Читаем без скачивания Особая миссия - Михаил Серегин

– Тумана много, генерал, – ответила я откровенно, то, что думала. – Как бы не споткнуться в тумане-то и голову не расшибить…

Васильев закрутил головой.

– Ничего больше этого говорить не могу. Не имею права… Разбирайся сама… Значит, так, – добавил генерал после паузы. – К американцам я отвезу тебя сам. Представлю Уэйнкрафту. Он у них за главного. Работать будешь с тем, кого он тебе покажет. Самостоятельно американцы на своей территории работать не дадут, обязательно своего человека приставят… Но сначала поедем к французам. Это ребята простые, из национального легиона, с ними у нас и отношения попроще сложились. Без особого этикета обходимся… Теперь последнее… У меня тут пока всего шестьдесят человек. Все заняты, ни на минуту ни одного выделить не могу. Поэтому работать будешь одна… Особая сложность – отношения с местной властью…

Тут генерал вздохнул. Тяжелый получился у него вздох, искренний.

– Район Кайдабада контролируют отряды движения «Талибан», – продолжал знакомить меня с обстановкой Васильев. – Отношение к нам открыто враждебное. Ахмед-Кхель русских терпеть не может. Это командира их так зовут… Джихад он нам пока не объявил, но дело к тому идет. Пока мы спасаем людей – не провоцируют… Но действия наши жестко контролируют и ограничивают район передвижений. Поэтому – никаких конфликтов, никаких стычек. Иначе тебе просто горло перережут. Они тут мастера с кинжалами управляться… Твоя задача – вытащить отсюда Судакова… Он нам нужен… Французов талибы тоже не любят. А вот Уэйнкрафт с ними как-то договорился. Так что без него у тебя все равно ничего не получится… Ты должна с ним подружиться. Это, кстати, тоже одна из причин, почему выбрали именно тебя. Ты женщина, молода, и внешность у тебя более чем привлекательная…

Я с удивлением прислушивалась к словам генерала. Все это он говорил мне совершенно отстраненно, как будто сам – и не мужчина вовсе. У меня еще раз мелькнуло ощущение, что я – какой-то неодушевленный предмет. По крайней мере в его глазах…

– Теперь, кажется, все… Единственное, о чем прошу – помни, что с талибами нужно быть вдвойне осторожной. Хитрые и жестокие, как все азиаты… И что у них там за отношения с мистером У – еще разобраться нужно. Не нравится мне их дружба…

Васильев включил зажигание, но с места не тронулся, а постучал в прозрачную перегородку, отделявшую нас от оператора за компьютером. Мне было видно, как тот отвел глаза от экрана монитора и вопросительно посмотрел на генерала.

Васильев щелкнул каким-то тумблером и спросил по внутренней связи:

– По прогнозу есть что-нибудь новенькое?

Дежурный оператор опять уставился на экран и принялся докладывать:

– Среднесрочный метеопрогноз благоприятный. Ближайшие двадцать часов – без осадков, ветер с юго-запада пять-восемь метров в секунду, температура от десяти градусов ночью до двадцати девяти – днем. Радиационный фон – в пределах нормы. Загазованность отсутствует. Сведений о складах отравляющих веществ не поступало. Пожар на бензохранилище французами потушен сорок минут назад… Сообщений о других складах горюче-смазочных веществ нет…

– Достаточно, – прервал его Васильев. – И так все ясно…

– Василий Кузьмич, – не умолк все-таки оператор, – поступила новая информация по сейсмологическому прогнозу на ближайшие сутки…

Генерал поморщился на неуставное обращение к себе, но замечания не сделал.

– Ну? – только спросил он.

– Сейсмостанции в Кабуле, Дели и Равалпинди сообщили свои оценки вероятности повторного толчка. Эпицентр – в ста километрах юго-восточнее нас. Афганская станция дает вероятность сорок процентов, индийская – семьдесят, пакистанская – семьдесят пять…

– Душанбе? – отрывисто и как-то сердито спросил Васильев.

– По прогнозу таджикской станции, вероятность повторных толчков почти нулевая…

– Идиоты… – процедил сквозь зубы Васильев. – Дела хреновые. Сто километров – это слишком близко. Кого не успеем откопать – совсем похоронит… Первый толчок сопровождался образованием трещин и провалов. Очевидцы рассказывают – дома целиком под землей исчезали… Обстановка ясна?

Это он уже меня спрашивал. Я кивнула.

– Тогда – едем, – сказал генерал, и джип тронулся с места.

Я обратила внимание, что, в отличие от капитана Строганова, генерал Васильев водил машину очень сдержанно, осторожно, можно даже сказать – бережно… Словно не командир спасателей машину вел, а переводил через дорогу слепую старушку советский пионер из стихов любимого писателя генералова детства Сергея Михалкова…

Глава пятая

– Ради бога, Поль, давай по-русски! – первое, что сказал Васильев, когда прямо в высокий бампер нашего джипа уперлись гусеницы бронированного вездехода, а из верхнего люка выпрыгнул на броню молодой черноволосый парень и, улыбаясь до ушей, что-то возбужденно затараторил по-французски.

Он говорил так быстро, что я не успела разобрать ни одного слова, мой французский оказался годным на то, чтобы на нем «объясняться», а не «общаться»… Васильев, видимо, тоже был не готов разговаривать на чужом языке с такой скоростью, этим и объяснялась его ответная фраза.

Поль легко спрыгнул на камни со своего вездехода и подошел к нашему джипу. Он хотел что-то сказать генералу Васильеву, но, увидев меня, неожиданно заявил на довольно разборчивом русском, медленно выговаривая непослушные слова:

– Я русский язык учил только тогда, когда такие девушки в стране советской есть…

Он был кудряв и до неприличия симпатичен. Мне он сразу же напомнил кого-то из довольно известных советских артистов, часто в свое время изображавших в кино суперменов западноевропейского розлива… Несколько секунд я помучилась, вспоминая, а потом бросила это занятие, не видя в нем никакого смысла…

– Оставь, Поль, – проворчал Васильев. – Она не столько девушка, сколько старший лейтенант… Мы к тебе по делу.

– Дел всегда много, – возразил молодой француз, – а девушка всегда одна. Если бы мы в Париже занимались только делами, французы давно бы кончили…

– Извините, Поль, – вмешалась я, – вы, наверное, хотели сказать – «кончились», «перевелись»? Русский язык слишком многозначен, чтобы обращаться с ним так неосторожно…

– Уи, мадемуазель, – улыбнулся мне Поль, – я хотел говорить: откуда тогда берутся маленькие французики? Вы научите меня правильно говорить по-русски? Вместе с генерал Васильев мы можем говорить только о делах… О скучных мужских делах…

– С ней тебе тоже придется говорить прежде всего о делах, – заявил генерал, отодвигая его от меня и беря за локоть.

– Этот неисправимый ловелас, – обратился он ко мне, показывая правой рукой на Поля, – старший волонтер французского отряда, второе лицо после командира. А сейчас – вообще первое. Их командир срочно улетел в Кабул, встречать пополнение… А эта симпатичная девчушка…

«Ну, генерал, ну, козел старый! – молча возмутилась я. – Какая я тебе девчушка! Сам ты – чушка! Нашел же слово идиотское…»

– …с сегодняшнего дня – мой заместитель, старший лейтенант Ольга Николаева…

– Капитан Строганов? – забеспокоился Поль. – Он жив?

– Жив, жив, что ему сделается… – недовольно проворчал Васильев. – Она – заместитель совсем по другим делам…

– О, уи, я понимаю… – закивал Поль, с уважением глядя на меня. – Жаль, наш устав не дает мне в заместители женщину…

– Да ничего ты не понимаешь, француз стоялый! – разозлился Васильев, слегка покраснев. – Это совсем не то, что ты подумал.

– Не то? – Француз был явно обескуражен словами генерала Васильева и смотрел на меня с недоумением. – Почему – не то?

– Позвольте мне, Василий Кузьмич? – решила я влезть в их разговор. – Мне кажется, что он вам нарочно мозги морочит…

Генерал досадливо махнул рукой и отвернулся. Как можно трепаться, когда кругом – работа, кругом – ждущие помощи люди… А тут откровенный флирт какой-то! Что за человек этот Поль! Вечно у него на уме одно и то же! Бабы, бабы и еще раз бабы!..

– Поль, я бы с удовольствием взялась помогать совершенствовать ваш разговорный русский язык, – сказала я, глядя в смеющиеся, откровенные глаза француза. – Но прежде мне нужно сделать одно небольшое дельце, ради которого меня, собственно, сюда и послали… А вы могли бы мне в этом помочь…

– Уи, мадемуазель, я всегда готов помогать ваше дельце…

У меня почему-то складывалось впечатление, что Поль чуть ли не специально коверкает русские фразы. Я была почти уверена, что научить его говорить по-русски абсолютно правильно не составит большого труда… И я была бы не против немного поучительствовать. Терпеть не могу профессию педагога, но в данном случае она выглядела для меня привлекательно.

– Тогда скажите, Поль, ваши люди ничего не докладывали вам о группе русских врачей, которые работали здесь, в Кайдабаде…