Читаем без скачивания Пастух медведей (сборник) - Андрей Белянин

«Он странный был парень. Всуе…»

Он странный был парень. ВсуеПорой совершал грехи.Другим дарил поцелуи,А ей посвящал стихи.

В каком-то хмельном угаре,Опять-таки не как все,Другим играл на гитаре,А ей заводил Бизе.

Познав мастерства секреты,Игривым резцом БушеДругим рисовал портреты,Её же ваял в душе.

И был он на самом деле,И совесть храня и честь,С другими – каким хотели,Лишь с нею таким, как есть.

Ее воспевал он имя,Молился ее глазам.Других принимал земными,Ее вознес к небесам.

А ей так хотелось ласки,Огня, поцелуев, слов.Но он, как в старинной сказке,Любил лишь свою любовь…

«Девушка из третьего купе…»

Девушка из третьего купе –Чудо с бирюзовыми глазами.Как герой великого Распэ,Я играю жизнью и стихами…Низведу запретное табу,Упиваясь радостью открытий.Сам себе придумаю судьбу,Сам себе направлю рок событий.Оседлаю черного коняВ стиле паладинов и эмиров,Вознесу на кончике копьяЗванье королевы всех турниров.Положу венец у ваших ногИ, звеня изрубленной кольчугой,Навсегда исчезну в ритме строкМенестрелей с пламенного Юга.Всё вернется – хлеб и молоко,Жизнь сольется в годы и мгновенья…Рыцари уходят так легкоВ даль, в небытие и в сновиденья…Стук колес иллюзию создаст,А быть может, просто не заметитОтраженье бирюзовых глаз…Стук копыт на стыке трех столетий…

Встреча

Тебе казалось: это очень просто –Как жемчуг, обронить десяток слов…А знаешь, ведь Земля всего лишь островСредь тысячи вселенных и миров.И мы на ней лишь гости – на мгновеньеПришедшие в движение планетПо высшему чьему-то вдохновеньюЛишь только раз, чтобы увидеть свет…Не чудо ли, что в этой яркой вспышкеСтолкнуло нас в горниле звезд и чувств,Не где-то, не шутя, не понаслышке –Глаза в глаза, смешав дыханье уст?Мы встретились… И не сказав: «спасибо»Судьбе, укрывшей нас, как двух котят,Слепых и глупых, от бетонной глыбы,Которую, разлукой окрестятДругие люди. Те, что будут следом,Что разберут сюжет, характер, жанр:Что было с этим раненым поэтомИ с девочкой, направившей удар?Они поймут, что было между нами.Оценят вес поступков и обид.Напишут трехметровыми словами,Что золото не всё, мол, что блестит.…А мы, на них взглянув, как в кинозале,Из тьмы своих ухоженных могил,Вдруг вспомним просто вечер на вокзале –Один лишь вечер… Пусть один – но был!И было – всё… И не хотела стрелкаЧасов вокзальных двигаться вперед.Всё, что потом, – так пусто и так мелко…Всё, что потом, – отчаянье и лед!До этих строк потомкам что за дело?И у свечи так робок огонек…Любовь была. Но ты не разглядела.Я не судья.Прости, что не сберег…

«Я забываю имена…»

Я забываю имена.Спросонья или сполупьянаБасовым звуком фортепьяноВстает забвения стена.

Я забываю голоса,И даже старых песен звукиВ мои протянутые рукиЛожатся лишь на полчаса.

Я забываю адреса…И те, кто где-то ждут упрямоПисьма иль строчки телеграммы,Уже не верят в чудеса.

Я забываю, как в бреду,Победы, пораженья, войны.Так тише и куда спокойней,И, в общем, знал, куда иду.

Душе теперь не привыкать,Плащом забвенья укрывая,Страницы памяти листая,Их беспощадно вырывать.

Но тянет, что там ни пророчь,За бешенством ветров-скитальцев,Разбить стекло, изрезав пальцы,И чье-то имя крикнуть в ночь…

«Сколько весен прошло. Мне уже двадцать три…»

Сколько весен прошло. Мне уже двадцать три.Сплавы верности, клятвы и непостоянства.Я, конечно, не стар, просто где-то внутриЗреют мысли о вечности и о пространстве…Сколько силы в руках, сколько можно успетьДо прощального текста на траурном канте.Я не скоро умру и надеюсь, что смертьВ чем-то тоже, как жизнь по теории Данте.Эта вечная жизнь, просто в мире ином,Что при жителях стольких однако, не тесен…Если буду в аду, то на круге втором –За безумство любви и за яростность песен.Если рай, что ж, и там можно, видимо, жить.Там культурные люди и общество мило.Я, конечно, найду, что читать, с кем дружить…Только вечный покой скоро станет постылым.Что мне там без тебя? Ты пойми и прости.Это время слепое стучится и стонет.Просто душу мою ты в ладони впусти –Пусть мой Ад или Рай будет в этих ладонях…

«Всё кувырком. Огонь и лед…»

Всё кувырком. Огонь и лед.И целомудрия грехи.И я полночи напролетЧитал стихи, читал стихи.Плескались звуки в темноте,И в ритме строк звучал апрель.А там, в безбрежной высоте,Звенела звездная капель.В ладони теплый шелк волос,Так безмятежно золотых…И мучил маленький вопрос:Что это – песня или стих?А может, – сон, а может, – бред?Цветной цветаевский романс?Так близко между «да» и «нет»Мы этой ночью первый раз.Да что мы знаем о любви?Весь опыт прошлого не в счет.Как далеки глаза твои…Как близко смуглое плечо!Хранила сон моя рука,А разум в облаках витал,Но почему-то я покаСчастливых строк не написал.И мысль о счастье в этот часНе приходила, хоть убей.И даже пару легких фразНе мог связать я в голове.«Любовь – творец!» А что творитТвое дыханье в этот миг?И, словно серебро, горитНа медной коже лунный блик.Я знаю – всё умчится прочьВ рассвета алые штрихи.А в сердце – боль, любовь и ночь,И напролет стихи, стихи…

Мария – Анна (1991 г.)

Вступление…

Замшелые камни когда-то известных могилОткроют все тайны умеющим слушать и ждать,О тех, кто когда-то боролся, страдал и любил,И, видимо, тоже совсем не хотел умирать.Послушайте голос полыни на горькой земле, –Для памяти – годы, для времени – крошечный миг.Одни умирали, как жили, – с улыбкой, в седле,Другие в постели, среди лицемерных родных.Как время стирает деяния и города,И те имена, где смешались и небыль, и быль…Но если о первых хоть песня звучит иногда,То что от вторых нам осталось? Лишь серая пыль…

«Это было со мной, но в какое-то…»

Это было со мной, но в какое-тоДавнее время,О котором забыл или вспомнитьЕще не успел.Мне тогда не казалось звенящимГорячее стремя,Я не слышал поэзииВ жалящем шелесте стрел.Мне казалось, что меч –Это просто орудие боя.Я любил свой клинок,Но без ложного пафоса слов.И в понятии: «смерть»Мне не чудилось что-то такое…Умирать, чтобы жить –Вот простая основа основ.Как мы верили в жизнь!Но никто не боялся и смерти.Все боялись лишь мораИ гнева суровых богов.Над огнем и в огнеНас ворочал чудовищный вертел,И судьба нам являласьВ смятеньи пророческих снов.Горький дым пепелищИ горящие гневом погони,И ночные боиСредь огня половецких костров…Были кони у нас –Ах, какие у нас были кони!Я сейчас, как тогда,Целовать их копыта готов.И друзья на руках умирали,Успев улыбнуться,И бессильные слезы теклиПо небритым щекам…Я безумно хочуВ это давнее время вернутьсяИ пройти по своим,Может быть, неостывшим следам.Звездный полог принятьВместо быта в оклеенных стенах,Вольной жизни вдохнутьВместо лозунгов, правил и слов…Это время моеГорькой памятью пенится в венахИ зовет за собойДревней песней славянских богов.

Через тысячелетие

Диптих

Ты не просишь пощады? Гордый…Ночь всю степь синевой укрыла.Зарастают травою сорнойДаже самых отважных могилы.

Ты над смертью в глаза смеялся,Но сегодня над ней не волен.Почему ты не защищался –Даже руки связать позволил?

Что молчишь? Иль на сердце пусто?Иль не сбылись гаданья снов всех?Но, хоть ты не похож на труса,Нас щадить не учили вовсе.

И заря для тебя не встанет,Мне лишь стоит нахмурить брови.Слышишь, стрелы в моем колчанеВзвыли, запах почуяв крови!

Почему ты так странно смотришь?На лице твоем шрамов просечь…Гнев богов – он всегда наотмашь…Ну скажи же хоть слово, росич!

Пусть в огне не бывает брода,Стоит жить ли болотной слизью?!Знай, жестоки законы рода:Непокорные платят жизнью.

Уходи! Я разрежу путы.Видишь, воздух напоен смертью…Уходи! Непонятный… Любый…В край, где ждет тебя чье-то сердце.

А чтоб встретиться вновь друг с другом,Путь наш долог, как бесконечность…На мгновенье лишь, дай мне руку –Между мной и тобою – вечность!

Было время, и каждый третийПогибал тогда на коне…Я листаю пласты столетийИ они давят горло мне:

Были росичи и хазары,Киев, Полоцк, Рязань, Кижи…Были сабельные удары,Грубо кованые ножи.

Но когда-то спаленный колосПрорастал сквозь золу и прах.И далекий девичий голосНеустанно стучит в висках!

Где ни попадя гнев срываюОт отчаянья – не со зла.Может, что и не понимаю,Но была ведь, была… Была!

Как в предверьи забытой тайны,От волнения не дыша,Память, словно резцом хрустальным,Чертит профиль её, спеша.

И несется гнедая лошадь,Презирая ветров оскал…«Гнев богов – он всегда наотмашь»! –Кто, когда мне это сказал?

Голос – свистом ногайской плети:«Уходи!» – а в глазах мольба…Лишь на миг в суете столетийНас столкнула, шутя, судьба.Эта песня во мне не стынет…От беды своей горд и груб,Я вдыхаю дурман полыни,Словно запах знакомых губ…

Скоморох