Читаем без скачивания Пётр Адамович Валюс (1912 - 1971). Каталог. - Валерий Валюс

Такое объяснение может кого-то возмутить. Мне все равно. Хотя признаю, что какая-то разница наверное существует.

Изображать и украшать жизнь можно не только в тяжёлых обстоятельствах. Спектр манер и тем при этом естественно расширяется. О других функциях картин я поговорю ниже.

4. Изначальные иллюзии.

В отношении картин отца я ведь как думал: картины замечательные, зрительский интерес огромный, нужно совсем чуть-чуть, еще разок показать, еще статью напечатать, и люди, чей профессией является несение культуры людям, пиар, как нынче говорят, среагируют. И профессионально возьмут дело в свои руки. Оказалось, что устройство выставок в предназначенных для того местах, не зависит от того, какие картины, а зависит от чего-то другого, не имеющего к картинам никакого отношения. Как правило. Исключения тоже случались, яркие.

5. В целом, места, предназначенные для экспозиции картин, т.е. места подчиненные Министерствам культур, будь то в России или в Германии, оказались для работ моего отца закрыты. Но все-таки я устроил около сотни выставок. Где? В НИИ, фойе театров, библиотеках, клубах, кафе, зонах отдыха и т.д. При этом мне помогали сотни людей. Не за деньги, а по велению души. Иногда тратя свое последнее. Но вот искусствоведы среди них попадались редко.

6. Об искусствоведах.

А кто они, в конце концов, эти искусствоведы? Ну, люди, которые захотели красиво жить при красивых вещах. Кому-то удалось. Картины отца не пришлись им ко двору по каким-то сопутствующим обстоятельствам. Даже недоступным моему пониманию. Какую культуру они сами несут людям – это видно в ТВ и на выставках современного искусства. Да, бывает интересно. Часто?

7. Не надо думать, что плохо работают. Они люди весьма серьезные. Ведь в их ведении находится большая часть всего, что наработали гении во все времена во всем мире! И цены на эти произведения искусства изрядные. Вот ссылка на сайт в Интернете [1] (он на испанском): несколько работ и их стоимость. От 50 до 150 миллионов долларов за картину. Там Брак, Пикассо, Ваг Гог, Ренуар… Несерьезные люди такими деньгами не ворочают. И никакой речи о пище для ума и сердца тут быть не может. При нынешней-то технике. Сделал чик фотоаппаратом, вставил и Интернет, и все желающие могут увидеть! Бесплатно.

Не надо думать, что это только где-то заграницей такие цены. У нас не слабее. Самые раскрученные коммерческие галереи называют себя андеграундом и такие выставочные площади отхватили в районе Садового кольца в Москве, что закачаешься. Это я о Винзаводе. У них свой особенный язык. На этом языке «андеграунд» означает уровень раскрутки, «нонконформизм» - умение договариваться с властями, «авангард» - искусство столетней давности, «ассоциативное искусство» означает, что выставляют только своих и т.д. Такое впечатление, что в русском языке сохранилось и даже вошло в моду только одно искреннее выражение. Это «как бы». Оно указывает на неполное соответствие произносимых слов реальности. Как там у Тютчева: «Мысль изреченная есть ложь». Иногда, слава Богу, тоже как бы.

Стоял я недавно в очереди в Пушкинский музей на выставку Пикассо. Напротив особнячок. Написано: мастерская Ильи Глазунова. Рядом еще небольшой дворец строится. Написано: здесь будет его музей. Это в центре Москвы, у Кремля. По-моему, не слабо.

8. Письма наверх и реакции на них.

Писал я и напрямую – наверх. В Германии бундесканцлеру, поскольку по ТВ была передача о том, что он любит экспрессионизм. А в России министру культуры. Реакции были схожие, вежливые: спустили по инстанциям и пожелали удачи. В России последним был телефонный разговор с дамой из Министерства культуры, к которой направили мои материалы. Среди прочего она мне сказала: «Вот если бы от кого-нибудь из правительства поступило указание…» Еще одна интересная функция системы культуры – служить правительству. Как будто оно компетентнее в вопросах культуры, чем его министерство.

А если она об органах, которые и компетентны и информированы, так их задачей является поиск врагов, ну, в иные времена, если найти не удается, то создание врагов. А задачей показа картин является, в частности, поиск друзей. И создание друзей. И совмещать две противоположные функции как-то не по нутру.

9. Душевные порывы, служение - это для менее профессиональных людей, с которыми я и имел дело. Рассказывать о них можно много, но доклад не об этом. Разумеется, дело не только в особенностях системы культуры, но и в свойствах моего характера и моей покойной матери. Ведь добиваются же другие люди! Вот пример: музей Вадима Сидура. Когда-то в 70-е я бывал в подвале его мастерской. И вдруг в 90-е уже после возвращения из эмиграции узнаю, что в Москве есть его музей.

Чтобы Вы знали, как я отношусь к его творчеству, поясню так: в Италии был Микельанджело, во Франции Роден, В России Сидур. Ну, еще Венеру Милосскую невозможно забыть. Да, я в курсе, что были и другие скульпторы, но для меня это уже не столь значимо.

В музее Сидура дали мне книжечку сына скульптора, Михаила Вадимовича, о том, как создавался этот музей, чего это стоило [2]. Разумеется, ни я, ни моя мать в отношении картин отца и десятой доли таких усилий не предпринимали. Даже в голову не приходило. Начать с того, что Михаил Сидур выучился на искусствоведа, стал директором выставочного зала – внедрился в систему! И т.д. в 90-е, когда еще не все было схвачено. А мы с матерью – да никакого сравнения. Она была писательница. Книжки писала. Я картины. Да, случалось, что начальство приходило на наши вернисажи. И из Русского музея, и из Третьяковки. Иногда даже выступали на открытии. Тем и ограничивались.

А я – сорок лет заглядывался на подвалы и чердаки – все вспоминал мастерскую отца в подвале, мечтал себе. Нет, чтобы делом заняться, деньги делать, купить чердак! Да где там. Выставки устраивал, в человеческие глаза смотрел вместо этого.

10. Уход в виртуальный мир.

Сделал сайт в Интернете [3]. Совместный – отца и мой. В самой простой программе. Выставил все, что хотел. Картины, статьи, видео. Никому не кланялся, ничего не платил. Да, не оригиналы, а электронные копии. Такая вот пища для ума и сердца зрителей. Доступная. Ведь и Пушкинский музей когда-то задумывался как музей копий.

В заключение покажу материал, с которым получил описанные выше знания – 5-минутный видеоряд картин моего отца [4]. Сначала несколько работ переходного периода от реализма к экспрессионизму, а потом основные работы.

Резюме:

Устройство выставок в предназначенных для того местах, не зависит от того, какие картины, а зависит от чего-то другого, не имеющего к картинам никакого отношения. Как правило. Исключения тоже случались.*

Выставки в прочих местах зависят от людей, которые этими местами заведуют. Где место красит человека, а где – человек место.

Интернет дал свободу. Если точнее, то сильно ее добавил.

Источники:

1. В мире самых дорогих картин URL:

http://www.authorstream.com/Presentation/guugli-1239250-pinturas-mas-caras-del-mundo/

2. М. В. Сидур. Музей Вадима Сидура в Москве: посмертная судьба художника на родине, 35,[1] с. ил. 20 см, М. Моск. гос. музей В. Сидура 1998

3. В.Валюс. Картины Петра и Валерия Валюсов URL: http://v-p-valius.narod.ru/

4. В.Валюс. Работы Петра Валюса URL: http://video.mail.ru/mail/valery-valius/747/726.html

Примечание.

* Об исключениях. Это я на всякий случай подстраховался. Я не разбираюсь в административных иерархиях. Например, театр, в фойе которого я устраиваю (по договоренности с директором) выставку, наверное подчиняется как-то Министерству культуры. Но не обязан с ним согласовывать вопросы о выставках в фойе. Правила меняются, разумеется. Сегодня не обязан, а завтра могут и обязать.

Иллюстрации

Масло

Абитуриентка, 1963, холст, масло, 100х80 см.

Женщина с кувшином, 1963, холст, масло, 100х80 см.

Портрет Златовой, 1963, холст, масло, 100х80 см.

Цветы у окна, 1963, холст, масло, 100х68 см.

Среднеазиатский пейзаж, 1962, холст, масло, 80х100 см.

Дудинка, 1963, холст, масло, 80х120 см.

Зелёный змей, 1962, холст, масло, 100х69 см.

В мастерской художника, 1961, холст, масло, 80х100 см.

Начало, 1963, холст, масло, 93х130 см.

Лета, 1965, холст, масло, 200х110 см.

Ника, 1965, холст, масло, 200х110 см.