Читаем без скачивания Дурак космического масштаба - Кристиан Бэд

И тут Дьюп щелкает напузырником и мя-ягко так выводит пульт в боевой режим.

Мои руки всё повторяют за его руками. Хотя я и приказа не слышал, прозевал, и на экране пока ничего не вижу.

Зато чувствую, как пневмонасос заработал, и мы капсулироваться начали. Это-то, думаю, еще зачем? Мы что, катапультироваться сейчас будем? И тут же слышу в наушниках: «Вторым пилотам: готовность один, принять управление». Ого, — думаю, — жестковато пошло. Значит, точно нашу капсулу-двойку сейчас от корабля отстрелят. Я буду летать, а Дьюп палить. И тут же на пульте «Готовность к автономному режиму» загорелось. И «Автостарт». Двигатели зашумели… Да что же это делается-то?

Я посмотрел на Дьюпа. Тот улыбался чему-то своему.

Мне болтаться в космосе вот так, в автономном режиме, ещё не приходилось, но я знал, что справлюсь, если надо… И тут мы вылетели из корабля, как пробка из бутылки. Одни, интересно, или всех так? Я как-то раньше полагал, что десантируются пилоты обязательно зачем-то и куда-то, а нас, выходит, просто выпнули с корабля, и лети куда хочешь. В левом углу экрана прорезался чужой сигнал. Синенький. Синяя точка на экране — это вообще страшно. Это значит, что корабль прёт на вас просто гигантский. Даже не корабль в общепринятом смысле, а летучий арсенал или искусственная планета-крепость. Наверно, морда у меня побелела.

— А ну без дрейфа, — сказал, покосившись на меня, Дьюп.

Лицо у него было более чем спокойное.

— А что мы можем? Мы же как пчелы вокруг него? — раздражаясь, сказал я. А сам лихорадочно искал своих и насчитал на экране еще четыре наши «двойки» и дюжины три — с других кораблей крыла. Теперь можно было говорить свободно,

«Аист» слышал нас, только если мы специально включали связь, потому я и выпалил, что думал.

— А ты пчел только на картинке видел? — безмятежно улыбаясь, спросил Дьюп, прекрасно знавший, что я родом с планеты-фермы и уж пчел-то видел побольше кого другого. — Что, ни одна ещё не кусала за язык или… за задницу?

— Да он мощнее нас на порядок! Он не то, что в «двойку» — в корабль попадет — никакие отражатели не спасут!

— Вот корабли и отошли от греха. Зато мы уже в «мёртвой зоне». Ему за зад себя укусить проще, чем нас достать.

— А почему не стреляем тогда?

— А приказа никто не давал, вот и не стреляем.

— Дьюп, пусть я дурак, но я ничего не понимаю. Ты бы объяснил, пока тихо…

Дьюп расстегнулся и стал шарить по карманам.

— А чего тут объяснять? Стоит им по нашим кораблям огонь открыть, как «двойки» им все коммуникации срежут, да и уязвимые точки в броне мы с такого расстояния найдем. И они это поняли. Так что, Аг, не будет никакого приказа. Поболтаемся тут у экзотианцев под брюхом, пока командующие договорятся, и домой пойдем. Жрать хочется, сил нет. Вот, галеты с собой взял, хочешь? Я хотел. Проглотив последние солоноватые крошки, я пробормотал:

— Апрама-кунта-саган.

— Чего? — переспросил Дьюп.

— Четыре звездолета, — пояснил я. — Бьют одну галактику…

Ну и пересказал ему эту последнюю нашу игру в вахреж.

— Ну да, — подумав, сказал Дьюп. — Только пока вы тут кубики кидали, мы головы ломали, как бы нас эта летучая крепость на колбасу не пустила. Каждому — своё, в общем-то.

И мне стало стыдно. Даже если бы нас капитан застукал или навигатор, вряд ли я так замутился бы. Другое дело Дьюп. В общем, больше я в вахреж не играл, сколько ни просили. Война — не игра.

Другие головоломки решать надо было. А когда башка вахрежем занята, в реальности болтаешься, как курёнок.

История четвертая. «Вилы»

Проснулся — всё тело ломит. Вчера тот ещё день был. Или не вчера, а позавчера уже? По сигналу подскочили ночью, и началось. Я ещё в туалете сидел, собственно. Там я и понял, откуда у Дьюпа такая хорошая привычка — ходить в туалет ДО того, как дадут «подъем». Он его, заразу, как чувствует! Одеваясь, я злобно размышлял: ну неужели нельзя включать сирену не в тот момент, когда экзотианцы начинают стрелять? На хрена нам тогда вообще разведка нужна? Практически непрерывная стрельба по флуктуирующим целям — сама по себе нагрузка та ещё. А у нас — то ли перегрузило отражатель, то ли он сам «полетел»: корабль просел набок, и после каждого выстрела мы из п/к (противоперегрузочные кресла) едва не взлетали. Вернее, это я едва не взлетал. Дьюп сумел развалиться так, что его не выбрасывало. Долго перераспределял вес тела, пока не понял… Ну а потом соседний отсек разгерметизировался, наш «карман» автоматически перекрыло, кондиционер сдох, и мы начали жариться заживо…

Дьюп спал. Дьюпу вчера всяко разно досталось больше, чем мне. Я не хотел его будить, потому лежал тихо и ругался молча… Может, поразмышлять о чем-нибудь? Но о чём? Перестрелка с экзотианцами закончилась, как и не начиналась. Мы в очередной раз попытались заполнить энергией вакуум. Но вакуум большой. Беспредельно. Если начальство не верит — я могу подтвердить. Потом экзотианские корабли отошли «на заранее подготовленные позиции». Мы остались на условно нейтральной территории, где и стояли. Фигня, в общем. Я тихо-тихо потянулся за ноутбуком, выключил предварительно звук, а потом уже развернул экран. От нечего делать стал перечитывать свою писанину. Ё-моё… Нет, конечно, если дать Веймсу или Каролю, то ржать они будут. А дай гражданскому какому-нибудь, так он разве что вежливый попадется. Потому что… Ну ничего же вообще не понятно. Где мы находимся, что делаем? Если бы я хоть даты, что ли, записывал, а так… И вообще, восемь месяцев прошло, как я последний рассказ написал, а уже глупость моя отовсюду торчит, как на свежеобритой голове — уши. Такое ощущение, что я ничего не знаю, или мне на все плевать. Надо бы писать хоть чуть-чуть подробнее, что ли? Во-первых, уже полгода идет война. (Стандартный год — 400 дней — двадцать месяцев — сорок недель.) Война идет потому, что наше любимое правительство официально выразило претензии по спорным территориям правительству миров Экзотики. До этого все кипели невыраженными претензиями. Что доконало нас, я лично не знаю. Экзотианские дэпы пишут, что последней каплей стала серия вооруженных мятежей на сырьевых мирах, добывающих графит, титан и железо. Но чьё правительство все это срежиссировало — они не пишут. Тем более что пояс Гампсона, где сконцентрированы сырьевые планеты, как раз граничит с центральной частью миров Экзотики. Давнишняя, в общем-то, спорная территория. Особенно для любителей воевать. А без графита и титана — не повоюешь… Лично я мог бы совсем не лезть в эту войну. Я родился на маленькой аграрной планете. Но всю жизнь таскать навоз мне почему-то не улыбнулось. И когда мне выдали результаты «тестов предварительной зрелости», я сразу послал документы в академию армады. Если с моими физическими данными не в армаду — то только навоз… У меня идеальное здоровье (было шесть лет назад), идеальная стрессоустойчивость (тоже, наверное, была). Вот так вышло: или сам на мясо, или… Но в армаде, мне кажется, всё-таки интереснее. По крайней мере, я успел на той же Экзотике побывать, пока эта каша не заварилась… И тут проснулся Дьюп. Неужели я его таки разбудил? Он рывком сел на кровати, уже ноги спустил, но передумал и начал тереть виски. У него бывает от перенапряжения. А может, наоборот, башку заломило оттого, что сегодня просто до неприличия тихо? Я свернул ноут и пошел в санузел. Потом решил сделать зарядку. Два раза присел, и захотелось прилечь. Разозлился на себя, стал отжиматься.

— Вилы, — сказал вместо приветствия Дьюп.

Слово было незнакомое. (Может показаться странным, что герой рос на планете-ферме и не знал, что такое вилы. Но, к сожалению, никаких вил в его время в хозяйстве уже не применяли). Переспрашивать я пока не стал. Вилы — так вилы. Может, это болезнь такая или состояние после полуторасуточного обстрела? Тридцать часов за пультом… Потому что весь сменный состав латал вместе с техниками и палубными дыры. А у нас с Дьюпом и вообще сейчас сменщиков не было. Три резервные двойки, в том числе и нашу, забрали на соседний корабль. Это мне Дьюп разрешал пару раз вздремнуть вчера, а сам, когда прошел отбой боевой ситуации, ещё в общий зал ходил. Чего они там обсуждали — я не знаю. Я, лично, где упал, там и уснул. Хорошо уже, что мимо кровати не лёг. Вообще Дьюп вхож на корабле куда угодно, он даже член какого-то армейского профсоюза. За это его кое-кто в команде не выносит, но Дьюпу плевать. Ему, по-моему, на всё плевать. Да и чего ему заморачиваться? Семьи у него, кажется, нет, родных — тоже нет. Хотя я очень мало про него знаю. Дьюп наконец перестал тереть голову, и взгляд у него стал более осмысленным.

— Что значит вилы? — спросил я всё-таки, падая пузом на пластик и прикидывая, сколько дать себе отдохнуть между подходами.

— То и значит. Экзотианцам нужно было отжать нас к дельте Змееносца, и они будут отжимать.