Читаем без скачивания Память и уход за ней - Йог Рамачарака

Знаменитый ученый Агассис славился умением приучать своих учеников к наблюдательности. Высокоразвиваемая им способность воспринимать в значительной степени способствовала успеху большого числа его учеников, которые приобрели себе впоследствии имя и положение. Говорят, что однажды любимый его ученик просил указать ему дополнительные упражнения в этом направлении. Агассис дал ему в кружке рыбу с тем, чтобы он внимательно осмотрел последнюю, а затем, придя к нему, рассказал, что видел. Ученик видел и раньше таких рыб и не мог понять, почему профессор задал ему такую пустяковую работу; он посмотрел на животное, но не увидел ничего интересного. Не найдя профессора, он должен был оставаться с рыбой в течение нескольких часов, к своему величайшему неудовольствию. Прождав немного, он вынул рыбу из кружки и стал рисовать ее. Это было довольно легко, пока он не вникнул в подробности. Тогда он, к своему удивлению, нашел, что рыба не имела век, и приметил некоторые другие подробности, до сих пор ему неизвестные.

Когда Агассис вернулся, он был, казалось, в отчаянии, что ученик так немного мог рассказать о рыбе, и попросил его продолжать свои наблюдения еще несколько часов. Студент, увидев, что ему не отделаться от этого, прилежно взялся за работу, помня слова Агассиса, что «карандаш — лучший глаз». Он находил все более и более интересного в рыбе и увлекся работой. Профессор входил иногда в комнату и выслушивал новые сообщения студента, но почти ничего не говорил. Он заставил студента проработать три дня над рыбой, и тот был очень удивлен, что сначала так мало видел, тогда как на самом деле было так много интересного. Много лет спустя он сам приобрел известность и имел обыкновение рассказывать описанный случай с рыбой, замечая при этом, что полученный им урок при исследовании рыбы применял и он при рассмотрении подробностей всякого предмета, и что приобретенная привычка дала ценные результаты. Говорят, что Агассис мог читать популярную лекцию о каком-нибудь насекомом вроде кузнечика, так заинтересовывая слушателей, что они увлекались, как будто присутствовали на каком-нибудь состязании.

Говорят, что в Лондоне есть места, где приучают молодых воров к быстрому и точному наблюдению. «Профессор», изучающий молодых негодяев, кладет на свою ладонь некоторое количество небольших предметов, например, ключик, пуговицу, кольцо, монету и пр. Он разжимает на секунду ладонь перед своими учениками, которые обязаны не только назвать, но и описать эти предметы. Затем предметы меняются, и мальчики должны сразу назвать исчезнувшие предметы. Эти субъекты, после определенного числа таких уроков, отправляются на работу под видом нищих. Они стараются заглянуть в конторы, дома, торговые помещения и пр. и заметить каждый предмет, находящийся в поле их зрения, его место, замки и т. д. Потом докладывают о виденном своему старшему и, если стоит труда, устраивается ограбление.

Это напоминает уроки, полученные Кимом и описанные в одной из предшествовавших глав. Читавшие увлекательные рассказы Конан Дойля о Шерлоке Холмсе, вероятно помнят удивительную наблюдательность этого сыщика-любителя и достигнутые благодаря этой способности результаты. Игроки часто бывают хорошими наблюдателями и узнают шансы своего противника по выражению его лица, хотя последний и не осознает этого.

В Италии мальчики очень любят игру под названием «морра», которая, при правильном ходе, заставляет мальчуганов настораживаться подобно лисе. В нее играют двое и она состоит в том, что игроки поочередно показывают друг другу несколько пальцев с тем, чтобы один из играющих быстро назвал число их у своего противника. Я видел разновидность такой игры в Чикаго у итальянских газетчиков, ожидающих газет у типографии. Один из них, привлекший внимание другого, быстро протягивал ему кулак с двумя или более вытянутыми пальцами, восклицая «морра!» Другой должен был быстро угадать число пальцев, иначе получал увесистый удар пачкой газет по голове. Котюр, знаменитый учитель рисования, советовал своим ученикам смотреть в течение нескольких секунд на какого-нибудь прохожего, а затем попытаться нарисовать его. Такой способ действия увенчивался успехом после некоторой практики. Сначала отчетливо запоминалась лишь шляпа или рука, но в конце концов запоминалась вся фигура, до мельчайших подробностей. В рисовальной школе в Петербурге ученик должен изучать какой-нибудь предмет в продолжение десяти минут, затем он убирается и ученики стараются зарисовать его на память. Варней, знаменитый учитель, ставил рисуемый предмет в одной комнате, а учеников помещал в другой и время от времени позволял им пойти взглянуть на него.

Гарбиелли, французский художник, нарисовал очень схожий портрет Джеймса Гордона Беннета, видев его только раз в быстро проехавшем экипаже. Один из наиболее похожих портретов Линкольна был написан очень талантливым, но мало кому известным художником из Нью-Джерси, горячим поклонником великого президента, которого он видел только раз. Художник-был так взволнован, услышав об убийстве своего кумира, что сел, чтобы прийти в себя, за мольберт и на память нарисовал убитого президента. Много лет тому назад, в 1845 г. сгорела старая академия художеств в Филадельфии и среди других ценных картин погибла картина Мурильо «Римлянка». Почти тридцать пять лет спустя Сарртэн нарисовал ее по памяти. В 1805 г. французские войска взяли одну из лучших картин Рубенса — запрестольный образ в церкви Святого Петра в Кельне. Местный художник, большой поклонник картины, по памяти нарисовал копию, которая по подробностям, манере и краскам совершенно походила на оригинал. Впоследствии оригинал был возвращен и сравнен с копией, но и самый внимательный осмотр не мог открыть никакой сколько-нибудь заметной разницы. В одной из главных гостиниц одного большого города работает швейцар, принимающий шляпы у посетителей при входе в ресторан. Он узнает владельцев сотен шляп безошибочно, сопоставляя лица со шляпами и запоминая зрительные впечатления. «Я представляю лицо под шляпой и узнаю, чья шляпа», — говорил он и при виде каждого посетителя вручал нужную шляпу. Многие хозяева гостиниц помнят имена тысяч посетителей.

Есть рассказ о том, как Стивене, в то время еще полицейский чиновник в Нью-Йорке, желал удостовериться в личности субъекта, занимающего комнату, в которую он никого не впускал. Однажды Стивене постучался к нему; дверь приоткрылась на несколько дюймов и на одну только секунду. Острые глаза Стивенса осмотрели в этот короткий промежуток времени всю комнату. Он увидел висящие на стенах платья разного рода и признал между ними одежду, бывшую на одном переодетом человеке, которого он искал. Произвели арест, и субъект оказался видным преступником, разыскиваемым полицией на континенте.

Один известный лондонский полицейский агент учил своих подручных смотреть на многолюдных улицах в обе стороны, потому что замечал, что обыкновенный человек смотрит почти всегда направо.

Глаз, конечно, сообщает мозгу каждый световой луч, проникающий в него, и предполагают, что каждое воспринятое таким образом впечатление, хотя и слабо, но все-таки остается. Но память удерживает только те, которые возбудили интерес или привлекли внимание. Но мы можем так развить свои органы чувств, что впечатления будут восприниматься с такой ясностью и точностью, что разум станет считать их ценными и заботливо спрячет их, чтобы их легко было найти, когда нужно, а не свалить в кучу, в которой невозможно будет их разыскать.

Очень немногие бывают внимательными наблюдателями. Средний человек может запомнить предмет лишь в общих чертах, будет помнить каков его вид, но подробности у него будут отсутствовать.

Интересный предмет возбуждает большую долю внимания, почему и получается более ясное и полное впечатление. Например, представим себе мужчину и женщину, идущих по улице. Другая женщина, в привлекающем внимание платье, проходит мимо них. Оба замечают ее. Мужчина запомнит только, что «на ней было что-то синее», что «ее рукава почти покрывали кисть» и что «на ней была большая шляпа». Хорошо, если помнит он и это; многие же не заметили бы рукавов, и дальнейшее впечатление было бы неполное. Но женщина будет в состоянии точно определить, как была одета женщина, отделку, талию, подробности фасона рукавов, юбку, материю, из которой она сшита, фасон, качество и стоимость, шляпу и перья, шелк и бархат, мелкие детали и т. д. Она сможет описать своей подруге все, что видела, и последняя в состоянии увидеть все «глазами воображения».

Однако и мужчина и женщина обладают одинаково хорошим зрением — оба получили фотографически точное впечатление прошедшей женщины и ее туалета, но заметьте разницу в их наблюдении. Что обуславливает разницу? Просто тот факт, что женщину занимал туалет и она привыкла обращать внимание на подобные вещи. У мужчины интерес отсутствовал — отсутствовало, следовательно, и внимание. Но, вероятно, мужчина помнил бы, что у прошедшей были блестящие голубые глаза и пышные волосы, — понятно, если он молод, но интереса можно достигнуть практикой, внимание же не замедлит последовать.