Читаем без скачивания О нашем жилище - Вячеслав Леонидович Глазычев

Витрувий писал об одной из вариаций схемы - на нашем рисунке представлена другая, с восьмигранным шатром. В Этнографическом музее Тбилиси смонтированы и еще более сложные - с шестнадцатигранным шатром. Промежутки между брусьями (об этом также можно прочесть у Витрувия) заполнялись обрезками дерева и щепой. Все вместе засыпалось глиной и плотно утаптывалось. Возникало теплое, водонепроницаемое покрытие. Снаружи, над низкими каменными стенами (у Витрувия описаны деревянные срубы) возвышались только пологие холмики, поросшие травой. Центральное отверстие, через которое выходил дым очага, закрывалось хитроумно сконструированной кожаной крышкой - его можно было открывать или закрывать, потянув за веревку

Толстенные тяжелые кровли из соломенных матов, края которых идеально подстрижены, - на традиционных японских домах; толстые теплые кровли из связок камыша - на традиционных эстонских жилищах; серебристые от времени и непогоды осиновые дощечки - лемех - кровли северного русского или норвежского дома; почерневшая от времени глухая краснота черепичных крыш Таллина или Риги - все это прекрасное зрелище, чарующее живописцев, фотографов, кинематографистов по сей день. Временное торжество железной кровли в XIX веке, повсеместное распространение плоской кровли в наше время нанесли чувствительный урон эстетике жилого дома, но, судя по проектным разработкам последнего времени, архитектор и конструктор вновь «открыли» достоинства выработанных долгой историей решений. Все чаще классический детский рисунок домика вновь получает отражение в действительности, но только в роли кровельного материала выступают солнечные батареи, аккумулирующие энергию, или стеклянные панели теплиц.

Очередь дошла до того элемента всякого дома, который лишь недавно стал в нашем сознании отступать на второй план. Это - очаг. Известно, что самые древние очаги дали ученым возможность с высокой точностью определить возраст дома - количество радиоактивного изотопа углерода С14 позволяет исчислить дату, когда огонь был разведен в последний раз, с ошибкой менее 10%. Изыскания во всех уголках Земли дали несколько неожиданный результат: семья, знакомая нам небольшая семья, состоящая из родителей и не ставших еще взрослыми детей, оказалась гораздо древнее и самостоятельнее, чем думали раньше. В древнейших поселениях Ближнего Востока или Балкан, так же, как и в самых первых поселках Северной Европы, дом был миром одной семьи. Об этом поведали угли очагов, где каждая семья готовила еду по-своему.

Человек не мог быть равнодушен к огню и тогда, когда укротил его. Частичка «живого» огня, помещенная в дом, всегда трактовалась как божество, и отзвук представлений немыслимой давности оживает в нас всякий раз, когда удается глянуть на пылающие поленья. Стихия огня, бьющегося в каменной или железной клетке, буквально зачаровывает нас и сейчас - недаром даже жалкие имитации вроде электрокаминов пользуются изрядной популярностью. Человек знал цену коварства огня, готового вырваться на волю при малейшей неосторожности и в миг пожрать все вокруг. В южных краях, где людям важнее укрыться от зноя, чем от холода, огонь чтили, но в дом не пускали, сооружая очаг или печь во дворе. Там, где холоднее (уже в странах Средиземноморья зимы хотя и не морозны, но сыры, промозглы и холод, как говорится, пробирает до костей), огонь приходилось впускать внутрь дома. В «Илиаде», древнейшей из героических поэм, традицией приписанных Гомеру, находим:

«Много и тучных овец и тяжелых волов круторогих

В доме зарезано; многие свиньи, блестящие жиром.

По двору были простерты на яркий огонь обжигаться…

Стражу держали, сменялся; целые ночи не гаснул

В доме огонь, один - под навесом двора разгораясь,

И такой же - в сенях, пред дверями моей почивальни».

9. Башня Азинелли. Болонья. 1100 - 1109 годы. Перспективный разрез

«Как Гаризенда, если стать под свес,

Вершину словно клонит понемногу

Навстречу туче в высоте небес…»

Эти строки Данте из 31-й песни «Ада» относятся к другой болонской башне, стоящей всего в 11 м от башни рода Азинелли. Гаризенда, имевшая первоначально 60 м высоты, накренилась на три с лишним метра и в XIV веке была разобрана до высоты 48 м. Азинелли, отклонившись от вертикали всего на 1,2 м, поднимается на первоначальную высоту. Ее флагшток парит над городом на высоте 98 м!

Башенные жилища, служившие защитой от неожиданного нападения, столь распространенные в феодальных городах Европы, на тысячи лет древнее феодализма. Уже в 4-й книге «Анабасиса» воина-писателя Ксенофонта (IV век до н. э.) можно прочесть: «Та деревня, куда они пришли, была обширная, с дворцом для сатрапа, с башнями над большею частью домов». Ксе-нофонт писал о горной Армении, но башенные дома характерны едва ли не для всех горных стран. Напоминанием о суровом прошлом стоят башни Сванети, башни Южного Йемена.

На территории США (штат Нью-Мексико) сохранились почти 500 башен, возведенных в XIII веке, за два века до прихода испанцев.

Стены башни Азинелли утоняются снизу вверх изнутри, так что площадь верхних помещений приближается к 50 м2. Для подъема людей и припасов в таком «доме» приходилось использовать примитивный «лифт», который приводился в движение воротом через систему блоков

На родине Гомера, в Италии, в Испании люди так давно истребили большую часть лесов, что проблема топлива для бесчисленных очагов стала непростой задолго до наступления нашей эры. Лишь богачи могли позволить себе в Древнем Риме устройство замечательной системы отопления, которую римляне назвали гиппокаустом и применяли сначала только при создании публичных бань - терм. Лишь одна большая печь в подвале, но горячий воздух по специальным каналам проходил под полами и в толще стен. Всем остальным приходилось довольствоваться пригоршней углей, насыпанных в бронзовую жаровню. Такими же жаровнями приходилось до последнего времени довольствоваться обитателям «бумажных» японских домов и ими же приходится довольствоваться обитателям глинобитных фанз - китайских хижин. Согреться как-то можно, но без очага приготовить еду не удавалось, и с давних времен изобретательская мысль строителя домов была в основном сосредоточена на отработке конструкции все более сложного очага - печи.

Владельцы средневековых замков, куда стекались подати с окрестных деревень, могли позволить себе не заботиться о пище для прожорливого огня. Если засунуть голову в давно уже остывший камин превращенного в музей королевского замка Шамбор во Франции и посмотреть вверх, то увидишь небо. Конечно же, пламя весело гудело в огромной пасти каминов, да и опасности «угореть» не было, но и 9/10 тепла терялось впустую. Гигантские поленницы были сложены в каменных вестибюлях (о чем хорошо знали осаждавшие замок неприятели), круглые сутки слуги таскали вверх по лестницам дрова…