Читаем без скачивания Урусут - Дмитрий Рыков

Моя милая отвечает:

– Ну, так когда лампочка горит, с ней еще полчаса ехать можно, а тут всего-то минут десять прошло…

– Ладно, – говорит эвакуаторщик, – если вас бензин из моего грузовичка устроит, то можно отсосать чуть-чуть, до ближайшей заправки хватит.

Ну, «отсосать» для решения проблемы – это девчонки понимают. Но: одна из Зеленограда, другая из Череповца, третья из Липецка, четвертая из Екатеринбурга, пятая из Ставрополя. В Москве «уже» – от трех до шести лет. И статус территориальный изменился, и социальный – ого-го как! – а тут «отсасывать» у какого-то водителя грузовика в спецовке – фу, противно! Поначалу посовещались, хотели жребий кинуть – пусть самая невезучая быстро сделает, тем более он сам сказал «чуть-чуть», но все же решили поступить по-другому: дали ему денег, он поехал в магазин автозапчастей за цистерной. А потом еще на заправку! Нет, пятилитровую бутылку питьевой воды купить и вылить, и пустой тарой воспользоваться, нет, именно за цистерной послали! А мужик что – пять тысяч сверху на лапу кинули, он и рад стараться.

Когда примчался я, тот уже бензин заливал. Вся Фрунзенская набережная стояла. А моя милая шепчет: «Дай ему в морду, он, гад, за свой бензин отсосать просил». Ну, я с выводами не торопился, и когда водитель работу свою закончил, спросил у него:

– Как дело-то было?

– Я приехал, – шмыгнул носом тот, – смотрю – бензин кончился. Я сразу предложил своего отсосать чуть-чуть, но у вашей девушки тачка крутая, думаю, 98-й заливает, двигатель жалко моим 92-м портить, ну и послала меня на заправку. А пять тысяч мне сверху сама дала, я не вымогал, даже в мыслях не было, не подумайте!

Ну, я и отпустил его с миром.

Пашка, как всегда при речах Сумы, уже устал хохотать.

Свиридов чертыхнулся.

– Это просто глупая провинциальная девчонка, вот и все. Вот я домой после новогодних бонусов прихожу, пьяный – тащюсь еле-еле, дверь открываю, жена не спит, ждет. И так уже по привычке, без особой злобы, ах ты, такой-сякой, молодость на него свою угрохала, а он пьянючий, вонючий, теперь храпеть всю ночь будет…

Я нагибаюсь шнурки на ботинках развязать, и у меня из внутреннего кармана пиджака выпадает пачка в 50 тысяч евро. Она поднимает ее, пролистывает – все на месте, банковская упаковка…

– Ах ты мой сладенький, – говорит, – намаялся, устал, бедный. Пойдем, я тебя раздену и в постельку уложу.

Утром и супчику разогрела, и стопочку налила. Будущая заначка, правда, пропала. Жалко.

– Да за полста штук евро моя поила бы меня водярой круглосуточно! – заорал Сума.

– Не поила бы, – возразил Олег, – залила бы в глотку так, чтоб ты захлебнулся, а деньги себе в карман спрятала. Не те примеры вы вообще приводите. Разумные интеллигентные люди создают семью. Они понимают, что в ней мало останется личного пространства, что неизбежно придется – утрирую – мириться с грязными трусами жены и грязными носками мужа. Есть цель существования – дети, и тогда носки отходят на совсем далекий план. А любовь, страсть и бес в ребро… Шекспир потому и убил Ромео и Джульетту молодыми, потому что представить их в пятьдесят и так далее невозможно.

– Ты опять про Паршиных! – зашипел Сумуновский. – Или, может, про себя – я нос не засовывал, не в курсе! А ты знаешь, почему Коля с первой женой развелся?

– Нет, конечно.

– У него как начальная копейка появилась, от такого богатства сразу соответствующая жизнь пошла: он из первых кооперативных московских ресторанов не вылезал – «Кропоткинская, 36», «Амбассадор» – помнишь? И каждый день: виски, виски! Жена запечалилась, а теща подсказала – между прочим, женщина с высшим образованием и опытом руководства коллективом: давай ему в спиртное вот этого порошочка подсыплем, ему будет очень-очень плохо – конечно, без летального исхода, – но так плохо, что он вообще пить бросит.

– И что? – изумился Безуглов.

– И то! Владимирович говорил – за пять лет теща стакана чаю не налила, а тут: «Ой, “Смирновочка”! Ой, “Смирновочка”!» Он: да я за рулем, да я не хочу, в самом деле! Нет, уговорила! Ночью проснулся от того, что его раздуло – он и так не худой, а тут вообще распух, как Пьер Ришар от укуса пчелы в фильме «Папаши». Испугался, вызвал “скорую”. Потом – к жене. Та по идее запричитать должна, или в обморок упасть, а она: «Да, “скорая”? Ну, ты жди, а я за детьми присмотрю».

Прибыли медики, осмотрели его, вкололи, что надо, и врач говорит: «Сегодняшний день будешь отмечать как второй день рождения». Коля: «Почему?» «Потому что приехали бы мы на полчаса позже, ты бы уже во врата рая стучался, ну или в другие врата – смотря, как в жизни себя вел». Он: «Я думал, у меня аллергия, съел чего-нибудь не того». «Ага, – отвечает доктор, – аллергия. Мощнейшее отравление неорганическим веществом, приведшее к глубочайшему отеку дыхательных путей и чуть было не вызвавшее асфиксию. Органика – не органика, надо бы уточнить, анализ сделать, но кто-то вас пытался отравить. А проколи мы по дороге колесо и потрать эти полчаса на его замену? Так что родились вы заново».

– Ни фига себе! – заерзали все.

– Он, – продолжил Рудольфович, – якобы забыл что-то во время вчерашнего визита, да заехал к теще, да бутылочку ту изъял – и на пробу. И нашли в лаборатории какой-то там «бета-зета-фромгидрид-туда-сюда-нол».

– И все ж под каблук, под каблук затолкать, – зарычал Сер Серыч, – сначала под каблук, затем – в могилу. И будет потом с подружками сидеть, вспоминать: а какой у меня был мужчина! А какая у нас была любовь! О, что это был за человек!

– Институт семьи, – Динев единственный дымил сигарой, – отмирает. Будущее цивилизации – за искусственным оплодотворением. Что уже достигнуто женщинами? Равные избирательные права, затем равная оплата труда, преимущественное право при разводе, право создавать однополые семьи, право искусственного оплодотворения не по медицинским показателям. Все движется поступательно. Чего хотят бабы? Того же, что и мы – чтобы вторая половина не задавала вопросов: «где шлялся?», не слишком внимательно следила за посторонними связями, не лезла в финансовые дела, была чистой, опрятной и малопьющей. Сейчас огромное количество женщин прилично зарабатывают. Что им мешает не бить горшки с условным мужем, а взять себе на содержание мускулистого молодого армянина, приехавшего становиться знаменитым рэпером, и поменять, если вдруг надоест? Любовь, как правильно заметил Белолобов, вещь кратковременная, и если он еще на грязные трусы смотреть может в силу своей интеллигентности и воспитания, то я такой грязи терпеть не стану.

– Ну я же образно… – промямлил Олег.

– И я образно. Все будет, как в Скандинавии – брачный договор, кто, с кем, сколько времени проводит, кто сколько денег на что тратит, кто какие обязанности по отношению к детям имеет или будет иметь.

– Мрак, – прошептал Серый. – А ведь любовь, это… Это…

– Мальчики! – в зимний сад забежала «Эл-Эл». – Сейчас будет горячее, ну, то есть вторая часть банкета – всех зовут.

Ребята затушили последние сигареты и вернулись в зал.

Сначала прозвучал длинный тост от представителя Росфинмониторинга – человек выпил, пошли вы со своей коррупцией, ну и что, что я тут, пригласили, во! Затем от врагов-друзей из «Двойки-диалога», наконец, что-то очень дельное рассказал новый мальчик о совместно запущенном приложении для мобильных устройств, позволяющем совершать сделки с телефонов и смартфонов, но все уже напились, и его никто не слушал.

На сцену выскочили «Мумий Бролль», все заревели, как будто увидели «Роллинг Стоунз» в период их расцвета, и пошли танцы.

Свиридов пытался пригласить беременную супругу Динева, Безуглов обзывал свою чуть не плачущую Иру «кривоногой свиньей», (чем поразил Олега – у свиньи ноги столь короткие, что там черта с два разглядишь, кривые они или прямые, по возникновению подобной мысли догадался, что уже сам опьянел), Ширко убеждал президента о необходимости строительства особого дилингового центра (о чем на следующий день и не вспомнит), Сума настойчиво гонялся за Ургентом, чтобы, наконец, сфотографироваться с ним в обнимку. На вопрос Олега «зачем?» он ответил, что выставит этот снимок на своей странице в «Мамбе», и теперь у него в день будет «сто телок».

– У тебя и так в день сто телок, – заметил Белый Лоб.

– Значит, будет двести, – захихикал Сумуновский.

Олег понял, что надо домой. Разыскал Анну – раскрасневшаяся от танцев и выпитого супруга давала жару перед сценой. Он взял ее под локоток и шепнул на ухо:

– Поехали, такси уже здесь.

– Да ты с ума сошел! Я только начала веселиться! Весь вечер его не видела, и тут на тебе – едем!

– Дорогая, – сказал он с нажимом в голосе, – поехали. Тут начинается форменный бардак!

– Бардак – это классно! – она вырвала руку. – Бардак – это весело! Как же задолбал твой порядок-распорядок и вечно кислая мина!

– Меня не будет неделю, повеселишься.