Читаем без скачивания Град обреченный (СИ) - Романов Герман Иванович

— Многовато их для нас, на пистолеты все надежды, — негромко произнес врач, также вставший на колено, высунул ствол мушкета, который находился на упоре. — За поскотиной держать нужно — внутрь ворвутся, резня пойдет. Тогда точно не отобьемся…

— Ничего, бог не выдаст, свинья не съест.

Пожилые мужчины (а ведь им явно далеко за сорокалетний рубеж) негромко обменялись фразами, именно в эту секунду Пашка понял, что им самим страшно до жути, только стараются вида не показывать. И бой для них в этой жизни будет первый — было заметно, как чуть дрожат руки. Люди самых мирных профессий, непонятно как занесенные в чужой для себя мир, готовились убивать, и не могли не осознавать, что их тоже готовы в данный момент убить. Страшно распрощаться с жизнью в первые часы пребывания не в том месте и не в то время. И все из-за случайного плевка!

Пашка еще раз взглянул на всадников, ожидая, что один из них подъедет парламентером. Ведь даже перед дракой в клубе всегда стараются расставить точки, и лишь потом бить морду. А тут ведь не драться будут, убивать. Но нет — никто не выехал из строя, замершего в трехстах метрах, он хорошо видел, как всадники доставали луки из колчанов.

— Надо же — в халатах воюют.

— Здесь и татары, и русские, — негромко произнес профессор. — И это не халаты, а тегиляи. Их набивают не ватой, а конским волосом, и простегивают проволокой. От попадания стрелы, как и от тычка копьем, не спасут, а вот от рубящего удара саблей вполне защитят.

— Не бронежилет, на пулю не предназначен, — довольно воинственно фыркнул врач, человек самой мирной профессии. А вот Воеводин задумался, оглядывая всадников. Затем сказал задумчиво:

— А ведь есть шанс договориться без пролития крови. Здесь ведь не только татары, но и ратники дворянского ополчения. И хоть мы не можем говорить на здешнем наречии, но вполне можем объясниться. Пожалуй, мне следует пойти парламен…

Договорить профессор не успел — всадники заулюлюкали, закричали и тронули низкорослых коней. Те пошли рысью, набирая ход, и враг, уже действительно враг, раз решил не идти на переговоры, стал быстро приближаться. Спустя десяток секунд в воздух взметнулись первые стрелы — Пашка машинально дернулся, отойдя от окошка. И услышал команду «Сотника»:

— Бейте по коням! Огонь!

Выстрелил Петрович, и тут же громыхнул мушкет профессора — у парня заложило в ушах. Он не ожидал, что будет так громко. И хуже того — вспыхнувший на полке порох дал клуб едкого вонючего дыма. Оба реконструктора поднялись с колена и принялись заряжать свои мушкеты, живо орудуя шомполами. А выстрелы гремели один за другим — в дело вступили вся дюжина стволов. Но вот результат первого залпа был на удивление плачевным — Пашка подумал, что от такой пальбы поляжет треть вражеских всадников — но куда там. Свалился только один конь, да другой понесся куда-то в сторону, впав в неистовство и не слушаясь седока.

— Твою мать…

Ругань вырвалась непроизвольно — в окошко влетела оперенная стрела, ударилась об угол печи и отскочила. Пашка разглядел широкое оперение и наконечник, похожий на расплющенный молотком гвоздь.

— А мог и попасть, — парень нервно сглотнул, отходя в сторонку, не хватало еще схватить такое в живот, малиновый кафтан тут не защита. А профессор с доктором уже зарядили свои «пищали» и выпалили. Затем в клубах дыма послышался сочный мат Петровича:

— Да они мельтешат, прицелится невозможно в сукиных детей. Картечью бить нужно по уе…ам, картечью!

— Отливать ее надобно, — огрызнулся Андрей Владимирович. — Кто же знал, что в задницу попадем! Доплевались…

Во дворе пальнули пищали, и явно в кого-то попали — послышались вскрики и болезненное ржание лошадей. И тут же грянул слитный вопль, от которого Пашка вздрогнул.

— Москва!!!

Чего-чего, а вот этого парень не ожидал. Выходило, что они на самом деле сражаются с русскими, и может быть стоит как-то договориться. Тихо и мирно, все же все свои, к чему убивать. Он кинулся к открытой двери, и остановился, увидев «Сотника» — тот поднял пистолет, и начал стрелять, причем очередью, что было неожиданно, почти как из автомата. И тут увидел, как прямо в грудь ударила оперенная стрела. Но не пронзила насквозь тело, а отскочила, хотя реконструктор от попадания чуть покачнулся. Но тут же отшатнулся за стену и сменил в пистолете обойму.

На лице появился жуткий оскал, человек на глазах превращался в волка, впадая в какое-то безумие. И стреляли со всех сторон — пистолеты хлопали вразнобой, громко рявкали мушкеты, посылая убийственный свинец. А в ответ полетели стрелы, рухнул на землю реконструктор в малиновом кафтане — задергался, забил ногами, из спины торчала оперенная стрела. И неожиданно раздался громкий повелительный крик:

— Руби их в песи, изменников новугородских!

Всадники Московской поместной конницы

Глава 6

Много чего повидал за свои сорок восемь лет прожитой беспокойной жизни Василий Алексеевич, известный среди одноклубников по «Бутырскому полку» под прозвищем «Сотник». Родился еще при Сталине, а вот дожил свою ту прежнюю жизнь при «Борьке-алкаше», здесь смерть придется принять скоро, и хрен знает в каком прошлом, если даже профессор его определить не мог. Вот только в цепь случайностей и совпадений полковник теперь категорически не верил, для себя всегда старался найти определенные закономерности, на собственном опыте прекрасно зная, что на своем веку даже палка раз выстрелить может, не говоря уже о трехлинейной винтовке.

Имеется нехитрая философская идея о материальности слова, и трудно возражать этому. Однако слово есть производное как мысли, так и желаний, а если последние овладевают умами толпы, то становятся вполне материальными последствия от всевозможных погромов, бунтов и в конечном итоге социальных революций. А если собираются воедино люди, которые не нашли места в этом мире, и начали «играть» в иное время, причем желая попасть туда по-настоящему, то рано или поздно такой коллективный психоз, вроде общего камлания у сибирских шаманов, выдаст определенный результат. Как сказал однажды один умный человек — «следует опасаться собственных желаний, ведь они имеют поганое свойство исполняться».

И не стоит смеяться — последние три года (а еще почти четверть века службы) полковник был заместителем начальника одного отдела, который как раз и занимался подобными случаями, которые невозможно трактовать как криминал или невероятное стечение несчастных обстоятельств. «Выламывались» они из общего перечня, и еще в семидесятые года на это обратили пристальное внимание в «комитете».

И теперь его самого «затянуло», и не одного, а целым отрядом, стоило только выполнить одну данную «установку». Понятно, что после исчезновения уже целого отряда из реконструкторов с тремя оперативниками «конторы» вызовет самый неподдельный интерес в соответствующих инстанциях, вот только вряд ли состыкуют все обстоятельства. Со временем «дело» окажется под грифом в архиве, а он сам отсюда весточку в «другой мир», который они оставили, уже не передаст.

— Полное дерьмо, нас тут всех «зачистят»…

В последнем сомнений не было, недаром интуиция вопила не переставая вот уже полчаса, а ей он привык доверять. Знал бы, что произойдет на самом деле, пулемет прихватил, да пяток ящиков с патронами, и взял автоматы с гранатами — такие возможности у него имелись, есть такое загадочное слово как «неучтенка». Но тогда не придал значения, сам залез в капкан и людей завел, прибыв на условленное место точно в срок и пробыв там ровно четверть часа. Имелось только табельное оружие, под роспись взял из «оружейки» АПБ, вот только патронов на три «ствола» маловато до прискорбия прихватили — всего дюжина пачек к имеющимся снаряженным обоймам. Так на всякий случай взял, в последний момент, словно нутром почуял, что БК нужно больше — на «стрелках» всякое возможно.