Читаем без скачивания Секрет обаяния - Сандра Браун

Она глубоко вздохнула и, успокаиваясь, выдохнула имя:

— Эндрю Маккэслин.

Намеченная ею жертва. По крайней мере, она с ним встретилась, разговаривала, слышала имя ее сына. Мэт.

Она быстро сбросила летнее платье и завернулась в трикотажный халат. Потом вышла на террасу и попала в объятия обволакивающей гавайской жары. Арден села на один из двух стоящих там стульев. Опираясь пятками на сиденье, она уткнулась подбородком в колени и устремила взгляд на расстилающийся перед ней океан.

Эндрю посчитал, что Джентри — ее имя в замужестве. Но он не знал, что она полностью избавилась от него, как животное, сбрасывающее старую кожу, когда подала на развод. Она не хотела иметь ничего общего с Рональдом Лоуэри, даже носить это ненавистное ей имя.

Когда она думала, что гнев наконец-то отпустил ее, ярость снова и снова подкрадывалась и охватывала, как сейчас. Это чувство было бессловесным и недосягаемым, словно туман; оно просто обволакивало ее, лишая способности видеть, затягивало петлю на горле.

Неужели она никогда не сможет забыть унижение того вечера, когда он впервые заговорил о разводе? Она была в кухне их дома в Беверли-Хиллз, готовила обед. Это был один из тех редких вечеров, когда Рон пришел домой сразу после работы. Днем он позвонил и сказал, что никто не собирается рожать в ближайшее время, он сделал обход немного раньше и сможет прийти домой, чтобы поужинать вместе с ней. В семейной жизни Арден, в которой она очень быстро разочаровалась, даже совместный ужин был значимым событием. Если Рон хочет наладить отношения, она, конечно, пойдет ему навстречу.

— По какому случаю? — спросила она, когда он вошел с бутылкой марочного вина в руках.

Он небрежно поцеловал ее в щеку.

— По определенному случаю, — ответил он.

По опыту она уже знала, что он любит секретничать, но не для того, чтобы приятно удивить кого-нибудь, а просто потому, что это давало ему чувство превосходства. Арден давным-давно привыкла не настаивать, его сюрпризы редко доставляли ей удовольствие.

— Тушеное мясо будет готово через минуту. Ты не хочешь пока пойти к Джоу? Он в своей комнате, смотрит «Улицу Сезам».

— Ради бога, Арден. Я только что пришел домой. И последнее, что мне хотелось бы сейчас слышать, так это болтовню Джоу. Приготовь мне выпить.

Она тупо повиновалась. Это стало у нее привычкой.

— Джоу — твой сын, Рон, — сказала она ему, подавая виски с водой. — Он обожает тебя, и ты мог бы сделать что-нибудь вместе с ним.

— Он не может делать то, что делают нормальные дети.

Ей было омерзительно видеть, как он одним глотком осушил стакан и, не говоря ни слова, отшвырнул его ей, чтобы она наполнила его снова.

— Именно поэтому и важно, чтобы ты находил…

— Господи, помилуй! Мне следовало бы знать, что, если я прихожу домой с хорошими новостями, ты все испортишь своим нытьем. Я буду в гостиной. Позовешь, когда обед будет готов. Наш обед. Я хочу обсудить с тобой кое-что важное, поэтому покорми Джоу пораньше и уложи спать.

С этими словами Рон, важно вышагивая, вышел из комнаты, а Арден с огромным удовольствием заметила, что его брюки сзади висят мешком. Когда она встретила Рона, он был студентом-медиком и очень гордился своей физической формой. Но слишком большое количество коктейлей, выпитых впоследствии на вечеринках, сделало свое дело: его живот больше не был подтянутым и плоским. Его ягодицы теряли форму и обвисали, а бедра становились шире. Теперь в нем не осталось ничего от того учтивого и внимательного мужчины, каким он когда-то был. И он знал об этом. Все, на что он мог теперь рассчитывать, — работа гинекологом, ради чего он пожертвовал всем. Даже ее любовью.

Тогда вечером она приложила все усилия, чтобы быть привлекательной, когда позвала его в столовую к обеду. Джоу к тому времени уже уложили, а отец наградил мальчика поспешным и неискренним поцелуем. Обед, который она накрыла, был роскошным. В те далекие дни она с удовольствием занималась готовкой.

— Теперь, — сказала она, улыбаясь через стол мужу, который доел второй кусок яблочного пирога, — ты мне расскажешь, что же мы сегодня празднуем?

— Окончание всех наших проблем, — заявил он, не скрывая торжества.

В ее понимании концом всех их проблем было бы выздоровление Джоу настолько, чтобы он мог вести нормальный для трехлетнего ребенка образ жизни. Но тем не менее она вежливо уточнила:

— Каких проблем? В клинике все в порядке, не так ли?

— Да, но… — Он тяжело вздохнул. — Знаешь, Арден, в последнее время мне необходимо было… расслабиться, немного развлечься. Я ведь каждый день слышу крики и стоны женщин, у которых схватки или которые рожают.

Арден молча проглотила горький упрек. Ее отец так не думал о своей работе, а он всю жизнь положил на то, чтобы стать одним из лучших врачей Лос-Анджелеса. Он не был нетерпим к боли своих пациентов, была ли она реальной или воображаемой, но Рон был другим.

— Я тут немного поиграл, и понимаешь… — Он пожал плечами и ухмыльнулся, как ему казалось, с мальчишеским задором. — Я — банкрот. По уши в долгах.

Ей понадобилось некоторое время, чтобы осознать то, что он сейчас сказал. Потом еще несколько минут, чтобы подавить нараставшую в душе панику. Ее первая мысль была о Джоу. Его очень дорогом лечении.

— Сколько… сколько ты должен?

— Достаточно много, так много, что, возможно, мне придется продать клинику или заложить, но в этом случае я вряд ли смогу ее когда-нибудь выкупить, независимо от того, сколько младенцев мне придется принять.

Обед, который она съела, подступил к горлу.

— Боже мой! Клиника моего отца!

— Да, черт бы ее побрал! — прорычал Рон, ударяя кулаком по столу так, что зазвенела посуда. — Это не его клиника, а моя. Моя, слышишь меня? Он был сельский врач, лечивший по старинке до тех пор, пока я не превратил эту больницу для женщин в современный…

— Завод. Таков твой способ руководства. Без сочувствия или сожаления к женщинам, которых ты лечишь.

— Я помогаю им.

— И само собой разумеется, что ты — превосходный врач. Один из лучших. Но у тебя полностью отсутствуют эмоции. Ты не считаешь женщину, которую лечишь, человеком. Тебя беспокоит только состояние ее счета.

— Но ты и сама совсем не против того, чтобы жить здесь и быть членом самого престижного клуба…

— Ты захотел приобрести этот дом и отправил меня в клуб, это было не мое решение.

— Когда любая женщина покидает мой кабинет, она на седьмом небе.

— Ты лишь притворяешься внимательным к пациентам. Это я прекрасно знаю, Рон. Я не настолько глупа. Но все, что ты делаешь, — просто показуха. Ты умеешь убедить человека, что заботишься о нем.