Читаем без скачивания Дерзкие мечты - Дженнифер Блейк

Спустя несколько секунд самое страшное было позади. Они осторожно приподнялись и, закрывая лица руками от/ палящего жара, повернули головы к машине. Как завороженные Джолетта и Роун смотрели на желто-оранжевые языки пламени, облизывающие молодую листву деревьев, на поднимавшиеся в небо черные хвосты дыма. Внутри машины, словно в котле, бурлило раскаленное докрасна варево. Только что они были там. Судорожно вдыхая воздух, они продолжали лежать, не отрывая взгляда от ужасного зрелища.

Позади них на шоссе машины замедляли движение, некоторые останавливались. Послышались громкие голоса, сопровождаемые возбужденной жестикуляцией. Какой-то мужчина вышел из красного автомобиля и направился в их сторону.

— Ну, друзья мои, — воскликнул Цезарь Зиланти, приблизившись достаточно близко, чтобы его было слышно, — вам повезло, не так ли?

Он протянул руку Джолетте. Она автоматически приняла его помощь, недоуменно глядя на итальянца, затем перевела взгляд на его машину и спросила:

— Как вы?..

— Он ехал за нами, — прервал ее Роун, вставая без чьей-либо помощи. — Я видел его на дороге позади нас на протяжении многих миль.

— Может быть, нескольких километров. Но как бы там ни было, да, я ехал за вами, — признался итальянец, слегка поводя плечами. Его темные глаза остановились на Джолетте. — Синьорина такая красивая, что мне не хотелось терять ее из виду так скоро.

Роун скрестил руки на груди и посмотрел на Зиланти взглядом, полным скептицизма.

— Интересно было бы узнать, как вам удалось отыскать нас сегодня.

— Эти туристические автобусы, — сказал итальянец с оттенком пренебрежения в голосе, — они предсказуемы. В Париже, в гостинице, где вы останавливались, я разговаривал с вашим водителем. Он сообщил мне, что на этом маршруте их гид всегда устраивает обед в Лугано, в кафетерии «Мовен-пик» у озера. Я заканчиваю свои дела в Париже, еду к тому месту, но вижу, что синьорина не одна. Вы идете в парк, автобус уезжает, и вас обоих в нем нет. Тогда я иду в сад. Остальное было просто.

— Если вы видели, что автобус уехал без нас, почему же вы не предложили нас подвезти? — голос Роуна звучал спокойно, но взгляд его был холодным.

Цезарь улыбнулся, густые темные брови затеняли его глаза.

— Откуда я знаю, какую игру вы затеяли? Вполне возможно, что вам хотелось уединиться с синьориной, и разве можно вас за это винить?

«Звучит вполне правдоподобно, — подумала Джолетта, — но даже если все действительно так, тут есть что-то еще. Похоже, Роун подозревает, что Цезарь ехал за нами гораздо дольше, чем тому хотелось бы признаться. Может, итальянец знает что-нибудь о происшествии в гостинице в Люцерне? Но каким образом? Какое отношение он может иметь к тому случаю или теперешнему?»

Джолетта вдруг ощутила слабость и увидела, что у нее трясутся руки. Она не только чувствовала себя ужасно, но и выглядела ужасно. Она понимала это, но единственное, о чем она могла сейчас думать, так это о том, что ей опять придется объясняться с полицией, теперь уже другой страны, прежде чем она получит возможность отдохнуть.

— Как бы там ни было, вы здесь, — устало проговорила она. — Я рада видеть вас, раз уж мы находимся в вашей стране. Может быть, вы подскажете, что нам теперь делать?

— Есть две возможности, — ответил итальянец, подняв руку и почесав подбородок. — Первая — сразу уехать со мной.

Джолетта моргнула и посмотрела на Роуна, но его лицо было непроницаемо. Она обратилась к Цезарю:

— Но… разве мы не должны составить протокол в полиции и оповестить прокатное агентство о происшествии, ущербе или что-нибудь в таком роде?

— Зачем утруждать себя? Это Италия, вы делаете что хотите и надеетесь, что карабинеры и люди из агентства не найдут вас, чтобы задавать вам вопросы.

— Я думаю, мы все-таки возьмем на себя этот труд, — весомо произнес Роун.

— Как вам угодно, — улыбнулся итальянец, пожав плечами. — Можете рассчитывать на меня.

Роун, ничего не сказав в ответ, лишь посмотрел на него с издевкой.

Полицейские, одетые в хорошо сшитую синюю униформу, держались вежливо и обходительно и не спешили завершать опрос. Они очень сожалели, что не могут сразу же привлечь к ответу водителя грузовика, но каждому понятно, как это трудно при таком положении дел. Также они выразили сожаление по поводу того, что такое ужасное происшествие случилось на территории Италии, и надежду на то, что оно не послужит поводом думать плохо об этой прекрасной стране и их дальнейшее пребывание в Италии будет более удачным. Какое счастье, что никто не пострадал серьезно; уверен ли синьор Адамсон, что его рана перестала кровоточить? Va bene. Тогда надо будет заплатить только за буксировку автомобиля и за нанесенный агентству ущерб. Конечно, страховка у них есть? Bene, bene. Да, осталось только подписать несколько дюжин документов.

Было уже поздно, когда они приехали в Венецию и остановились у причалов, где Цезарь должен был припарковать автомобиль. Оказалось, что они прибыли не намного позже своего автобуса — тот уже стоял на той же стоянке. Они увидели свой багаж, который перекладывали на ленту транспортера, чтобы доставить его на речной автобус для отправки в гостиницу. Поскольку времени было достаточно, Джолетта предложила прокатиться на гондоле и поужинать вместе с группой.

— Ради бога, не делайте этого! — воскликнул Цезарь с мольбой в голосе. — Я прошу вас поужинать со мной. У меня есть кузен, владелец ресторана, известного своей кухней. Потом, если захотите, у вас будет время для гондолы. Для настоящей гондолы, не такой, каких здесь целая флотилия; их гондольеры и взмокнуть не успевают, чуть проплывут — и уже везут пассажиров обратно. У вас будет настоящая прогулка, полная романтики, — это я вам обещаю.

К тому времени Цезарь уже проявил себя как ценный союзник, отстаивая их интересы в разговоре с полицейскими со всей страстью, какой требовали обстоятельства. Он заботливо усадил Джолетту и Роуна в свою машину, затем проводил их до гостиницы, ограждая от назойливых предложений гидов и водителей водных такси.

Джолетта посмотрела на Роуна и, показав на его рубашку, украшенную пятнами засохшей крови, неуверенным голосом произнесла:

— Возможно, и вам, и мне понадобится больше времени, чтобы привести себя в порядок, чем остальным членам нашей группы.

— Не могу сказать, что мне хочется ужинать так же рано, как и нашим старичкам, — согласился Роун.

— Как рано? — поинтересовался Цезарь, удивленно подняв брови. — Конечно, нет! Это же Италия. Ничего приличного не подается здесь раньше десяти-одиннадцати часов.

Роун кивнул.