Читаем без скачивания Жизнь Святого Апостола Павла - Святитель (Херсонский) Иннокентий

Итак, если обращение Павла, как мы видели, не могло последовать прежде 39 года и если Иаков Старший был в живых во время первого пребывания Павлова во Иерусалиме и мертв во время второго, то есть в 44 году, то это значит, что первое путешествие Павла в Иерусалим произошло в 43 году, и, следовательно, обращение его должно быть отнесено к 40 году по Рождестве Христовом, или к шестому году по Вознесении Спасителя. То же подтверждает и сама причина, в силу которой предпринято было Апостолом второе путешествие в Иерусалим. Голод, от которого страдала тогда Иудея и который побуждал антиохийцев посылать через Павла милостыню в Иерусалим, начался в четвертый год Клавдиева правления (в 44 году по Рождестве Христовом) и продолжался, по свидетельству Иосифа Флавия, около двух лет. Павел, согласно пророчеству Агава, должен был, по всей вероятности, в самом начале бедствия отправиться в Иерусалим для того, чтобы доставить пособие братьям христианам, живущим в Иудее (Деян. 11, 29). А поэтому второе путешествие его приходится на 44 год, первое — на 43, и, следовательно, обращение его должно было последовать в 40 год.

Сказанному нами, по-видимому, противоречит Послание к Галатам, где Апостол говорит, что второе путешествие в Иерусалим предпринято было им спустя не четыре, а четырнадцать лет по его обращении: Потом, через четырнадцать лет, опять ходил я в Иерусалим (Гал. 2, 1). Но лучшие из древних и новейших критиков полагают, что в указанном месте надо читать не четырнадцать, а четыре [15]. Впрочем, нет особенной нужды вносить изменение в настоящее написание, ибо наше мнение может вполне согласовываться с ним. Именно, Павел не говорит, что путешествие, о котором упоминает он в Послании к Галатам (см.: Гал. 2, 1), было точно второе, а сообщает только, что спустя четырнадцать лет по обращении он опять ходил в Иерусалим. Судя по этому времени и по делам, которыми он занимался там, весьма вероятно, что он разумел под этим третье свое путешествие в Иерусалим, описанное в 15 главе Деяний. Причина, почему Павел упомянул непосредственно вслед за первым о своем третьем путешествии и обошел молчанием второе, состояла в том, что он при рассказе о пребывании в Иерусалиме имел целью показать свое равенство с прочими Апостолами, в подтверждение которого второе путешествие ничего более не предоставляло.

Первые подвиги Павла по обращении

В порядке вещей следовало бы предположить, что Павел по своем обращении в христианство будет искать случай вступить в сообщество Апостолов, чтобы, научившись от них таинствам новой веры, участвовать в их апостольских трудах. Так, может быть, поступил бы всякий другой, но не Павел. Призванный к христианству и апостольству не человеками и не через человека (Гал. 1, 1), но Самим Иисусом Христом, он от Него Единого ожидал наставления в великом служении своем, не почитая нужным советоваться о том с плотью и кровью (Гал. 1, 16), с кем-либо из людей, себе подобных. Анания, совершивший над ним крещение, мог преподать Павлу и некоторые первые понятия о предметах веры, но мог ли он сообщить ему разумение всех таин Христовых (ср.: Еф. 3, 4), которые впоследствии оказались раскрытыми в посланиях Павловых, причем некоторые из них [например, тайна обращения ко Христу язычников (см.: Еф. 3, 4–8)] были тогда запечатлены еще и для самих Апостолов?

Евангелие к евреям, из которого, по мнению некоторых критиков, Апостол заимствовал сведения о жизни Иисуса Христа и духе Его учения, в первые годы по обращении Павла еще не существовало. Из того, что в этом Евангелии упоминается о явлении Иисуса Христа апостолу Иакову [случай, не упомянутый прочими евангелистами, но упомянутый Павлом (см.: 1 Кор. 15, 7)], не следует еще, чтобы оно было прочитано последним. Павел упоминает и о некоторых других происшествиях, описанных евангелистами [например, об установлении Тайной Вечери (см.: 1 Кор. 11, 23–29)], однако можно утверждать, что он узнал о них не из Евангелий, а из непосредственного откровения. Он неоднократно в своих посланиях объявляет (и мы должны слушать его, оставляя все догадки в стороне), что все, чему он ни поучал, открыто ему Духом Святым (см.: 1 Кор. 2). При таком учителе не было нужды в земных наставниках.

От жестокого гонителя христианства до ревностного проповедника Евангелия, от фарисея, помраченного предрассудками, до великого учителя языков, проповедующего премудрость, сокровенную в Боге — расстояние великое! Но для Павла оно не существовало. Едва только получил он телесное прозрение от Анании, как тотчас, сообразно предсказанию Иисуса Христа (см.: Деян. 26, 18), начал отверзать духовные очи другим. Быть христианином и проповедовать имя Христово для него означало одно и то же. Он уже имел все качества, потребные для высокого апостольского служения. Апостолу следовало быть самовидцем Иисуса Христа — Павел видел Его, и, что важнее, видел не в состоянии уничижения, но в состоянии славы. Апостол должен быть избран Самим Иисусом Христом — Павел принял жребий служения не от кого-нибудь другого, как от Самого Христа. Апостол должен был принять Духа Святаго — Павел был постоянно храмом Святаго Духа.

Могли ли дамасские раввины противостоять новому проповеднику христианства? Им оставалось одно средство, столь угодное фанатизму, — прибегнуть к насилию. Оно немедленно было употреблено в дело: решили умертвить Павла. Дамасский градоначальник, содействуя врагам его, окружил стражей все выходы из города, чтобы обреченная на заклание жертва не могла спастись бегством [16]. Но прозорливая попечительность новых братий Павловых по вере была гораздо деятельнее злобной предусмотрительности врагов его: в продолжение ночи он был спущен в корзине по городской стене. Так в самом начале апостольского служения Павлова открылась неизмеримая череда опасностей и скорбей, сквозь которые он должен был проходить до самого конца своей жизни, чтобы получить тот неувядаемый венец правды, который приуготовит ему Господь в день оный (ср.: 2 Тим. 4, 8).

Из Дамаска Павел удалился в Аравию (см.: Гал. 1, 17). Надо думать, что это путешествие его, как и все другие, имело своей целью проповедь Евангелия. Впрочем, подробности его для нас неизвестны, святой Лука даже не упоминает о нем. Возвратившись из Аравии, Павел снова посетил Дамаск и, несмотря на недавнюю опасность, снова проповедовал в нем Христа. От обращения его в христианство протекло уже около трех лет, и он решился побывать в Иерусалиме, чтобы увидеться с Петром (см.: Гал. 1, 18). К этому путешествию могли расположить его отчасти потребность определить круг своего апостольского служения сообразно действованию прочих Апостолов, отчасти желание видеть Матерь Церквей — Церковь Иерусалимскую — и соутешиться с самовидцами жизни Иисуса Христа преуспеванием христианства между иудеями и, наконец, отчасти ревностное желание возвестить имя Христово в том самом месте, где он явился упорным гонителем Его.

Иерусалимские христиане не могли не слышать о чудесном обращении Павла. Но трехлетнее пребывание его в Аравии, с которой палестинские иудеи, особенно в то время, не имели никакого общения, могло привести к забвению его беспритворного усердия к новой вере, проявленного им в Дамаске. Между тем они весьма живо помнили смерть Стефана, узы и темницы, в которые верующих ввергал Савл-гонитель. Поэтому неудивительно, что иерусалимские христиане удалялись от него, не веря, чтобы он был учеником Иисуса, несмотря на то, что он, пришедши в Иерусалим, всячески старался присоединиться к ним. Павлу следовало представить поручителя в искренности своих намерений, и он нашел его в Варнаве, вероятно познакомившимся с ним в Дамаске. Тот, пользуясь доверенностью к себе всей Иерусалимской Церкви, представил Павла Апостолам, рассказав подробно как о чудесном обращении его, так и о ревности за имя Христово. Подозрения кончились, уступив место братской любви, и Павел с тех пор начал сообщаться с Апостолами на равных (см.: Деян. 9, 28).