Читаем без скачивания Приговоренный - Леонид Влодавец

Дамы рассмеялись в знак половой солидарности и продолжили свой путь…

— Что я тебе говорил? — сказал капитан лейтенанту, указывая в окно на дорогу. — Балыбин едет. Как часы.

Черная «Волга» с неработающей мигалкой подкатила к шлагбауму. Из нее выбрался рослый широкоплечий молодец в джинсах и майке, с «дипломатом» в руках. Он бросил шоферу несколько фраз и бодро зашагал мимо постового сержанта, который вытянулся и отдал честь, несмотря на штатский костюм приехавшего. Служебная «Волга» развернулась и укатила, а молодец, не сбавляя шага, прошел через проходную, показав на ходу пропуск.

— Борзый! — с легкой завистью в голосе заметил капитан, когда Балыбин удалился достаточно далеко. — Широко шагает…

И при этом подумал, что сглупил в свое время, не поступив вовремя ни в юридический, ни в академию. Вполне мог бы сидеть сейчас в прокуратуре, может, даже и в кресле Балыбина. Ведь почти ровесник… А так, торчи тут, как шпала.

Прошло немногим меньше часа. Со стороны поселка долетали разные мирные звуки: звон бадминтонных и теннисных ракеток, азартные удары по мячу, музыка магнитофонов и транзисторов, бряканье посуды, визги и плюхи купальщиков с берега озера. «Среднее звено» отдыхало после трудовой недели Лейтенант, позевывая, глядел на часы: сколько еще до смены? Капитан сосредоточенно играл в электронную игру «Ну, погоди!». Омоновец подпирал стенку пользуясь тем, что офицерам это по фигу, тоже дожидался смены.

Зафырчала машина. На сей раз со стороны поселка появилась вишневая «девятка». Она неторопливо подкатила к воротам.

Лейтенант выглянул в окно. Из машины приветливо улыбнулась Оксана Мотыльская. Капитан отложил игрушку и сказал своему помощнику:

— Давай пропускай ее! Не канителься. Это ж не грузовик.

— Вроде проверить положено… — промямлил лейтенант, но нажал кнопку. Ворота с лязгом отодвинулись, и «девятка» выкатилась к шлагбауму. Сержант вышел, поглядел доверенность на управление машиной, подписанную Ларисой, пропуск и паспорт Оксаны.

— Добрая у вас родня, — заметил он, — машину доверила.

Добрая-то добрая, — вздохнула Мотыльская — я так с ней поговорить хотела, а как к ней мужик приехал, так сразу предложила мне покататься часок-другой.

Се ля ви, сказал милиционер, разводя руками проезжайте. Смотрите, осторожней катайтесь!

Шлагбаум подняли, и «девятка» прошуршала шинами мимо постового. «Уверенно ведет, — отметил про себя сержант, — по-мужицки».

— Девятка» скрылась с глаз долой, вывернула на главную дорогу, с хорошей скоростью промчалась по шоссе километров двадцать, а затем свернула на проселок и запылила по гравию в сторону леса. Успешно разминувшись с трактором, который волок прицеп, загруженный сеном, Оксана проехала еще около километра по проселку, а затем свернула с гравия на узкую просеку. По этому не самому лучшему для холеной «девятки» пути она прокатила еще метров двести и остановилась. Убедившись, что вокруг никого нет, девица перебралась на заднее сиденье, где стояла ее спортивная сумка.

После этого началась серия маленьких чудес. Для начала Оксана аккуратно стянула с головы свою темную короткую прическу — точнее парик, ее изображавший. Выяснилось, что в натуре она — длинноволосая яркая блондинка. Из спортивной сумки явились на свет джинсы, голубая майка, шапочка-бейсболка и кроссовки, а также маленький оранжевый рюкзачок. На их место в сумку отправились летнее платье оранжевых тонов и светлые босоножки с острыми и длинными каблучками. После этого туда же отправились накладные ресницы и карие контактные линзы. Затем Оксана достала из сумки полиэтиленовую бутылку с водой, смыла с лица макияж. Сняв с помощью растворителя перламутровый лак с длинных острых ногтей, Мотыльская наскоро их остригла. Наконец она вынула из бокового кармашка сумки паспорт и пропуск в закрытый поселок, посмотрела на паспортную фотографию, глянула для сравнения в зеркало, а потом изъяла изо рта несколько латексных пластинок, после чего ее лицо заметно поменяло форму, потеряв округлость. Выудив из джинсов зажигалку, Оксана подпалила документы и дождалась, пока они полностью не обратились в пепел, который она тщательно растоптала. Аккуратно протерев тряпочкой баранку, ручной тормоз, рукоятки дверей, Оксана с рюкзаком и сумкой двинулась по просеке пешком.

Через полсотни метров просека вывела к мостику через небольшую, но глубокую речку. Подобрав на берегу пару увесистых булыжников, Оксана положила их в сумку и с недюжинной силой швырнула в омут. Затем сняла с руки маленькие часики — возможно, даже золотые — и кинула туда же. Вместо них она нацепила очень дешевые пластмассовые, электронные.

Глянув на эти часики, Оксана недовольно тряхнула головой, закинула за спину тощий рюкзачок и побежала бегом. Как видно, бегать кроссы для нее было не впервой. Сперва она пробежала еще сто метров по просеке за мостом, а затем свернула на малозаметную боковую тропинку и побежала под уклон, петляя между деревьями. Еще пять минут — и Оксана выбралась на оживленную асфальтированную дорогу метрах в ста от автобусной остановки, где уже толпилось человек двадцать пассажиров. Ждать пришлось минуты две, не больше. Потертый и помятый, не очень понятного цвета автобус, приняв в утробу еше два десятка человек, включая Оксану, поскрипывая и вибрируя, покатил дальше и через полчаса остановился у железнодорожной станции маленького районного городка. Пассажиры, многие из которых были с чемоданами и сумками, заторопились к выходу, намереваясь, опередив конкурентов, встать в очередь за билетами. Те, у кого билеты были куплены загодя, — а к их числу, как ни странно, относилась и Оксана, — расселись по лавочкам дожидаться поезда.

По расписанию он должен был прийти в 19.50 и стоять 10 минут, но пришел с опозданием, и время стоянки немного сократили.

— Граждане! — перекрывая галдеж тех, кто торопился залезть в вагон, заорала здоровенная проводница. — Вместе с билетами паспорта предъявляйте! Без паспортов не сажаем!

— Шамиля Басаева боятся… — отметил кто-то дошлый.

Опять-таки по удивительному стечению обстоятельств, помимо сожженного, у Оксаны Мотыльской оказался второй паспорт. На нем, как ни странно, была приклеена фотография той самой блондинки, которую представляла собой Оксана в настоящий момент. Впрочем, ни о какой Оксане в паспорте не упоминалось. Согласно этому запасному паспорту, в Москву уезжала гражданка Кулагина Елена Петровна…

ЧЕРЕЗ СУТКИ

С круглого стенда в подвал, где располагалась сауна областного общества охотников, глуховато долетали нечастые выстрелы.

Когда распаренные, завернутые в простыни, Иванцов и Черный вышли в предбанник, у диванчика-уголка их ожидал низенький полированный столик. На столике на просторном блюде горкой лежали красно-кирпичного цвета отварные раки. С ними соседствовало другое блюдо — с крупными розовыми креветками. Тут же стояли две высокие, немецкого производства, фарфоровые пивные кружки, каждая объемом по литру, тарелка с черными просоленными сухариками. Банщик Митя, увидев, что гости уже вышли, торжественно подкатил к ним нечто вроде сервировочного столика, на котором стоял жестяной поддон, где, обложенный льдом, лежал небольшой двадцатилитровый дубовый бочонок с пивом.

— Молодец! — похвалил Митю Виктор Семенович, тяжко оседая на диванчик. — Плесни себе кружечку!

Митя с готовностью нацедил себе густого темного, почти черного напитка, погрузил усы в коричневатую пену и с наслаждением ее осушил, смакуя пиво мелкими глотками.

— Ледяное! — доложил банщик, жмурясь от удовольствия. — Не спешите, Виктор Семеныч, надо аккуратненько, чтоб горло не застудить.

— Ладно, — отмахнулся прокурор. — Отдыхай! И чтоб в течение часа никого не пускать. Никаких дел и звонков. Даже если скажут: «срочно». Могу я в воскресенье спокойно пиво попить после бани? Уловил?

— Как всегда!

— Тогда брысь! Понадобишься — позовем.

Митя поспешил удалиться, а Черный заметил:

— Ты, Семеныч, мне сейчас Ивана Грозного напомнил. Я когда-то на зоне читал, что он своих холуев пиво и вино заставлял пробовать, чтоб не отравили.

— Я тоже про это читал. Потому и Митьку пить заставил. На Руси, запомни это, Володя, никогда и ничего не поменяется. Названия меняться могут, а сущность дела — нет.

— Ну уж! — недоверчиво произнес Чернов. — А когда царя скинули? А сейчас, когда всю вашу коммунячью звездобратию поразогнали?

— Смешной ты парень! Куда ж это нас разогнали, когда я за пять лет с районного прокурора до областного поднялся? А мой бывший первый секретарь райкома — хоть и без партбилета, но в области Глава. Губернатор, мать его так! Ты же и без меня знаешь, кто в нашей команде был кем… Просто раньше, при Брежневе, попроще было, один флаг, одна партия, точно знаешь, куда ведут, знаешь, кому давать, на кого стучать, кого сажать, а кого нет. А сейчас надо, как летчику в бою, головой на триста шестьдесят градусов вертеть, не знаешь, откуда клюнут.