Читаем без скачивания Авеню 14. Саммердейл - Максим Толстой

Мне показалось, что Рич как-то странно смотрит на Майкла. Он слушал его с таким воодушевлением, с которым пьяная дева, видевшая последнего мужчину был ещё на заре хиппи, слушала бы молодого и подтянутого мулата. То есть так, как будто ему абсолютно всё насрать на то, что говорит Майкл, ему скорее хотелось его трахнуть.

Да, Рич оказался геем, об этом свидетельствовали его серьги и радужный браслет.

Не заметил сразу.

Стараясь не представлять этот акт любви, я стал меньше смотреть на Рича и полностью перевёл своё внимание на Майкла.

Мы просидели несколько часов, на улице смеркалось. Я периодически поглядывал на часы, гадая, успею ли на последний поезд. Майкл заметил это и сказал:

– Джонни, сынок, ты можешь идти, если торопишься. Мы уже всё обсудили, ты ничего мне не должен. – сказал Майкл и похлопал меня по плечу.

При этих словах я молча встал и хотел было пожать ему руку, но Майкл заключил меня в крепкие отцовские объятия.

Главное, чтобы Рич не начал ревновать.

Мы попрощались, я вышел из бара. Последнее, что я услышал, были слова Майкла:

– Рич, а где носит нашу официантку? Анна уже несколько дней не выходит на работу. Надо быть с ней строже.

Я понятия не имел, кто такая Анна, да и мне было уже всё равно.

Свобода!

Невероятное чувство свободы заставляло меня бегать и прыгать, как старшеклассник, у которого первый раз в жизни был секс. Но никакой оргазм не сравнился бы с тем, что я чувствовал сейчас. Я возвращался домой.

Назад, в Саммердейл.

Со своим добрым именем и чистой совестью.

Назад в Саммердейл, где меня ждут мои друзья.

Назад в Саммердейл, где мне теперь точно будут рады.

Назад в Саммердейл.

Назад.

Мои мысли начали рифмоваться, а рифма превращалась в красивую и запоминающуюся мелодию. Я шёл быстрым шагом и пел:

– Назад в Саммердейл! Назад в Саммердейл!

ГЛАВА 4

Назад в Саммердейл

Я едва успел на последний поезд. Двери вагона уже закрывались, когда я запрыгнул внутрь. Было уже довольно поздно, но в поезде сидело много людей. Я больше не прятал своё лицо – мне было абсолютно плевать, пускай полиция прямо сейчас хватает меня и везёт в участок. Я – снова я, спасибо за это Майклу Джойсу! Тем не менее люди переглядывались, глядя на меня. Одна мамаша даже схватила своих детей и пересела в другую часть вагона. Но меня это не беспокоило. Пускай пялятся и показывают пальцем, завтра их ждут новости!

Когда я приехал в Саммердейл, было уже девять часов вечера. Подумать только, меня не было в городе практически двенадцать часов! Я решил, что возле дома всё ещё могут бродить фанаты или, что ещё хуже – полиция. Поэтому я надел наушники и отправился гулять по вечернему городу. В голове уже была практически готова новая песня. Я был уверен, что песня станет лучшей из всех, что я когда-либо писал!

Я думал, что гулял около часа, но часы показали полночь. Это означало, что бродил по городу практически три часа. Удивительно, как быстро летит время, когда у тебя такое приподнятое настроение. Я отправился домой очень воодушевлённым, предвкушая то, как буду рассказывать новости своим друзьям.

Подходя к дому, я решил, что будет лучше снова воспользоваться задней дверью. В доме не горел свет, я решил, что Кэтрин уже спит. Решив не беспокоить её, я направился в студию. Воодушевление не покидало меня. Казалось, что я могу всё. Закрыв дверь в студию, я взял гитару и начал наигрывать что-то.

Назад в Саммердейл!

В голове крутились тысячи мелодий. Пальцы скользили по струнам, опережая мысли. Я представлял себе лица сотен людей, которые поют эту песню вместе со мной и слышал хор сотни голосов. Я не мог понять, виноват ли был алкоголь в моей крови, или это мощное чувство было настоящим вдохновением, но я продолжал играть, напевал какие-то отрывки, пытаясь сложить это всё в целостную композицию. Я достал блокнот и принялся записывать удачные рифмы. Состояние невероятного подъёма не отпускало меня ни на секунду. Сейчас я действительно творил, а не просто писал песню. Я продумывал каждую строчку, которую записывал. Каждую ноту, которую играл.

Не знаю точно, сколько времени прошло, но с улицы уже слышалось пение птиц и было светло. Я оглядел комнату – вокруг меня лежало огромное количество исписанных и скомканных листков бумаги, а итог моих трудов лежал у меня на коленях – полностью готовый текст новой песни. Я решил сыграть её от начала до конца. От длительного молчания мой голос стал низким и хриплым, но по мере того, как я играл и пел новую песню, он становился сильнее и громче. И вот я уже кричал в полную силу, испытывая невероятное наслаждение от того, что делаю.

Кажется, я начал слишком сильно шуметь – послышались шаги и в комнату влетела Кэтрин. Её волосы были слегка растрёпаны, в глазах читалось явное недоумение. Она уже было открыла рот, чтобы начать кричать на меня, но я жестом остановил её и предложил войти. Мне не терпелось поделиться новой песней с кем-то ещё.

Кэтрин всегда была первой, кому я показывал новые песни. Она всегда честно говорила, что песня ей нравится. Или наоборот, что я написал полное дерьмо. Сейчас она села рядом со мной, и я начал играть. Сама мелодия пробирала до мурашек даже меня, когда я играл её, а в слова я старался вложить все чувства, которые испытывал. Пока я играл, я ни разу не посмотрел на Кэтрин, сосредоточившись на исполнении. Но когда закончил, сразу же перевёл взгляд с текста на лицо девушки. Она смотрела на лист с песней так, словно это была панацея. Глаза у неё были на мокром месте, она посмотрела на меня и сказала:

– Джонни! Это, блядь, прекрасно!

Надевая очки и садясь за печатную машинку, ты не становишься писателем. Написав навязчивую мелодию и запоминающийся текст, ты не становишься музыкантом. Ты должен на своей шкуре прочувствовать всё то дерьмо, о котором пишешь, только тогда это что-то настоящее.

Следующие два часа мы занимались любовью так, как не делали этого никогда. Сейчас я любил её с новой силой. Она любила меня, о чём постоянно говорила все эти два часа.

Я отправился на кухню приготовить завтрак, ведь ничего не ел уже практически сутки. Желудок бормотал какие-то проклятия и посылал меня к чёртовой матери. Я выложил бекон на сковороду и закурил. В соседней комнате Кэтрин включила телевизор – только что начались утренние новости. Диктор снова говорил о бесконечном потоке людей, уезжающих из города и страны:

– Власти не могут объяснить, чем вызван такой «побег» из Саммердейла и округа Рэдграсс в целом. В последнее время уровень жизни становился только лучше, догоняя по своему уровню Стартон.

Я усмехнулся. Уровень жизни становится только лучше? Да что вы, блядь, несёте?! Правительство видит только вершину айсберга – Саммердейл, а самое дерьмо остаётся незамеченным.

Округ Рэдграсс – это небольшое объединение нескольких городов: Либертон, Бордертаун, Мэрилэнд и Саммердейл. Уже несколько лет государственные чиновники вкладывают деньги в Саммердейл, пытаясь сделать из него «город мечты», но нихрена у них не получается.

В округе десятки тысяч людей сидят без работы, живут на пособия и подрабатывают, продавая наркоту и самогон. Тем не менее дела в Саммердейле шли лучше, чем в остальных городах. Мне «посчастливилось» бывать в каждом из этих городов.

Либертон напоминал огромную помойную яму. Мусор валялся повсюду – на улицах, на дорогах, даже на детских площадках. Бездомные бродили по городу, опорожняясь прямо на улицах, не утруждая себя даже отойти в кусты. Город был по уши в грязи, дерьме и беспорядочном сексе. Считалось, что каждая девушка в этом городе на момент своего совершеннолетия имела уже не менее дюжины мужчин. Которые, кстати, могли приходиться друг другу родственниками – ведь городок маленький. Я был знаком с этим городом лично – мой лучший друг Джек был как раз родом из Либертона.

Бордертаун также называют «Аптека». Считается, что это настоящий муравейник из мелких барыг и очень даже крупных наркодилеров, которые довольно часто конфликтую между собой. Крупный дилер убирает мелкого, у которого цена ниже. Эти мелкие дилеры объединяются в группу и убирают крупного, занимая его негласное положение в «обществе», затем история повторяется вновь. Полицейские либо закрывают глаза на всё это, либо берут свой процент от продаж, либо же сами закупаются у барыг прямо на улице. На этом наркобизнесе построена вся экономика Бордертауна. Я надеюсь, что мне не довелось попробовать какое-нибудь «лекарство», пока валялся без памяти в доме, с хозяином которого мне так и не посчастливилось познакомиться.

Мэрилэнд был самым благоустроенным из всех городов и это не было случайностью. Улицы Мэрилэнда были чистыми, люди были обеспеченными, а все женщины выглядели как модели. Всё было бы прекрасно, если бы каждая из жительниц этого города не была шлюхой, а каждый пятый мужчина – сутенёром. Сутенёры очень трепетно следили за своими шлюхами и не могли позволить им жить в грязном городе. Да, Мэрилэнд – это своеобразная резиденция шлюх. Не очень трудно догадаться, как прошло моё знакомство с этим городом.