Читаем без скачивания Солдат. Мертвый и живой - Александр Вячеславович Башибузук

Немка вдруг фыркнула как кошка:

— Вы думаете я никогда не видела эрегированный член? Я принесла чистое белье, живо переодевайтесь и будем завтракать. Ваша форма тоже уже высохла.

И принялась решительно сервировать завтрак на столике.

Ваня встал, немного помедлил и осторожно приобнял Анну сзади, с наслаждением вдохнув в себя исходящий от ее волос аромат лаванды и роз.

С того момента, как пропала Варвара он сознательно чурался женщин, но сейчас едва не вздрогнул от внезапно накатившей страсти.

— Не стоит, Алекс... — немка тактично и ловко освободилась, повернулась и с улыбкой сказала. — Но я буду не против, если вы меня пригласите куда-нибудь вечером. К тому же, насколько я знаю, к вам скоро заявится бургомистр с оравой своих бездельников.

Иван про себя чертыхнулся и быстро оделся, подметив, что фрау Бузенбаум умело заштопала китель и даже отгладила форму.

Анна быстро разлила кофе по чашкам, потом задорно подмигнула и достала из кармана фартука маленькую бутылочку.

— Думаю, капельку коньяка в кофе нам не повредит! — И гордостью заявила. — Коньяк и кофе настоящие! Из моих довоенных запасов! Булочки и варенье я тоже сама пекла! Мука дерьмовая, но есть можно.

Иван не дал себя уговаривать и с аппетитом позавтракал, пообещав себе отблагодарить Анну при случае каким-нибудь дефицитным лакомством.

Анна вела себя естественно, даже несколько кокетливо, но все-равно очень напористо и властно. Болтливостью она не отличалась, но Ваня успел узнать, что она вдова, ее муж погиб на Восточном фронте, искать нового фрау Бузенбаум не собирается и что она находится в близкой родственной связи с руководством города.

Дальше действительно заявился бургомистр с парой чиновников, комендант города вместе с гауптманом Фюле и тот самый репортер с подбитым глазом.

По результатам встречи Ивана наградили недельной путевкой в Прору* и пятьюдесятью рейхсмарками премии.

Прора (нем. Prora) — морской курорт на острове Рюген в Германии. Он знаменит своим гигантским домом отдыха («Прорский колосс», нем. Koloss von Prora), построенным в 1936—1939 годах по заказу движения «Сила через радость» под руководством Роберта Лея.

К счастью, совместное фото не задалось — камера репортера сломалась.

После того, как бургомистр убрался, фрау Бузенбаум тоже ушла, намекнув, что вечером она совершенно свободна.

Ваня снова задумался. Ассимиляция в Германии шла успешно, но совсем не так, как он планировал. Слишком бурно и публично, а значит, слишком рискованно. Но в Прору он все-таки решил съездить, хотя бы для того, чтобы не маячить в Ростоке.

Потом он, по вбитой в подкорку привычке принялся анализировать каждого персонажа, с которым в последнее время пересекался и свои действия. Персонажи особых подозрений не вызвали, а вот собой Иван остался недоволен.

«Ну и какого черты ты полез за девчонкой, дурень? — выругал он себя. — Засветился же по самое не хочу. Угомонись лишенец, не отсвечивай, ведь как пить дать спалишься дурачок. В Гестапо и Абвере зря свой хлеб не едят. Война, проверяют каждого, кто хоть немного вылезает из рамок обычного поведения. Тьфу, блядь... лучше бы в Политотделе сидел, штаны просиживал...»

Выволочка помогла, Ваня слегка успокоился и пообещал себе тщательней относится к конспирации.

Дальше заявился рядовой Людвиг Фухс и повел его знакомится с городом, а точнее, с его изнанкой...

Глава 3

Особенно резвиться на черном рынке Иван не собирался, прекрасно понимая, что все точки и сами торгаши давно на прицеле полиции и контор посерьезней. Так недолго привлечь внимание. Однако, кое-что, все-таки приобрести собирался.

Людвиг отвел его на главную точку, где можно было купить абсолютно все, по его словам, даже презервативы, которые для Фухса почему-то являлись высшим мерилом ценности.

— Их запретили еще в начале войны! — возбужденно рассказывал он. — Для повышения рождаемости и все такое. Наверное, правильно, немцев должно быть много! Но как жить без презервативов? Настоящему мужчине без них никак! Но я все что угодно могу достать, так что, если надо — только скажите господин унтер-офицер.

— У тебя девчонка есть, настоящий мужчина? — хмыкнул Ваня.

— Конечно есть! — запальчиво ответил Людвиг, но тут же смутился и сразу перевел разговор на другую тему: — Господин унтер-офицер, скажите, а как выжить на фронте? Вот вы выжили, а я не уверен, что у меня получится. Как выжить, когда идешь в атаку на пулеметы? Это же верная смерть! Может... может есть какой-то верный способ?

Ваня про себя усмехнулся, вспомнив своего комода из штрафбата и сценку перед атакой, нахмурился и понизив голос сказал:

— Есть один верный способ, почти всегда действует...

Людвиг даже остановился, вытаращил на Ваню глаза и взмолился:

— Скажите, господин унтер-офицер, молю вас! Что хотите для вас сделаю! Пожалуйста!

Иван нахмурился и строго буркнул:

— Так уж и быть, скажу. Отвечай честно: уже был с женщинами?

Фухс шмыгнул носом и честно признался:

— Нет, господин унтер-офицер. Хельга не дает, говорит только после свадьбы, а на бордель денег жалко. Я все свое жалование матушке отдаю, у меня ведь еще двое маленьких сестричек, а отца на фронте убило.

— Тогда дрочи почаще! До мозолей! — серьезно посоветовал Ваня. — Может судьбу и обманешь. Девственников война не любит.

— Так я и так часто... — Фухс посмотрел на свои ладони, но потом понял, что его разыграли и возмущенно воскликнул: — Шутите, да, господин унтер-офицер? И не стыдно вам? Я ведь серьезно...

— Не обижайся, рядовой Фухс. Если серьезно, — Ваня хлопнул Людвига по плечу. — Всегда думай головой, а не задницей. Война дураков не любит. Понял? Идем уже.

Дефицит торговали в обычной лавке скобяных товаров, Ивана с Людвигом пустили внутрь, в подвал.

Ваня купил фрау Бузенбаум французскую краску для волос, а себе две пачки хорошего табака, несколько пачек сигарет «Oberst», шерстяное нательное белье, две пары носков, две бутылки коньяка и отличную охотничью серебряную фляжку, как раз по размеру внутреннего кармана кителя. На этом остановился, чтобы не привлекать внимание. К тому же, цены зашкаливали, а деньги приходилось беречь для гражданской жизни.

Отпустив Людвига, зашел пообедать в военную столовую, где кормили по талонам. Еда изысканностью не отличалась, но горячий гороховый суп даже оказался вполне съедобным и сытным.

На обратном пути Иван зашел в еще одну лавку, купил папиросной бумаги для самокруток, после чего вернулся в гостиницу, где его уже ждала Анна.

— Это вам... — Ваня протянул ей