Читаем без скачивания Прими красную таблетку: Наука, философия и религия в «Матрице» - Гленн Йеффет

В условиях современного общества электронная основа нашей культуры делает частью Матрицы каждого из нас. Она воздействует на каждого неповторимым и индивидуальным образом. Кажется, что от нее почти невозможно спастись. Субкультуры наподобие общин амишей или Bruderhof[6] покажутся нам реакционными луддитами, потому что, убегая от Матрицы, они не столько изменяют культуру, сколько игнорируют или обходят ее. И все же нам не следует так поспешно отказываться от их примера. Они перестали смотреть телевизор, осознав, что их дети стали меньше петь. Они отказались от электронной почты, поняв, что она не улучшает общение, а является весьма деструктивной тенденцией. По тем же соображениям было подорвано доверие к Теду Качинскому, когда тот начал рассылать пакеты с бомбами. И хотя мы никогда не смиримся с убийством невинных людей, любой из общественно-сознательных людей вынужден признать, что у Качин-ского были какие-то очень веские причины относиться так к недостаткам технологического общества, желая обеспечить человечеству осмысленную и содержательную жизнь.[7] И можно утверждать (хотя если это правда, то это отвратительно), что о его побудительных мотивах никогда бы не узнали, не разошли он бомбы, эквивалентные строке SYSTEM FAILURE,[8] которой заканчивается Матрица и которую журнал Adbusters использовал в качестве метафоры коллапса, которым неизбежно оканчивается наша современная культурная траектория.

Сравните два мира: в первом какой-то ящик, в который все пялятся половину времени, проводимую в состоянии бодрствования, говорит всем, как нужно думать, а в другом мире этот сигнал посылается непосредственно в мозг каждого. В первом случае всех систематически учат смотреть на мир под определенным углом зрения, а те, кто думает иначе, исключаются из образовательной иерархии, при этом время от времени утверждается, что у них есть свобода самовыражения. Во втором варианте всех систематически учат смотреть на мир под определенным утлом зрения, а несогласных устраняют — точка; все это время реальность настолько радикально отличается от этого вымышленного мира, что большинство людей предпочли бы его, если бы им дали свободу выбора. В первом мире большинство людей находят свою цель в поисках работы в крупных безликих организациях, которые видят пользу людей лишь в той единственной функции, для выполнения которой они были наняты. Во втором мире целью всех становится работа на огромную безликую машину, которая видит их полезность только в одном — в энергии, которую они могут дать.

Вспомните сцену, когда Томас Андерсон получает выговор за опоздание на работу. Припомните: Тринити прославилась тем, что воровала сведения из базы данных налоговой службы. Вспомните, как агент Смит перечисляет атрибуты «нормальной» жизни:

«Вы работаете в приличной корпорации, у вас есть карточка социального обеспечения, и вы платите положенные налоги». Весь фильм обильно усыпан намеками на то, что Матрица — это наш сегодняшний мир. Как в 1999 году можно еще лучше контролировать миллионы людей, чем убедив их в том, что они живут «нормальной» жизнью? Когда Морфеус долго объясняет Нео, что такое Матрица, он говорит следующее: «Она действует, когда ты смотришь телевизор. Она действует, когда ты идешь на работу. Она действует, когда ты идешь в церковь. Она действует, когда ты платишь налоги»;. Все это — компоненты современной жизни, которые служат для осуществления контроля над нами. Ими легко можно злоупотребить вплоть до нашего порабощения.

Причины, заставляющие нас мириться с этим контролем, различны — начиная с того, что мы смотрим ТВ, так как нам нравится развлекаться, и заканчивая тем, что мы платим налоги, поскольку чувствуем, что здесь у нас нет выбора. В послании «Матрицы» говорится, что мы уже стали пешками в современном технологическом обществе, где жизнь развивается вокруг нас, однако едва ли под нашим влиянием. Виной ли тому наш выбор или нежелание делать выбор, все равно техника уже контролирует нас. Пытаясь пробудить нас, фильм требует от нас подвергнуть сомнению все, во что мы верим в сегодняшних обстоятельствах. Даже если это выглядит неплохо, так ли это уж хорошо для нас? Действительно ли те вещи, которые кажутся за пределом нашего контроля, неосязаемы? Если мы не желаем просыпаться, тогда ответ будет «да». Однако тем, у кого в мозгу засела заноза, которая просто так не исчезнет, был брошен вызов — раскройте глаза, начните искать подлинную реальность и в конце концов совершите побег из Матрицы.

Робин Хэнсон

БЫЛ ЛИ САЙФЕР ПРАВ?

Часть I. ПОЧЕМУ МЫ ОСТАЕМСЯ В НАШЕЙ МАТРИЦЕ

В отличие от бедных страдальцев, порабощенных Матрицей, мы свободны. Мы видим мир таким, каков он есть, и делаем выбор, исходя из собственных желаний и ценностей. Никакой злобный кукольник нас за ниточки не дергает. Так ли это? Экономист Робин Хэнсон выражает вежливое несогласие с подобным утверждением.

«Матрица» — это повесть о мятежниках, сражающихся с «миром, натянутым тебе на глаза, чтобы скрыть от тебя правду».

Правда состоит в том, что существуют «бескрайние поля, где люди больше не рождаются; нас выращивают», чтобы мы служили батарейками для обеспечения энергией ИИ. ИИ даже «мертвых превращают в жидкость, чтобы их можно было внутривенно вводить живым». Однако разум этих людей видит лишь Матрицу, «ней-ро-интерактивную модель, воображаемый мир, созданный компьютером с целью держать нас под контролем». «Миллиарды людей проживают свою жизнь, не осознавая» эти факты, считая, «что идет 1999 год, когда на самом деле сейчас где-то 2199-й».

По-видимому, ИИ постарались сделать людей как можно счастливее. «Первая Матрица была создана как совершенный человеческий мир. Там никто не страдал. Там все были бы счастливы. Это была катастрофа. Никто не согласился принять такую программу». Так что «Матрице была придана эта нынешняя форма, представляющая вершину развития вашей цивилизации». Но даже в этих условиях нашлись люди, открывшие правду и восставшие против того, чтобы «рождаться в рабстве, рождаться… в тюрьме для твоего разума». Эти повстанцы верят, что «пока существует Матрица, человечество никогда не будет свободным», и поэтому они хотят «уничтожить Матрицу» и «освободить наш народ».

В фильме есть признание того, что мятежники обычно не набирают в свои ряды людей старшего возраста, у которых возникают «проблемы с освобождением… Большинство этих людей не готово к отключению от Матрицы. И многие из них так инертны, так безнадежно зависимы от системы, что они будут бороться за то, чтобы защитить ее». Вместе с тем восставшие убеждены в том, что молодые новобранцы, узнав правду, не захотят вернуться в прежнее состояние. Правота их подхода также иллюстрируется нравственной нищетой Сайфера, персонажа, который стремится вернуться в Матрицу. Сайфер — ограниченный и глупый человек; он предает и убивает своих братьев по оружию, мучаясь тем, что его отвергли в качестве любовника и вождя, и хочет забыть правду: «Я хочу все забыть. Все. Вы понимаете? И я хочу быть богатым. Понимаете, какой-нибудь важной персоной, вроде актера».

Большинство посмотревших эту историю зрителей начинает верить, что, если им предоставят выбор, они присоединятся к повстанцам. Однако стоит задуматься хотя бы на мгновение, правилен ли в действительности этот выбор. Как-никак, без восстания миллиарды людей продолжили бы жить счастливой жизнью и, возможно, еще большее число компьютеров — тоже. Прогресс не остановился бы благодаря превосходящим нас потомкам, во многих отношениях превосходящему нас искусственному интеллекту, как говорит агент Смит: «Эволюция, Морфеус, эволюция похожа на динозавра. Посмотри в окно. У тебя была твоя эпоха. Будущее — это наш мир, Морфеус. Будущее принадлежит нам».

Повстанческая война с ИИ подвергает риску жизнь этих людей, их счастье, а также развитие прогресса — и ради чего? Зритель, который встает на сторону восставших, должен высоко ценить людей, знающих правду, людей, покончивших с рабской зависимостью, даже со счастливой рабской зависимостью, людей, управляющих будущим без оглядки на их ограниченные способности.

Я не хочу сказать, что эта точка зрения неправильна. Возможно, столкновение с истиной — и в самом деле хорошая штука, рабство — это действительно плохо, а люди — законные властелины будущего. Вместо этого я хочу сказать, что все перечисленное не может быть всей полнотой правды. Это не может быть всей правдой потому, что в нашем реальном сегодняшнем мире мы, люди, по сути, являемся рабами по отношению к чужеродным, сверхрациональным существам, которых мы мало волнуем и которые обеспечивают нас воображаемым миром, чтобы отвлечь от того факта, что они беззастенчиво пользуются нашими телами в своих целях. Не похоже, чтобы мы, люди, управляли будущим, если дальше все будет идти так, как сейчас. И все же, сталкиваясь с этими открытиями, лишь немногие из нас, не исключая молодежь, восстают против выдуманного мира. Пожалуй, больше всего нас заботит именно сохранение этого мира.