Читаем без скачивания У нас разные характеры… Как быть? - Юлия Гиппенрейтер

Замкнутым, прежде всего, трудно, когда вторгаются в их личное пространство или, образно говоря, лезут в душу. Даже близким их мир не до конца понятен. Иногда они удивляют неожиданными действиями или внезапными решениями. Внезапность эта только внешняя. На самом деле, их решение бывает результатом долгих размышлений и сложных переживаний. Особенно это относится к важным и чувствительным сторонам их жизни.

Но иногда такой человек начинает тебе больше доверять. Тогда нужно быть предельно осторожным: одно слово непонимания или неделикатное замечание — он захлопнет душу и уже никогда не пойдет на открытость.

К сожалению, это часто не учитывают, особенно в семьях. Матери пристают к замкнутым детям с расспросами и замечаниями: «Нет, ты признайся, ведь что-то было!» «Я знаю, ты от меня что-то скрываешь». «Вот Миша все маме рассказывает, а от тебя никогда ничего не добьешься!» «В конце концов, сколько можно молчать?!» Ответом бывает в лучшем случае: «Да все нормально!»

То же может происходить между мужем и женой. Я знаю одну пару: он сдержан, любит порядок, молчалив, и в то же время по-своему внимателен; жена гипертим, ей нужны постоянные откровенные разговоры и внешние проявления любви. Нередко можно услышать такие упреки: «Вот смотри, как Н. обнимает жену, а ты что? Ласкового слова не дождешься, ты просто меня не любишь!». А от него в минуты откровенности можно услышать противоположное: «Знаешь, мне бывает очень хорошо посидеть с тобой рядом и помолчать».

А если жена тоже замкнутая? Тогда в семье, может быть, царят большее согласие, эмоциональная прохлада и порядок, детей воспитывают строго, по правилам. Но возникает беспокойство по поводу детей. В этих случаях важно помнить, что детям нужны не только интеллектуальные беседы, но и физические контакты. Им нужно, чтобы их больше обнимали, с ними возились, шумно играли[5]. Замкнутым родителям это не очень свойственно, но они вполне могут об этом помнить.

Если в семье ребенок замкнутого характера, родителям нужно помогать ему в знакомствах и дружбе с ребятами.

Вспоминает одна женщина:

«Я типичная замкнутая и хочу рассказать, как в детстве моя мама знакомила меня с другими детьми. Если дети играют на площадке, я сама подойти к ним не могла и просила маму помочь. Она подходила и говорила: “Дети, Люся хочет с вами играть. Ее зовут Люся, а как тебя зовут?” — «Меня Наташа, меня Вася, а меня Дима…». И тогда они брали меня в свою компанию».

Замкнутому не стоит поручать такую работу, где ему придется вступать в многочисленные неформальные контакты с людьми. В этих случаях им не хватит гибкости, находчивости, опыта общения. Если это формальный контакт, то есть существуют правила и их надо придерживаться, тогда все нормально. А если в работе часто возникают нестандартные ситуации, где надо уметь выйти из затруднительного положения, быстро сориентироваться, выйти на связь со многими людьми, то замкнутому с такой работой будет справляться трудно, хотя он и может очень стараться. Этого от него требовать нельзя, и критиковать за неудачи тоже не стоит.

Таким образом, следует мириться со своеобразием замкнутых, давать им жить и действовать в соответствии со своим характером, насколько это возможно. Тогда они будут ценить свое пребывание на работе, в семье, в обществе и будут, безусловно, вносить свой ценный вклад благодаря своим многим положительным свойствам.

Социальное значение представителей замкнутого типа определяется уровнем развития их интеллекта, творческого потенциала и личности. Среди них бывают люди, настолько погруженные в свой «нестандартный» образ жизни, что их называют «оригиналами» или «чудаками».

Из моего детства всплывает образ одного знакомого нашей семьи — очень худого человека с узкой бородкой, бедно и просто одетого, который периодически приходил к нам и из потрепанного рюкзака доставал редкие букинистические книги. Это была его миссия и способ заработать на жизнь — он ходил по домам знакомых и, зная их интеллектуальные запросы, приносил или обменивал книги. Для моего отца, большого ценителя книг, посещения этого человека и беседы с ним, как я отчетливо видела, были особенно приятными событиями. Что касается моего детского восприятия, то человек этот казался очень удивительным. Из разговоров домашних я знала, что он живет один в комнате, которая наполнена книгами, а мебели нет, спит тоже на книгах, питается рыбьим жиром, так как в аптеке он стоит дешево; в своих брезентовых туфлях он, не согласный с принятой формой обуви, прорезал дырки, чтобы пальцам было удобно. Признаюсь, образ этого человека сохранялся в моей памяти на протяжении всей жизни и переживался мной как редкий пример независимого и свободного самоопределения — выбора, как жить, чем жить и для чего жить.

Немало выдающихся замкнутых оставили свой след в истории. Их оригинальное мышление способствовало созданию новых направлений в науке, искусстве, общественной деятельности. Вот что пишет по этому поводу П. Б. Ганнушкин:

«…Среди шизоидов (по нашей терминологии — замкнутых. — Ю. Г.) можно найти людей, занимающих позиции на тех вершинах царства идей, в разреженном воздухе которых трудно дышать обыкновенному человеку: сюда относятся утонченные эстеты-художники, творчество которых, большей частью формальное, понятно лишь немногим, глубокомысленные метафизики, наконец, талантливые ученые схематики и гениальные революционеры в науке, благодаря своей способности к неожиданным сопоставлениям с бестрепетной отвагой преображающие, иногда до неузнаваемости, лицо той дисциплины, в которой они работают».

Комментируя творчество таких «глубокомысленных метафизиков», как Хайдеггер и Кьеркегор, К. Юнг пишет о трудной доступности их текстов. Непонятность этих текстов, по его мнению, происходит не столько от сложности предмета, сколько от «психического склада» авторов.

«Философия… создана человеческими существами и зависит от их психического склада до такой степени, что это вызывает тревогу».

Тревожит Юнга тот факт, что формальный стиль мышления, который годится и близок «для избранных», заражает юные головы и становится мало оправданной модой.

Что касается ученых, то мне хотелось бы поделиться личными впечатлениями о личности и творчестве замечательного отечественного психофизиолога Николая Александровича Бернштейна, который действительно «с бестрепетной отвагой» преобразовал целую область науки о движениях человека. В своих убеждениях он пошел против господствующей в то время и одобряемой «сверху» рефлекторной теории, был подвергнут критике, испытал предательство многих сослуживцев и учеников, был уволен с работы, однако стойко и до конца держался своих позиций. При этом он обладал сильно выраженным замкнутым характером. По его признанию, он периодически испытывал ощущение (очень характерное и для других замкнутых), будто между ним и остальным миром существует стеклянная стенка, через которую ему трудно пробиться к миру и людям.

Одно время Н. А. Бернштейн читал лекции студентам Центрального института физической культуры в Москве. Рассказывают, что расписание было построено так, что в ранние утренние часы у студентов были занятия в бассейне, после чего их привозили в автобусе на лекции. Не выспавшиеся, разгоряченные и размягченные студенты, положив головы на столы, засыпали, но лектор (Н. А. Бернштейн) этого не видел. Задрав бородку и прикрыв глаза, он вдохновенно рассказывал о своем любимом предмете — физиологии движений человека. Между прочим, в то время его книга «О построении движений» была удостоена самой главной государственной («Сталинской») премии. Плохая восприимчивость студентов, по-видимому, мало беспокоила ученого — он жил в мире своих гениальных идей, сильно опережавших время.

В области музыки творчество композиторов замкнутого типа отличается утонченным эстетическим стилем. Композитор Клод Дебюсси принадлежал к лицам замкнутого характера. Об этом говорят как особенно изысканные формы и колорит его музыки, так и следующие его слова:

«Музыка должна быть герметической, скрытой от посторонних глаз наукой, бережно хранимой в книгах, настолько трудных для понимания, что лишь недоумение стало бы уделом презренной толпы, для которой музыка — случайная вещь, вроде носового платка (…). Вместо бесполезных попыток научить людей ценить это искусство, я предлагаю основать Общество эзотерической музыки».

Желание отгородиться от «толпы» и, больше того, органическая невозможность слиться с ней, как мы уже знаем, — отличительный признак человека замкнутого характера.