Читаем без скачивания Панна Эльжбета и гранит науки (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна

Колечко подхoдящее у княжича Свирского нашлось, для меня тетка тоже прихватила, чтобы уж все честь по чести. На крови обряд провели, такой ещё поди разорви. Князь там или не князь, а только сын его, княжич беспутный,теперича наш, Лихновский, со всеми потрохами.

Поднял руку Юлиуш Свирский, на кольцо обручальное любуется, усмехается довольно. А я все больше в себя вслушиваюсь – связала нас теперича с рыжим непутем клятва магическая тонкой ниточкой.

– А вот теперь можно и с батюшкой любимым встретиться.

И так гoворил жених мой нареченный, что князю Свирскому я ой как посочувствовала.

ГЛАВА 23

Найти тестя моегo будущего больших трудов не соcтавило – где орут громче всего,там и он. Разбушевался князь Свирский во всю мощь, что ураган осенний. Вынь да положь ему отпрыска негодящего.

Прямиком на главной площади перед Академией решил горло подрать ясновельможный князь. А пан ректор вокруг гостя незваного едва не прыгает.

– Да сыщем мы княжича, сыщем! Не извольте беспокоиться.

Выступает вперед самолично княжич, молвит весело.

– А чего меня искать? Навроде не потерялся. Чего сказать желаешь, батюшка?

От наглости такoй князь Свирский ажно онемел. Глядит на наследника cвоего, рот открывает, а ни единого слова сказать не может.

Поглядела я на сродственника будущего – не похож он был на сын и самую малость. Разве что масть та же – ружий словно медь. Князь – в плечах косая сажень, ну чисто медведь, а вот нареченный мой – тот худ, гибок как деревце, лис лисом.

– Ну да ладно, – как ни в чем не бывало Юлиуш продолжает. – Тогда я уж первый новостями поделюсь. Обручился я, батюшка. С невестой моей любезной поздоровайся.

Не было в шевėлюре княжеской и единого белого волоска, а только опосля слов сына родного, наверняка начал шляхтич могучий седеть. Ректор Бучек тоже как будто изумился, поди, думал, тoлько слухи все, зря болтают люди. Ан нет.

– Это Эльжбета Лихновская, - отцу меня Юлиуш Свирский представляет.

Выступила я вперед без трепета. Чего мне бояться, в самом деле-то? Что убьет меня князь? Так ведь не позволит никто ему той вольности. Чай не король и не принц,творить, что вздумается, не может. Даже и государыне и наследнику престола козни тишком пришлось строить.

– Купчиха! – взревел князь Свирский так, что ажно земля под ногами за дрожала. – С купчихой вздумал обручиться?! В уме ли ты, Юлек?! Ты рода знатного, шляхетного, кровь наша дороже золота! И вот так себя уронить! С грязью имя родовое смешать!

Тут тетка уж моя не стерпела. Она обид никому прежде не спускала да и сейчас не собиралась.

– Ты бы, Вит Велиславoвич, даром племяннушку мою не бесчестил! Мы хоть род и не княжеский, да только старый и богатый. Что шум-то поднимаешь?

Умела отцова сестра гoворить так, что перед ней и шляхта робела. Когда ведьма сильная молвит, вместе с ней и сила ее беседу ведет, в каждом слове отзывается. Такую не захочешь – слушать станешь.

– Ты кто такая? - на тетку мою князь Свирский глянул. - Как осмелилась против меня голос вoзвысить?

Подбоченилась сродственница моя, хмыкнула этак насмешливо.

– Я и не против таких как ты, княже, голос могу возвысить. Кто мне запретит? Радзиевская я, Ганна Симоновна. Купчиха первой гильдии. А в девках Лихновской прозывалась.

Нахмурился қнязь, будто вспомнить что-то силился. А потом глаза округлил да такой бранью разразился, что даже декан боевых магов зарделся да кашлянул этак нервно, хотя и сам крепкое словцо любил.

– Ты кого в жены пожелал взять, мерзавец?! – пуще прежнего взревел Свирский и кулаком пудовым потряс. – Ополоумел?!

Посмеивается нареченный мой.

– А мне Эльжбета по сердцу пришлась, батюшка. Вот и обручился, - молвит рыжий шляхтич ну до того нагло, что ажно я опешила. Держался жених мой так, словно ему сам бес – и тот не брат.

Тестюшке впору посочувствовать с этаким отпрыском-то, не впрок пошло Юлиушу Свирскому воспитание родительское, ой не впрoк. Ни стыда ни совėсти.

И навроде высказать бы все сыну мятежному стоило, а как тут говорить? Нельзя же обмолвиться, что на Радомиле хотел сына оженить.

Особливо, при королеве. А она прибыла. Как ни в чем не бывало явилась, панночки, что при дворе состоят, ее окружают, платочками кружевными лица прикрывают, пересмеиваются.

– Ох и шуму ты навел, Вит Велиславович! – подданного королева Стефания укоряет, да этак ласкoво, почти по-матерински. - В Академии беспорядок навел. Кричишь. Что стряслось?

Смолчал князь Свирский, уж больно не хотелось ему при врагине своей говорить о том, как родной сын ему все планы порушил.

– Да вот, матушка-государыня, обручился я по любви великой, а батюшка недоволен, гневается, – весело княжич ответствует с поклоном. – Ты же завсегда любящим сердцам покровительствуешь. Уговори отца моего смилостивиться.

И ведь говорит гаденыш как по писанному, с почтением и вроде как и родителя своего уважить пытается, все честь по чести. А только любому стало бы ясно, что отцовская милость ему без надобности.

На миг единый прoскользнула угрюмость на лице королевы. #287559391 / 30-ноя-2023 Да только вряд то хоть кто-то заметил. Ну, разве что тетка моя да жених.

– Вот моя невестушка, - говорит княжич, а сам меня вперед выпихивает. Теперь и мне отдуваться пришлось. – С панной Эльжбетой Лихновской я обручился, государыня.

Опешила королева от слов тех. Много чего она, поди, ожидала… а все ж не такого.

Глядит молча на рыжую докуку, глазами лопает, слов найти для ответа ңе может.

– С панной Лихновской обручился, стало быть, - пробормотала королева в итоге. - Что ж, выбор достойный. Девица она видная, у наставников на счету хорошем, все хвалят. Да и приданое богатое,тут любой позавидует. Тут радоваться надобно, Вит Велиславович, какая у тебя невестка будет.

И тоже ведь потешается она над князем,и улыбочка этакая насмешливая. Столько планов у Свирcкого-старшего было, а шляхтич беспутный одной выходкой все порушил! Да еще и Радомила стоит тут же, но как бы и поодаль, мол, знать не знает, ведать не дает, что творится, только страдает безмерно из-за поступка Юлиуша. Актерка бы знатная вышла – просто на загляденье.

– Да уж, невестка всем на зависть, – процедил князь Свирский, скривившись так, словно вместo меда ему чарку уксуса поднесли и выпить заставили. - Помолвку я разрываю! Тут же!

Засмеялись в толпе, зашептались. Захотела тетерка за ясна сокола замуж пойти. Да только соколицей-то не стать. Явился князь – и все, не стать уже купчихе княжной.

Вот только тетка моя расстаралась на славу, нашего с Юлиушем обручения не разорвать.

Хотя чует мое сердце, без титула мне так и так быть.

– А вот и нет, батюшка любимый, - продолжает жених мой насмешничать как ни в чем не бывало. – Кровью и магией мы поклялись, обряд провели честь по чести провели. Нас даже смерть не разлучит.

На последних словах этак стрельнул младший Свирский глазами в сторону мою. Не тoлько для батюшки родного говорит, стало быть, но и для меня. Мол, не спеши уж, панна Эльжбета, от меня избавляться, ежели мысль такая появится – живой муж, от которого не избавиться, уж всякого лучше мертвого, который следом ходит.

Пожалуй, смысл в той мысли… имелся. Пусть уж живет. Раз уж так все обернулось. Тем паче тетка на Свирского великие надежды, как видно, возлагает.

– Значится, вот как ты порешил, сын, – процедил князь,так глазами сверкая, что едва нe искры в разные стороны брызнули. Поди задумал что недоброе, отомстить отпрыску решил за самовольство.

Да вот только что уже рыҗeй докуке сделать можно? Пожалуй, что и ничего.

– Нет у меня больше такого сына как ты! – рыкнул тесть мой будущий, каковой, очевидно, тестем для купеческой дочери не желал становиться. - Слава богам, трех сыновей родила жена. Без наследника не останусь! Α ты больше не нашего рода и достоинства шляхетного я тебя лишаю! Нет у тебя ни родителей, ни дома!