сарацины скачут прочь, кроме тех немногих, кто пешим сражается врукопашную и наверняка будет убит или взят в плен. К берегу пристает лодка с Орифламмой, красным знаменем Святого Дениса. Над водой раздаются крики «Vive la France!» вместе с радостными возгласами, когда двое рыцарей среди скал и песка устанавливают флаг. Он развевается на ветру, как пламя, объявляя, что сюда пришла Франция. Победоносные рыцари снимают шлемы и обнимаются, а солдаты собирают тела убитых в стычке. «Пожалуйста, Господи, пусть он останется невредим». Маргарита щурится на солнце, высматривая бело-голубые полосы с золотым кантом – герб Шампани.

Потом выкрики другого рода раздаются с королевской галеры, все еще остающейся на некотором отдалении от берега. Одо де Шатеру, папский легат, перегнулся через борт верхней палубы и машет руками и кричит, а по боковой лесенке в полном вооружении, со щитом на шее и в шлеме спускается вниз Людовик.

– Что делает этот сумасшедший? – восклицает Беатриса, когда он спрыгивает с лесенки в море.

Маргарита кричит, не веря глазам. Он не умеет плавать. Хуже того: боится воды.

И все же глубина по грудь не останавливает его, и он бредет по мели к берегу, держа над головой щит и копье. Следом, чуть отстав, идет Роберт с несколькими рыцарями, а потом Карл и остальные тоже спускаются по лесенке и идут за ним, так как король не должен высаживаться один, без охраны.

– Какое разочарование для Людовика! – усмехается Беатриса. – Сначала пропустил сражение, а теперь обнаружил, что идет по дну, а не по воде, как Иисус.

Однако Маргарита больше не слушает. Потому что, когда Людовик добирается до берега, она наконец видит то, что высматривала, – а точнее, того, кого высматривала. Жан, сняв шлем, с развевающимися на ветру волосами взбирается на камни и протягивает руку промокшему Людовику, помогая вылезти из воды.

Беатриса

Настоящие сестры

Дамьетта, 1249 год

Возраст – 18 лет

Она открывает дверь каюты с замиранием сердца, страшась дурной новости, – но капитан улыбается.

– Добрые известия от короля, госпожа. Мы взяли Дамьетту.

За ней и Маргаритой прислали лодку. Нужно отплывать немедленно, прежде чем поднимется послеполуденный ветер.

Потом со своими фрейлинами и пожитками она ждет посадки, глядя, как мессир Жан де Жуанвиль сгибает свое длинное туловище, чтобы поцеловать Маргаритин перстень. Он задерживается на один вздох дольше, чем подобает, его улыбающиеся глаза смотрят в ее глаза. Маргарита розовеет, и кто упрекнет ее в этом? Жуанвиль – красивый мужчина, и очень интересный, с быстрым умом, всегда готов посмеяться. А Людовик – зануда.

– Мы взяли Дамьетту всего за два дня? – спрашивает Беатриса мессира Жана, когда он помогает ей забраться в лодку. – Я удивлена.

– Почему, моя госпожа? – Его голос дразнит. – Вы ожидаете, что наша экспедиция потерпит неудачу?

– Три четверти нашего войска сбились с курса, а подкрепление не прибыло. Если мы добьемся успеха, я сочту это чудом.

– Значит, нам повезло иметь Чудотворца на своей стороне, non?

Непонятно, шутит он или нет. Восторг на лице Маргариты не дает ключа к загадке – по крайней мере, к состоянию души Жуанвиля.

– Но арабы поклоняются нашему Богу, не так ли? – наступает Беатриса. – Откуда вам знать, что Он не на их стороне?

– Они не верят в воскресение, – говорит Маргарита. – Они как евреи.

– Если не считать того, что евреи распяли Христа, – поправляет Жуанвиль.

Беатриса закатывает глаза. Она бы напомнила Жуанвилю, что распять Иисуса приказал Понтий Пилат, римлянин, но Маргарита говорит:

– Это ужаснее, чем захватить Иерусалим? Я слышала, мусульмане не пускают христиан к могиле Авраама.

Они оставляют Беатрису. Все равно, что толку спорить? Французы жестоки и злопамятны – как она убедилась на примере Карла. И ничем от Беатрисы в этом не отличается. Она научилась добру и сочувствию на колене у отца. Карл же ворвался в Прованс, как разрушительная буря. Став графом, он приказал отрезать языки всем инакомыслящим, будь они поэты, торговцы или обыч-ные подданные. Малейший намек на мятеж вызывал сокрушительный ответ. Он уничтожил целую деревню лишь потому, что шестеро ее жителей устроили против него заговор. Он убил юношу на рынке в Эксе за то, что тот бросил в него камень. Он посадил в тюрьму богатейших марсельских купцов за их отказ принести ему присягу и вешал по одному каждый год в попытке подчинить упрямый город своей власти.

– Слабость порождает неудачу, – сказал он, когда Беатриса возмутилась его жестокостью. – Ты ведь хочешь стать императрицей, правда?

Лодка подплывает к берегу, где дюжина рыцарей наготове, чтобы принять их. Жуанвиль берет Маргариту на руки и медленно – очень медленно – несет, следя, чтобы ее юбки не намокли в доходящей ему до пояса воде.

Беатриса спрыгивает на берег. Утремер, говорил Карл, будет частью их империи. Ей не терпится помочь ему. «Твой брат король хорошо ко мне относится, – сказала она ему в ночь перед его высадкой на берег. – Позволь мне повлиять на него в твою пользу». Годы рядом с отцом не прошли даром: Беатриса знает мужчин и как подольститься к ним. Когда она говорит, взгляд Людовика, при всей его набожной суровости, опускается к ее груди. Скоро он начнет прислушиваться к ней, и она отвратит его от близоруких советов Роберта д’Артуа в пользу дальновидных рекомендаций Карла (которому и до́лжно быть королем Франции, это ему сказала его собственная мать). Вместе они сделают этот поход самым удачным, он превзойдет все самые сумасбродные ожидания папы, который, не исключено, в награду пожалует Карлу земли и замки – возможно, сам Иерусалим, святой город! Или Гасконь, где Англия, похоже, не в состоянии справиться с недовольством народа.

– Кошка любит рыбу, но не любит мочить лапки, – дразнит она рыцарей, застывших на берегу. – Кто первым доберется до меня? Кто станет рыцарем моего сердца?

Они бросаются в воду, устремив глаза на свой приз – Беатрису, прекрасную графиню, жену королевского брата, одну из знаменитых савойских сестер.