Читаем без скачивания Украденный бриллиант - Жюльетта Бенцони

– Считаешь, что постоянные разъезды способствуют нормальной семейной жизни? С тех пор как мы женаты, я не знаю, где чаще живет Лиза – в Венеции или в Швейцарии. Ты не находишь это странным?

– А я-то тут при чем? Это вы путешествуете, сохраняете свежесть чувств, ведете себя как новобрачные. И думаю… Ты не станешь отрицать, что ваши встречи обладают особым шармом?

– Не стану. Но после охоты за изумрудами пророка я поклялся не расставаться с Лизой, и посмотри, что из этого вышло!

– А что? Трое детей и неостывающая любовь. Не так уж плохо!

– Неостывающая? Ты забыл, что я чуть было не потерял ее?

– Не забыл, но Лиза тогда стала жертвой дурмана.[7] И потом, согласись, есть воспоминания, которым не стоит открывать дверь.

Полное страсти лицо красавицы Полины Белмон, ее глаза небесного цвета проплыли перед мысленным взором Альдо в облаках муслина, который она так любила… Проплыли и исчезли.

– Америка от нас далеко, – с меланхолической улыбкой произнес Альдо. – Ну, так что мы будем делать?

– Вечером Зиан отвезет нас в Местр, где стоит мой автомобиль.

– Обожаемый болид «Амилькар» с сиденьями, набитыми вишневыми косточками? Знаешь, мне кажется, что ко мне возвращается бронхит.

– Нет, я на другой машине.

– А сейчас ты умираешь от усталости?

– Устал, но не умираю. Постараюсь хорошенько выспаться днем, а в дороге, когда минуем швейцарскую границу, можно будет расслабиться. И скажи мне заранее, что ты выбираешь: особняк на улице Альфреда де Виньи или мои старые, обитые кожей кресла?

– У нас будет полно времени, и мы обсудим это по дороге. Я думаю, у тебя остановиться разумнее. Я вовсе не хочу подвергать риску тетю Амели и План-Крепен.

– Можешь быть уверен, что План-Крепен всегда рада любому риску. Она снова в прекрасной форме.

– Ты обедаешь с нами?

– Будет лучше, если болтливая Ава не узнает, что я здесь. Мне очень уютно на кухне в обществе Анжело Пизани.

– Ты прав, от непредсказуемой леди никогда не знаешь, чего ожидать. Если хочешь, можешь пообедать лангустами у Монти.

– Боюсь, что и это не безопасно. У меня запоминающаяся внешность. Скажи, а с какой стати ты пригласил леди Аву к себе обедать?

– Чтобы не выпускать ее из поля зрения. И еще чтобы отвратить раз и навсегда от «Санси».

– Ты думаешь, такое возможно?

– А почему нет? Во-первых, мы никогда в жизни не говорили, что этот бриллиант предназначен для леди Астор. Речь шла о камне примерно такого же размера, который на протяжении своей долгой жизни украшал хотя бы одну королеву. Предпочтительнее всего Марию-Антуанетту, к которой у леди Авы особая симпатия. Но в данном случае главную роль сыграла зависть: леди Ава уже много лет завидует Нэнси Астор из-за «Санси». Ну и жадность, конечно. Узнав о краже, она воспарила на крыльях своей фантазии и вообразила, что раз камень ничего не стоил грабителю, то и ей достанется почти даром. Или еще того лучше, она получит его просто так, спасая вора. Я постараюсь справиться и с одним драконом и со вторым.

– Отважный рыцарь! Но кто знает? Все может быть.

Адальбер отправился отдыхать, а Альдо продолжал заниматься своим туалетом, удивляясь великолепному самочувствию. Что же его вылечило? Шоколад и круассаны Лизы? Море черного кофе? Горячая ванна, в которой он с таким удовольствием понежился? Не важно! Хворь, с которой он вернулся из Англии, похоже, сложила оружие. А возможно, мужчина наконец расстался с хандрой, которая донимала его в последнее время. Что могло быть целительней нового и опасного приключения, которое его ожидало? Альдо был совсем не прочь поохотиться за одним из самых удивительных, легендарных бриллиантов, которые он так любил. Вот если бы ему удалось отыскать «Санси»! Но совсем не ради алчной леди Риблсдэйл, ее он намерен порадовать другим камнем. И вовсе не ради его законных владельцев. А ради собственного чувственного удовольствия, так будет приятно покатать между пальцев один из самых красивых в мире бриллиантов. Хотя он и не самый крупный.

Перемежая виртуозное насвистывание Моцарта небольшими хрипами, Альдо весело вошел к себе в кабинет, несказанно удивив своего секретаря.

– За завтраком я видел перед собой умирающего, сеньор Альдо, но к обеду вы воскресли! И я бы даже сказал, расцвели! Невероятно, но факт. Особенно если учесть, какой «кирпич» свалился вам на голову! Обвинение в краже бриллианта не пустяк!

– Я давно заметил, что возмущение вылечивает множество недугов. Мое пришлось очень кстати, так как вечером я уезжаю. И как всегда, поручаю вам вести дела под началом сеньора Бюто.

– Не в первый раз, мы к этому привыкли. Уточните только, что отвечать, когда вас будут спрашивать.

– Говорите как обычно: в отъезде. Деловая поездка. И что самое смешное: вы скажете истинную правду.

Обед для Лизы – да и для Альдо тоже – обернулся истинной пыткой: постоянно приходилось следить, как бы не сказать чего-нибудь лишнего. Леди Ава, о чем бы ни заходила речь, сворачивала разговор на «Санси».

Альдо постарался выиграть время, рассказывая гостье не слишком веселую историю прекрасного камня, не позабыв упомянуть и о его нахождении в желудке дворецкого Жерома.

Когда состояние сеньора де Санси чувствительно уменьшилось, он продал драгоценный камень королю Англии Якову I, сыну Марии Стюарт, наследовавшему трон после великой Елизаветы. Потом он перешел по наследству Карлу I, сыну Якова и Анны Датской. А когда Англию сотрясла буря, поднятая пивоваром Кромвелем, Карлу I до того, как он был приговорен к смерти и обезглавлен в Уайтхолле перед окнами собственной спальни, удалось отправить жену, дочь французского короля Генриха IV, Генриетту-Марию, и шкатулку с драгоценностями во Францию. Людовик XIV не достиг тогда еще совершеннолетия, и кардинал Мазарини управлял одновременно и Францией, и чувствами регентши Анны Австрийской.

– Она носила «Санси»? – спросила взволнованная леди Ава.

– Анна Австрийская сочеталась тайным браком с Мазарини, так что вполне возможно, она его изредка надевала, – ответил Альдо.

– Вышла замуж за кардинала? Как это разрешили?

– Все было возможно тогда для церкви. Можно было стать кардиналом, но не являться священником. Регентша слыла красавицей, и, я думаю, Мазарини было приятно видеть ее с этим украшением. Во всяком случае, именно этот камень положил начало коллекции кардинала. После его смерти в ней насчитали восемнадцать бриллиантов, и с тех пор они называются «мазарены». Кардинал был очень привязан к своим богатствам, и в особенности к драгоценным камням, но по завещанию оставил все юному Людовику XIV. Было это в марте тысяча шестьсот шестьдесят первого года. «Санси» вместе с остальными «мазаренами» стал достоянием Французской Короны и пребывал в королевской сокровищнице до революции.

– Значит, его носила и Мария-Антуанетта? – еще больше взволновалась леди Ава.

– Вполне возможно. Но поскольку у нее было множество бриллиантов, думаю, она носила его очень редко. Во время революции сокровищница Французской Короны была разграблена. Я имею в виду настоящее ограбление. Сокровищницу временно поместили на Склад королевской мебели на площади Согласия в Париже, и три ночи подряд грабители выносили оттуда драгоценности.

– Все-все украли? – переспросила леди Ава чуть не плача.

– Почти. Но потом немалую часть нашли, в том числе и некоторые «мазарены».

– А «Санси»? Что случилось с ним?

– Рассказывать тут почти нечего. В тысяча семьсот девяносто шестом году «Санси» был заложен маркизу де Иранда в Мадриде взамен лошадей. Бриллиант не был выкуплен и остался у маркиза, тот подарил его Мануэлю Годою, князю Мира, фавориту королевы Марии-Луизы. В тысяча восемьсот двадцать восьмом году бриллиант был продан князю Демидову, который буквально через несколько месяцев умер. Драгоценность перешла по наследству к его сыну в тысяча восемьсот двадцать девятом году, и его жена с гордостью носила его вплоть до своей кончины в тысяча восемьсот шестьдесят пятом. Знатный индиец с непроизносимым именем Джамесетджи Джиджибой владел «Санси» до тысяча восемьсот восемьдесят девятого года, а в этом году бриллиант снова вернулся во Францию благодаря ювелиру Люсьену Фализу. Он продал его вашему родственнику Уильяму Астору де…

– Дальше не стоит, – оборвала Альдо леди Ава, не утруждая себя излишней вежливостью. – Что дальше, я знаю и продолжаю надеяться, что «Санси» займет свое место среди моих украшений.

– Вы по-прежнему хотите иметь этот камень? – удивилась Лиза. И стала перечислять по пальцам то, что должно было смутить любого покупателя. – Желудок дворецкого, казнь Карла I Английского, казнь Марии-Антуанетты, казнь грабителей Дома мебели, смерть князя Демидова вскоре после…

– Зато мой кузен Уильям прекрасно себя чувствует. Сколько камень весит, вы сказали?

– Пятьдесят пять каратов.