Читаем без скачивания Попутчики - Андрей Кивинов

– Тимуровцы херовы, – зло произнёс Волков. – Мишка Квакин хоть яблоки воровал, а эти пионеры вообще поля не видят, мать их. Слов нет.

Кивинов шел по узкому коридору главного корпуса объединения «Темп». Особого желания приезжать сюда не было, но по возможности необходимо, чтобы в материале было побольше бумаг, а для этого надо опросить как можно больше людей. И во-вторых, как бы муж с женой ни любили друг друга, у них всегда есть маленькие секреты, которые, возможно, известны сослуживцам, друзьям и даже случайным знакомым. Словом, вдруг да появится зацепка.

Объединение располагалось в дореволюционном особняке рядом с Садовой. Вернее, только главный корпус находился там, а небольшие экспериментальные цеха сосредоточились во дворе. Как объяснили на вахте, «Темп» был чисто исследовательской конторой и никакой осязаемой продукции не выпускал. Должность Сергея Алексеевича Суворова была достаточно высока. Он был начальником отдела, в который входили десятки отделений, по три-четыре лаборатории в каждом. Всего в подчинении у него было около пятисот сотрудников – инженеров, техников, рабочих. Имелось два зама, один из которых был приятелем Сергея Алексеевича. Кивинов, позвонив ему, договорился о встрече.

В шараге было относительно спокойно. Трудящиеся разъехались по отпускам, колхозам, отгулам. На лестницах курили несчастные, пролетевшие с летним отпуском. Повсюду обсуждались вчерашний футбольный матч, жаркая погода и маленькая зарплата.

«Ну конечно, – подумал Кивинов, – если всё время стоять тут и курить, зарплаты не прибавится.»

Найдя нужную дверь, он постучался и вошёл.

Помещение кабинета зама, по-видимому, было устроено в бывшей дворянской спальне: высоченные потолки, лепка по углам и в центре, у люстры. Правда, самой люстры не было, а висел совковый белый шар с лампочкой на 40 ватт. Останки камина, прикрытые диванчиком. Портрет Ленина, память эпохи застоя. В углу шикарный резной стол с зелёным сукном. Тоже наследие прошлого, только более далёкого.

– Виктор Николаевич? Инспектор Кивинов из милиции. Я звонил сегодня.

– Да, да, молодой человек, проходите, присаживайтесь. Заместителю Суворова было лет сорок с лишним, он был сухим жилистым мужчиной с довольно неприятным взглядом. «Чем-то на белогвардейца похож», подумал Кивинов. Почему на белогвардейца, он и сам не знал. Похож и всё. Несмотря на жару зам был одет в чёрный костюм с галстуком. На столе, как шмель, жужжал вентилятор.

– Есть что-нибудь новое? – спросил он, когда Кивинов сел.

– Пока нет. Виктор Николаевич, я так понимаю, что помимо деловых отношений вас с Суворовым объединяли ещё и дружеские. Расскажите о нем поподробнее.

– Ну, прежде всего, дружбой в полном смысле этого слова наши отношения назвать нельзя. Всё-таки больше приятельские, основанные на совместной работе. Я бывал у него несколько раз на днях рожденья, праздниках. Знаю Анну Петровну, Игоря. Вместе ездили за город иногда. Как руководитель он человек неплохой, требовательный, но справедливый, но вот как специалист не очень. Но это между нами, я надеюсь?

Кивинов кивнул.

– Поверхностное знание предмета, но, в принципе, для руководителя его ранга это и не столь важно. Главное, он создал отличный коллектив талантливых специалистов, переманив их из других мест. Людям приятно с ним работать. А это подчас для начальника важнее, чем углубленное знание того, с чем работаешь.

– Я понял вас. То есть его любили как начальника?

– Ну, слово «любовь» здесь немного неуместно, но уважали, и конфликтов почти не возникало.

– Почти?

– Без мелких эксцессов нигде не обойтись.

– Ну, а по жизни, вне работы, так сказать?

– Насколько мне известно, врагов у Суворова не было. Завистники возможно – у любого преуспевающего человека они есть. Но из-за зависти убить человека, мне кажется, невозможно.

– Почему вы решили, что его убили?

Виктор Николаевич смутился, полез в стол, достал оттуда пачку сигарет, пошарил внутри, а затем судорожно скомкал и выкинул в корзину.

– Но его столько времени нет. Любому уже станет понятно, он не может быть жив.

– Да, но мог произойти несчастный случай, а не убийство.

– Но он бы нашёлся, вернее, его труп. А машина? Мне кажется, это всё из-за машины.

Виктор Николаевич явно нервничал.

– Кстати, он брал попутчиков? Бензин всё-таки дорогой, на одну зарплату особо не наездишь? – спросил Кивинов.

– Да, он занимался извозом.

– Интересно. Он что, сам вам об этом рассказывал? Или вы видели?

– Рассказывал. Да вы и сами подумайте – он на работу на машине ездил, а из Кировского района сюда минут тридцать езды, так зачем машину порожняком гонять?

– А супруга категорически утверждает, что Суворов не занимался извозом.

– Ну, я не знаю. Может, она не в курсе была или не поощряла.

– Виктор Николаевич, вы хотите помочь Суворову? Тогда давайте договоримся, что секретов между нами сейчас быть не должно, и поэтому я надеюсь на вашу искренность. Разговор дальше этого кабинета не выйдет.

– Я понимаю вас, – Тогда откровенно. Человек не может быть идеальным. Что плохого вы можете сказать о нём – спиртное, посторонние женщины, связи с преступниками?

– Не понимаю, куда вы клоните?

– Я хочу найти Суворова и должен знать о нём всё до мельчайших подробностей. Имея машину, можно закадрить девчонку, съездить на пикник, к примеру. Да мало ли что ещё могло случиться.

– Нет, нет, в этом плане можете быть спокойны, никаких подобных связей у него не было. Да и машину он приобрёл недавно, всё свободное время на неё гробил. С новыми машинами всегда много хлопот.

– А у вас есть машина?

– Да, «Москвич».

– Вы помогали Суворову заниматься с машиной?

– Да, он иногда просил о помощи. Я был пару раз у него в гараже проверяли тормозные колодки.

– Вы знали, что он поставил машину на ремонт?

– Да, знал.

– И знали, когда он её заберёт?

– Да.

– А ещё кто-нибудь знал об этом? Я имею в виду, здесь? Суворов любил посторонним о машине рассказывать?

– Да, многие знали. А куда вы клоните?

– Вправо.

– Не понял?

– Тогда влево. Никуда я не клоню. Он говорил, куда собирался поехать после мастерской?

– Да, кажется, домой.

– Он это только вам говорил?

– Послушайте, молодой человек, вы что, меня подозреваете?

Кивинов игнорировал вопрос.

– Я спрашиваю, он только вам говорил?

– Ну, да, кажется.

– А что вы в тот день делали? Ну, когда он пропал?

– Здесь был, потом домой поехал, хотя я точно не помню.

– Вспомните!

– Ну, да, можно у жены спросить.

– Хорошо. Анна Петровна сказала, что машины распределялись по жребию. Расскажите об этом поподробнее. Виктор Николаевич с явным облегчением вздохнул.

– Вы и об этом знаете? Да, машины распределялись по жребию, но только среди тех лиц, которые стояли на очереди в профкоме.

– А что, Суворов не стоял?

– Его включили в список без очереди. Всё-таки начальник отдела.

– А простите за нескромный вопрос – вы были в том списке?

– Я был и есть в общем списке очередников, но конкретно в том, где был Суворов, меня не было.

– Честно говоря, я что-то не понимаю.

– Я объясню. В профкоме есть список сотрудников, желающих купить машину. Их много, я думаю, около ста человек. Допустим, приходит с завода предложение на пять машин, но у предприятия нет денег. Тогда десять первых очередников платят по полцены каждый и выкупают те машины. Потом эти десять человек кидают жребий, пятеро счастливчиков получают по автомобилю, а пятеро остальных обеспечиваются машинами потом, когда у предприятия появляются деньги. Так везде делается. Так вот, Суворова не было ни в одном списке, а я же состою в общем, но в этот раз в розыгрыше не участовал.

– Стало быть, были недовольные?

– Да, вероятно. Шушуканье было.

– А где можно взять список этой десятки и всех остальных, кстати, тоже?

– В профкоме, это на первом этаже.

– Хорошо, я зайду туда. Вот мой телефон, если узнаете что о Суворове или подозрения появятся какие-нибудь, позвоните. До свиданья.

Кивинов вышел из кабинета и, пройдя через приёмную, начал спускаться по лестнице. Но вдруг вспомнив о секретарше, строгой женщине лет двадцати пяти, – «а почему бы и нет?» – остановился и вернулся назад.

– Прошу прощения, в прошлую пятницу, вечером, я приходил к товарищу Суворову за договором, но не застал его. Он вам его не передавал?

– В прошлую пятницу Сергей Алексеевич рано ушёл. С тех пор его на работе не было. Может, он Виктору Николаевичу оставил?

– А Виктор Николаевич был здесь в пятницу вечером?

– Тоже не было. Они вместе с Сергеем Алексеевичем ушли, часа в три.

– Понятно, спасибо.

Кивинов вышел. «А говорил, что до конца сидел, орёл. Ладно, зайдём в профком. Не нравится мне всё это. Хорошо бы кабинетик его обшмонать и квартирку, в том числе, но пока не могу, не имею права».