Читаем без скачивания Крючок для пираньи - Александр Бушков

«Сука, — подумал Мазур в бессильной ярости. — Кто его всем этим нагрузил? Без утечек определенно не обошлось… Милиция? Погранцы? Кто-то еще?»

— Дорогой вы мой, — сказал Кацуба. — Я отвечаю только за себя. Если я сказал что-то не то, ловите меня на противоречиях и вранье. Но за все эти, как вы изящно выразились, странности я отвечать не могу. У меня простая и конкретная задача — обследовать затонувшие корабли и акваторию. Все эти странности, конечно, существуют, как объективная реальность, но я над ними не особенно задумывался, некогда…

Справа грохнула дверь. Не только Мазур — все невольно повернули головы в ту сторону.

Мэр стремглав летел к эстраде, галстук сбился на сторону, на лацкане пиджака посверкивала начищенная «засранка» (как в просторечии кое-где именовали медаль «Защитнику свободной России»). Взор его был вдохновенным и пылающим, в руке он держал огромную коричневую папку, полы пиджака развевались — словом, сейчас господин Колчанов крайне напоминал бонапартовского генерала, посланного безжалостно разогнать изжившую себя Директорию. Полное впечатление, что переживает свой звездный час. У Мазура во рту пересохло от нехороших предчувствий.

— Дамы и господа! — возгласил мэр, одним прыжком преодолев три ступеньки и встав рядом со столиком. — Прошу внимания! Я намерен сделать чрезвычайное заявление! Прошу внимания!

Вниманием аудитории он овладел вмиг — даже Кацуба, Мазур готов был ручаться, был немного ошеломлен таким поворотом дела.

— Итак, дамы и господа! — тщательно прокашлявшись, начал мэр. — После всего, что вы здесь выслушали, я имею полное право сделать кое-какие дополнения, способные пролить свет на все происходящее…

Мазур видел, что один из спутников Джен торопливо шепчет ей на ухо, переводя. Мэр добыл из своей папки пачку огромных фотографий, покосился на Мазура с Кацубой, прижал их к груди так, что они видели только матово-белую оборотную сторону верхней.

— Дамы и господа! Вчера вечером примерно в том районе, где проводила свои исследования, — он выделил последнее слово брезгливо-презрительной интонацией, — «Морская звезда», произошел несчастный случай с кораблем на воздушной подушке «Изумруд», принадлежащим российской авиакомпании «Сокол-аэро». Группа инженеров этой компании проводила на одном из близлежащих островов геодезические работы с целью установки автоматического маяка, которому предстояло обслуживать будущие трансарктические рейсы авиалайнеров. — Он говорил, как записной оратор, делая плавные, величественные жесты. — Вчера вечером «Изумруд», потеряв управление, вылетел на берег этого островка, получив значительные повреждения. Двое человек на его борту оказались мертвыми, причем предварительный осмотр свидетельствует, что они скончались от отравления неизвестным пока веществом. Человек, первым осматривавший потерпевший аварию «Изумруд», находится в больнице с подозрением на отравление. Трупы помещены в герметические емкости, чтобы предотвратить возможное заражение. В настоящий момент мы ожидаем компетентную и независимую комиссию из Москвы, способную провести беспристрастную экспертизу… Минутку внимания, я еще не кончил! Как нам удалось установить, «Морская звезда» вела в том районе некие работы, направленные на подъем с морского дна неизвестных предметов. Есть эксперты, которые подозревают, что этими предметами как раз и были контейнеры — или один контейнер — получивший в ходе работ повреждения, из-за чего произошла утечка отравляющего вещества. Где находится контейнер, поднят ли он или оставлен на дне, мне неизвестно. Все мои попытки получить объяснение у этих господ, — он большим пальцем указал через плечо на Мазура с Кацубой, — привели лишь к тому, что меня стали пугать крупными неприятностями, каковые, по их собственным словам, не замедлят воспоследовать от неких, не названных точно спецслужб. У меня все, господа. Если вы хотите получить какие-то объяснения от этих гидрографов в штатском, попытайтесь… Прошу ознакомиться!

Он принялся показывать залу фотографии. Они просвечивали, и Мазуру со своего места удавалось разобрать, что там на них запечатлено: мертвые лица, заснятые крупным планом, жалкий, покалеченный винт «Изумруда», сам «Изумруд», то ли накренившийся, то ли попросту снятый в соответствующем ракурсе наклоненным фотоаппаратом… Видеокамеры и фотоаппараты работали с полной нагрузкой, словно огневые средства штурмовой группы — Мазуру машинально пришло в голову именно это сравнение.

Испытываемые им чувства проще всего было описать фразой из классика — в зобу дыханье сперло. Ошеломления, правда, было больше, чем каких бы то ни было других чувств. Все-таки в забавах «плаща и кинжала» он был новичком, а потому, собственно, и не знал, как в таких случаях должны реагировать матерые волки разведки. Что до Кацубы, он сидел с каменным лицом, а мэр, покосившись на них, предусмотрительно отодвинулся за спины двух своих сопровождающих, помахал фотографиями, тасуя их, зычно возгласил:

— Господа, все снимки будут вам предоставлены! Минутку внимания, господа!

Вскочившие репортеры кое-как утихомирились — но только потому, что ожидали новых сенсаций.

— Положение остается напряженным, — заявил мэр. — Люди с острова эвакуированы, но у нас нет никакой уверенности, что вырвавшаяся на свободу отрава не достигнет города. Напоминаю: в прошлый раз, когда погибли морские животные, катастрофа произошла на достаточном удалении от Тиксона, но сегодня я могу подозревать самое худшее. Город может оказаться под химическим ударом. Я только что выступал по радио, разъясняя обстановку…

«Прелестно, — подумал Мазур. — Не станешь же опровергать всю эту демагогию, заявляя: «Полноте, господа, тамошние инженеры погибли не из-за отравы, а оттого, что я немножко пострелял по ним из автомата с глушителем»…»

— Господа! — надрывался мэр. — Всем вам будет немедленно предоставлена возможность связаться с вашими редакциями и телестудиями! Штаб по ликвидации химической опасности уже создан и приступил к работе. Разумеется, полагаться на данные этих… — он вновь указал через плечо на смирнехонько сидевших Кацубу с Мазуром, — ни в коей степени нельзя, но мы изыскиваем возможности, чтобы производить регулярные пробы воды и воздуха, делается все возможное… возможно… — он несколько запутался в однокоренных словах, притопывая то ли от волнения, то ли в азарте. — Да вы посмотрите на них!

Они вновь стали центром внимания. Враждебных взглядов, в общем, не было — только местный бородач вызверился, словно за ногу цапнуть хотел. В основном поглядывали иронически, с нехорошим профессиональным воодушевлением: ну-ка, как станете, господа хорошие, выпутываться?

— Заявление для прессы, — громко сказал Кацуба, встав и подойдя к краю эстрады (мэр отошел еще дальше, прикрываемый молчаливыми охранниками). — Все, что здесь прозвучало, истине, увы, нисколько не соответствует. Никаких работ по поднятию на поверхность чего бы то ни было «Морская звезда» не вела — прежде всего потому что на борту нет нужного оборудования.

— Может, оно уже на дне лежит? — язвительно вопросил мэр. — Уже успели выкинуть, товарищ полковник, или как вас там?

— Фельдмаршал, — незамедлительно отпарировал Кацуба. — Мелко плаваете… А Владимир Степанович — генерал от инфантерии, вы не знали? Дамы и господа, не знаю, кто и зачем ввел в заблуждение сего государственного мужа, но ничего подобного не было…

Однако Мазур видел, что успеха у публики Кацуба не имеет — до вторжения мэра разговор свернул на довольно скользкую дорожку, к тому же фотографии выглядели крайне убедительно. У Кацубы не было ничего, кроме слов…

— Минутку внимания! — снова завелся мэр. — Дамы и господа, в порту только что начался митинг протеста против закулисных игр военщины рядом с мирным городом! У мэрии стоит автобус, я всех приглашаю своими глазами оценить настроение и волю народа!

И первым направился к выходу. За ним табунком кинулись репортеры — быстрее всего удалось покинуть помещение тем, кто не был обременен тяжелой аппаратурой. Телевизионщики немного задержались, отсоединяя провода. На Мазура с Кацубой никто не смотрел — только Джен, уносимая общим движением, оглянулась с непонятным выражением в глазах.

Они остались одни. В гнетущей тишине Кацуба взял бутылочку пепси, ловко сковырнул пробку об угол столика, как следует присосался к горлышку. Протянул Мазуру:

— Будешь?

Мазур в два счета прикончил бутылочку, чуть растерянно глянул на отца-командира.

— Поехали в порт, — распорядился Кацуба. — Как бы и там пакость не устроили…

Они принялись торопливо напяливать пуховики. В дверь кто-то осторожно заглянул.

— Легок на помине… — проворчал Кацуба, быстрыми шагами направляясь к выходу.