Читаем без скачивания Космопорт, 2014 № 05 (6) - Александр Силецкий

— Орфей, Орфей!..Я — Орхидея. Приём.

— Здесь… Приём…

— Помехи… Орфей, как слышишь?

— Порядок.

— Что случилось? Приём!

— Отбой.

В звездолёте царила тревога. Во время последнего сеанса Орфей вёл себя более чем странно. Долго не отзывался, отвечал не по уставу, на минуту раньше закончил сеанс. Все попытки снова связаться со станцией потерпели неудачу. О возможных причинах вслух говорить никто не решался.

Звездолёт совершил посадку в километре от станции. Выждав положенное время, пока проводилась обязательная для таких посещений химико-биологическая обработка корабля и скафандров, люди ступили на Красную планету. Их никто не встречал.

Дверь входного блока распахнулась, как только люди подошли к ней. Тревога росла: режим «автомат» устанавливался только в двух случаях: когда дежурный покидал станцию либо… Ядовито-жёлтый глаз светового табло мигал, предупреждая о химической опасности, но анализатор воздуха был заблокирован, а перегородки между секциями, наоборот, отсутствовали.

Они беспрепятственно прошли всю станцию и нашли Орфея в приборном отсеке лежащим навзничь возле опрокинутого кресла. Ткань скафандра была изъедена какой-то загадочной «молью», защитное стекло шлема продавлено, а лицо почти сплошь покрывали чёрные игольчатые трубки-струпья. Шею Орфея обвивал тонкий бесцветный змееобразный шнур. Он тянулся к дверной щели, уходил дальше в жилой отсек, а затем — через окно в оранжерею. Его второй конец был зарыт в почву, а рядом распласталось белое студнеобразное существо, напоминающее земную морскую звезду. Два его чёрных глаза были полуприкрыты прозрачной плёнкой, и одного взгляда хватило, чтобы понять, что смерть уже поставила здесь свою отметину…

Люди работали молча и сосредоточенно. Каждый знал своё дело. Через полчаса все собрались в жилом блоке. Светловолосая девушка вошла последней. Она была биологом экспедиции и одновременно выполняла обязанности врача.

— Мы опоздали часов на шесть, — сказала она. — Реанимация бессмысленна. Смерть наступила от удушья.

Вопросов не задавал никто, всё было ясно и так — сделать уже ничего невозможно.

Молчание нарушил командир экспедиции:

— Мы обязаны выяснить причину гибели Орфея. Прошу каждого высказать свои соображения. Кратко.

— Но откуда здесь взялся здесь «шнур»? Или кабель?.. Который его задушил?

— Это не кабель, — глухо произнесла девушка. — Это — растение!

— Твоя шутка неуместна, — командир строго взглянул на молодого биолога.

— Утверждаю, это — растение! — рыжие глаза потемнели от волнения. — Похоже на орхидею, но произошла мутация, и теперь…

— Откуда оно взялось?.. Мы просмотрели все записи в журнале. Там нет даже упоминания о нём!

— Он увлекался селекционированием? — обратился командир к бортинженеру, давнему товарищу Орфея.

— Бедолага никогда не мог отличить ёлку от сосны! Увы.

— Но Орфей явно ухаживал за… «пришельцем», — заметил астроном экспедиции. — Об этом говорят следы в оранжерее: автополив, подкормка, ультрафиолетовая лампа…

— Угарный газ?.. Это тоже было необходимо, чтобы «пришелец» выжил, — высказал догадку бортинженер. — Вот почему Орфей заблокировал анализатор воздуха и надел скафандр!

— Но он ему не помог, как вы видели, — усмехнулась девушка.

— Значит, в смерти Орфея повинно растение? — спросил командир.

— Наоборот, Орфей убил его!

Несколько пар мужских глаз обратилось к молодому биологу, и неизвестно, чего в них было больше — удивления или негодования.

— Орфей лишил его естественной среды обитания! Растение мутировало и, когда этот невежда блокировал своё биополе скафандром, попыталось разрушить преграду! Оно хотело жить! Понимаете? Жить!

— О чём ты говоришь, девочка?! — тихо произнёс астроном, самый пожилой и многоопытный член экспедиции. — Погиб наш товарищ!..

— Он не имел права так поступать!

— Поверь, у него была на то причина, и очень серьёзная, — сказал бортинженер.

— Глупость и безрассудство! И нет ему оправдания! — гневу светловолосого биолога не было предела. — Мы проделали биллионы километров, дважды пережили метеоритный дождь, едва не стали хвостом кометы… Космос безжизненен. Кроме бактерий и вирусов до сих пор мы ничего не нашли!.. И вот… Впервые!.. Впервые нам так бешено повезло! Растение навсегда потеряно для науки! Навсегда!

— Орфей любил…

— О чём ты говоришь?! Науке нанесён непоправимый ущерб! Будущему нашей цивилизации! Ресурсы Земли почти исчерпаны. Необходимость найти подходящую для жизни планету стала предельно острой. И это — цель всех космических разведок. Всех дальних экспедиций, в нашей, в том числе. Забыли, уважаемые астронавты? И с этой точки зрения, Орфей…

— Замолчи! — тяжёлый кулак бортинженера едва не расколол столешницу. Теперь они стояли друг против друга, как два врага перед броском, чтобы в следующее мгновение схватиться в рукопашную.

— Оставить! — властный окрик командира остановил непоправимое. — Мы должны восстановить картину трагедии. Понять, что случилось. Оценивать поступки Орфея, тем более… выносить приговор, это не наша прерогатива, — жёстко закончил он, обращаясь прямо к биологу.

— Это непрофессионально! — не сдавалась девушка. — Орфей нарушил Устав косморазведчика! Этому нет оправдания!

— Девочка, — мягко произнёс астрофизик, — бывают ситуации, когда решение приходится принимать вопреки параграфам инструкции. И это может сделать только человек. С его эмоциями, с его чувствами, с тем, что отличает его от неживой и искусственно созданной материи. Да, наша Земля нуждается в новых мирах, мы ищем их долго и тяжело. Но ищем не для мутантов и роботов, а для людей. И если ты этого не поймёшь, боюсь, Космос тебя отвергнет.

Лицо молодого биолога покрылось пятнами. В минуты гнева и сильного волнения рыжие веснушки предательски вылезали из потаённых мест.

— Избавьте меня от прописных истин, — злые слёзы против воли заволокли глаза девушки. — Повторяю: эмоциям в космосе места нет! Любовь и прочие «сопли» надо оставлять на старте! Необходимо ужесточить условия отбора в дальние экспедиции! Чтобы туда попадали более устойчивые психически и психологически кандидаты. И когда мы вернёмся на Землю, я подам рапорт, как врач экспедиции.

— Согласен, — произнёс командир. — Принципы отбора ужесточить необходимо. Случайным людям в дальний Космос вход должен быть закрыт. Буду на этом настаивать.

— И мы поддержим тебя! — почти одновременно произнесли бортинженер и астрофизик.

Кристина Каримова[4]

Фактор влияния

Комната, порог которой переступила Инга, была невелика: две кровати, тумбочки около них, шкаф, разделённый на половинки, весёленькие полузакрытые шторы. Уютно, чисто, мило. А потоки солнца, бьющие из окна, наполняли пространство таким неудержимым светом, что, казалось, жить бы да радоваться. Только на душе было совсем не так радужно. «Ничего, — постаралась Инга успокоить себя и присела на ближайшую кровать. — Может, ещё обойдётся…» Обвела помещение тоскливым взглядом. Неужели ей придётся провести здесь целый год?

В дверь стукнули и тут же, не дожидаясь ответа, распахнули её. На пороге стояла девушка. Кругленькая, пухленькая, румяная.

— О, привет! — воскликнула пышечка, увидев Ингу. — А я думала, что первая буду. Меня Кристей зовут. Кристина полное, но я так не люблю.

— Я — Инга, — вежливо представилась Инга.

— Ну что тут у нас? — Кристя по-хозяйски прошлась по комнате, распахнула дверцы шкафа, пробормотала. — Тесновато, однако… — обернулась к Инге.

— Ты кровать уже выбрала? Тогда я половинку шкафа выбираю. Чур, моя правая — здесь полок больше.

— Конечно, — кивнула Инга, которой было всё равно. — Бери какую хочешь.

— Так, а чего снаружи… — Криста прошествовала к окну, решительно раздёрнула шторы. — То ли лес, то ли парк. Гуля-я-ять будем! Воздухом надышимся! Здесь — не то, что в городе.

Она обернулась за подтверждением к Инге, увидела опущенные плечи, затравленный взгляд.

— Э-э-э, соседка! Ты чего смурная такая? Не кисни! Жизнь прекрасна! По городу скучаешь что ли? Так ничто не вечно: отбарабаним годик, а там — свобода!

— Я не хочу рожать! — выпалила вдруг Инга.

— Да? — Криста философски пожала плечами. — Ну, так кто хочет? А чего поделаешь-то, коли детналог? Ну, не куксись, может, ещё белый билет получишь…

Инга только вздохнула: она очень надеялась на это же.

В дверь постучали.

— Заходите! — крикнула Криста. — Не заперто!

Дверь распахнулась: на пороге стоял парень. Крепкий торс, тёмные волосы, яркие чёрные глаза.

— Девочки, к вам можно?

— Обана! — воскликнула Криста, беззастенчиво — с ног до головы — оглядывая гостя. — Нефига себе, какие здесь экземпляры имеются! Ты к нам на развод что ли?