Читаем без скачивания Симфония для пяти струн (СИ) - Дарья Кузнецова

Со всеми вопросами мы управились минут за двадцать, и я покинула кабинет. Снаружи обнаружился молчаливый пожилой мужчина в форме, который бесконечными коридорами и переходами проводил меня к пристани, где ожидал заблаговременно вызванный катер такси, так что домой я добралась очень быстро. Уже засыпая в своей кровати, я только нашла силы поблагодарить того необычного следователя за предусмотрительность (ведь наверняка по его приказанию меня так аккуратно проводили домой) и Ветер за то, что отец на месяц укатил с очередными гастролями.

— Какая очаровательная девушка, — с задумчивой улыбкой прокомментировал Аль, когда та скрылась за дверью. О том, чтобы свидетельницу доставили домой, он распорядился заранее, поэтому за неё можно было не волноваться. — И повезёт же кому-то!

— Какая же вы сволочь! — Астор наконец-то обрёл дар речи и поспешил его использовать. Всё время своего присутствия молодой человек действовал как марионетка, бездумно выполняя распоряжения Карта, отчаянно пытаясь переварить происходящее.

— Вот это номер! — выражение лица следователя стало озадаченным. — Ну-ка, аргументируй!

— Зачем вы всё это провернули? Вы как по нотам всё расписали, сыграли спектакль, а теперь ещё ей восхищаетесь? И… меня тоже… использовали… — парень замялся под насмешливым взглядом Аля и мгновенно растерял весь кураж.

— Я-то, может, и сволочь, только я её ничем не обидел. А вот тебя теперь она вряд ли простит.

— За что простит?! — опешил Тор.

— М-да, молодой и глупый, — сокрушённо покачал головой следователь. — Ты для себя-то определись, что тебе важнее — твоё бестолковое любопытство или друзья. А то, пока думать будешь, всех растеряешь.

— Я… не понимаю, о чём вы? — проворчал окончательно выбитый из колеи молодой человек, пытаясь спрятать растерянность за возмущением. Его старший товарищ вздохнул.

— Зачем ты полез в личные дела её семьи? Дети не в ответе за грехи родителей. Тем более, этой девочке тогда было лет пять, и, я более чем уверен, она даже не знает, что там на самом деле случилось. Она не любит гармоников; наши коллеги отняли у неё мать, это всё, что мог запомнить тогда маленький ребёнок, для которого мать — существо высшее и непогрешимое. А ты сейчас очень сильно сглупил, и даже не смог сделать самостоятельно правильных выводов. Если хочешь доказательств… После разговора со мной она была вполне бодра и жизнерадостна, а потом увидела тебя. Готов поставить свою зарплату за год, она и сама не поняла, почему так расстроилась при виде старого друга. А вот я тебе легко это объясню. Ты вообще, в курсе, у кого она подмастерьем работает?

— Она что-то такое говорила, — окончательно смутился Астор. — Вроде бы, её начальник как-то с домами работает.

— «Как-то с домами работает»! — передразнил Карт. — Тьфу! Мастер Фавр Фарт — уникальный специалист, способный настроить дом на его обитателей, причём на всех. Ты хотя бы примерно представляешь, насколько сложно услышать весь дом от конька крыши до фундамента, да ещё и определить, насколько он подходит сразу нескольким людям, и какой камень в стене нужно заменить для достижения лучшего результата? Да, он посредственно умеет строить свои гармонии. Но ему это и не надо; он человек с абсолютным слухом, в самой превосходной степени этого понятия. Он умеет чувствовать мир так, как это умеют единицы живущих; уж поверь мне, доводилось пересекаться. И ты действительно полагаешь, что этот человек возьмёт в ученики и, что особенно важно, в помощники, первого человека с улицы? Если бы ты действительно интересовался жизнью своих друзей, ты бы не полез копаться в прошлом, а выяснил, что мастер Фарт помощника себе искал на протяжении пятнадцати лет! Конечно, ей до его уровня учиться и учиться, но девочка всё равно невероятно талантлива. Меня, постороннего человека, она «прочитала» слёту; почувствовала резонанс за полмили от места событий, причём настолько отчётливо, что сравнивает с взрывом; как думаешь, могла она не заметить твоё недоверие?

— Резонанс? — только и смог переспросить юноша. По остальным вопросам возразить было нечего, тысячу раз был прав этот Карт Аль, будь он проклят. И теперь где-то в горле жгло чувство потери. Он действительно слишком хорошо знал Ау, и точно знал, что простить она его уже не сможет. Нет, она не обиделась, она по-прежнему будет с ним общаться. Только относиться по-прежнему, как к близкому другу, уже не будет. И винить в этом стоит только себя. Даже не за любопытство и желание узнать правду; за то, что позволил себе беспочвенные подозрения в адрес той, кого подозревать-то было не в чем. Недоверие — очень губительная вещь для дружбы, как и для любви.

— Именно так была убита эта женщина, личность которой мы так до сих пор и не установили.

— Но… это же считается невозможным!

— А мне нравится, как ты сформулировал, — вдруг добродушно усмехнулся следователь. — «Считается невозможным», а не глупое «невозможно» в ответ на объективный факт. Мелочь, а приятно. Всё-таки, будет из тебя толк! Лет через пятнадцать.

Меня разбудил истеричный звон колокольчика. Он, бедный, дребезжал так, будто вот-вот лишится язычка. Этот звон перемежался жутким грохотом. Я, ещё не до конца проснувшись, накинула халат и побрела открывать.

Без разговоров распахнув входную дверь, застала преинтересную картину. Передо мной был затылок Олеи в комплекте со спиной и всем, что ниже. Подруга одной рукой остервенело теребила верёвку звонка, второй придерживалась за стену, а согнутой в колене ногой, обутой в изящный ботинок на небольшом каблуке, судорожно дёргала в воздухе. Как я поняла, именно этот каблук и издавал тот грохот.

Пока я недоумённо разглядывала экзотический ночной кошмар (раньше Олея не имела привычки являться во снах, да ещё и таким образом), подруга заметила, что нога вхолостую болтается в воздухе, и стремительно обернулась, выпустив многострадальный шнурок. Звон стих, и в голове понемногу начало проясняться. Например, я поняла, что кошмар этот происходит не во сне (где от него был хоть какой-то шанс избавиться), а очень даже наяву.

— Хвала Ветру, ты проснулась! — без приветствия накинулась она на меня, оттесняя в глубь прихожей и закрывая дверь. Решительно уцепив за руку, подруга потащила меня в сторону кухни; расположение комнат в доме она знала прекрасно. — В общем, я всё узнала. Конечно, пришлось поднять старые связи, да и вообще немного побегать, но, главное, оно того стоило. Короче! У них на тебя ничего нет, так что, что бы они ни говорили…

— Погоди, погоди, Оли, а ты вообще о чём?! — я, наконец, достаточно проснулась для того, чтобы вслушаться в её трескотню.