Читаем без скачивания Красно-белый. Том 2 (СИ) - Порошин Влад

Все могут короли, все могут короли!

И судьбы всей земли вершат они порой,

Но, что ни говори, жениться по любви

Не может ни один, ни один король!

Не может ни один, ни один король…

— Да уж, это не Баку и Сочи, — буркнул я себе под нос. — В конце концов, познакомиться с милой барышней можно и под Пугачёву, не худший вариант.

— Присмотрел уже кого-нибудь? — Спросил Сашка Калашников, пританцовывая рядом со мной.

— Пока нет.

— Вон за тем дальним столиком, посмотри какие молоденькие и хорошенькие.

— С хорошенькими и молоденькими нужно минимум три дня встречаться, кормить мороженым, дарить цветы и водить в кино, — проворчал я. — А мы уже в воскресенье утром уезжаем в Донецк.

— Так чё, со страшненькими что ли знакомимся?

— Не с теми и не с теми. — Прошипел я. — Для такого дела, как стремительное ночное свидание в слепую, нужны умные, понимающие женщины старше тридцати.

— Знаток, мать твою, — скорчил недовольную физиономию Александр.

— Тогда поступим так — ты клеишь тех молодых и симпатичных, а я действую соразмерно своему плану.

И как под заказ, ресторанные музыканты, закончив пень о нелёгких буднях королей затянули очень хорошую песню Аллы Борисовны «До свиданья, лето» из кинофильма «Центровой из поднебесья»:

Снова птицы в стаи собираются,

Ждет их за моря дорога дальняя.

Яркое, веселое, зеленое,

До свиданья, лето, до свидания!

— Я пошёл, — сказали мы хором с Калашниковым.

А уже через десять секунд мои квадратные глаза увидели, как мой товарищ танцует с очень красивой стройной и длинноволосой девушкой. И вдруг за спиной я услышал приятный женский голос:

— Пригласите меня на танец.

— Почту за честь, — улыбнулся я и взял за руку симпатичную женщину примерно тридцати лет с короткими чёрными волосами и выразительными большими глазами. — Меня зовут — Владимир.

— Марианна, можно просто Мария.

— Кстати, я слышал, что мексиканцы планируют снять такой сериал, который называется «Просто Мария». — Стал лопотать я, чтобы неловкость первого момента знакомства быстро улетучилась. — И главная героиня на постере вашего типажа. Правда, у нас в СССР его не скоро покажут. Сначала запустят «Рабыню Изауру», которая уже во всю идёт в стране, где много диких обезьян.

— Откуда вы это знаете? Вы были за границей?

— Был, — буркнул я и отважился на переход к более решительным действиям, ведь до автобуса, который нас увезёт в Донецк осталось всего три дня.

Я прижал женщину вплотную к себе и одну руку опустил чуть ниже поясницы, приготовившись нарваться на скандал и получить по «щам», однако моя смелая партнёрша немного охрипшим голосом произнесла:

— Может быть, поедем ко мне?

— Очень интересное предложение. — Убедительно кивнул я. — Накурено здесь, да и шумновато для интеллектуальной беседы.

На следующий день в четверг на завтраке, как не прятал под солнцезащитными очками свой фейс Сашка Калашников, я разглядел у него под глазом огромный синяк. Кстати, когда я под утро залез в наш номер, мой верный товарищ уже спал глубоким, но беспокойным сном.

— Что это за новости⁈ — Заметил синяк и второй тренер Фёдор Новиков.

— Это мы вчера перед сном неудачно побоксировали с Александром, — соврал я. — Больше не повториться. И потом в футболе ещё и не так бьют.

— Смотрите у меня! — Погрозил нам кулаком помощник Бескова.

— Рассказывай, — усмехнулся я Калашникову.

— Да чё, говорить-то? Потанцевали, пошёл провожать, ну там меня встретили и дали в глаз. Поклонники, мать её ети. А у тебя как?

— Сегодня после второй тренировки, пойду покупать цветы, мороженое и поведу в кино. — Пожал я плечами. — А дальше — как пойдёт.

— Может у твоей подруги есть подруга? — Жалобно спросил Саша Калашников.

— Посмотрим, как ты себя на тренировке проявишь, — хохотнул я.

Глава 4

Не знаю почему, но авиационному транспорту старший тренер Константин Бесков как-то не доверял, из-за чего «Спартак» часто передвигался поездами. А из Алушты в Донецк наш наставник решил вообще отправить команду на новеньком венгерском автобусе марки «Икарус». Ничего не скажу, машины эти замечательные, и поспать можно, отклонив сиденье, и бензином в салоне не воняет и вентиляция работает. Но тащиться семь часов, рискуя, что у ребят затекут ноги накануне игры с сильным соперником, как по мне, то не лучшее решение. Но как бы то ни было, в 5 утра вся полусонная команда дружно загрузилась в «Икарус». Ибо тренерский штаб планировал, что прибыв в столицу Донбасса около часа дня, мы ещё успеем пообедать и выйти на вечернюю тренировку.

Лично я в салоне красно-белого автобуса забрался поближе к хвосту и подальше от Константина Иваныча, большого любителя читать мораль. Увидит, что что-то не так в твоей одежде и начинает: «Я не зря тревогу бил!». Мне же слушать нравоучения совсем не хотелось. Я за эти дни столько раз недоспал, что сейчас больше всего мечтал закрыть глаза в гостеприимной Алуште, и открыть их уже в Донецке. А дорогой хотелось прокрутить в голове всё, что случило за последние три дня. Вспомнить Марианну, которая вчера в нашу последнюю ночь даже всплакнула, что я такой молодой и замуж её «старуху» не возьму. На что мне пришлось ответить, что в жизни вообще мало справедливости.

А ещё я мысленно вернулся к тем мини-футбольным турнирам, которые Бесков проводил каждый день. Первый, в среду, выиграла моя команда. В четверг, когда я попал в компанию самых глухих резервистов, и мы играли по принципу защита — бетон, нам удалось протиснуться в финал. В пятницу же, когда в мою команду «подкинули» Федю Черенкова, я снова со своей бандой праздновал трудовую выстраданную победу. А в субботу, когда меня поставили к Романцеву, Гаврилову и Черенкову, мы вообще прокатились по всем соперникам словно дорожный каток. Вроде бы игры эти 4 на 4 — мелочь, но мне-то известно, что тренеры в таких случаях понимают, кто в команде чего стоит.

— Никонов! — Вдруг услышал я голос Константина Ивановича, который вырвал меня из дрёмы. — Тебя и твоего друга Калашникова вчера рано утром ещё до подъёма видели вне спального корпуса. Как вы соизволите это прокомментировать?

— Примерно, как прокомментировал Котэ Махарадзе один опасный футбольный момент, — буркнул я и, прокашлявшись, голосом с плохим грузинским акцентом сказал, — и вот с мячом Олег Блохин… Удар, Гоол! Но, к сожалению, мяч попал в штангу, было вне игры, да и вообще мне помощники подсказывают, что это был не Блохин.

— Ха-ха-ха! — Грохнул весь проснувшийся автобус.

— Ты хочешь сказать, что это были не вы! — Рявкнул вместо растерявшегося Бескова второй тренер Новиков.

— Почему сразу не мы? — Развёл я руки в стороны. — В последний день на море решили прогуляться, поговорить о том, как жить дальше, как играть, подышать свежим воздухом. Или это уже возбраняется?

— Ты у меня, Никонов, смотри! Ты у меня на карандаше! — Погрозил кулаком Новиков.

«Ну, спасибо что не посадили меня ещё на что-нибудь весёлое», — усмехнулся я про себя, но вслух ничего не сказал, чтобы не раскалять обстановку.

— Б… стукнул кто-то, — в самое ухо шепнул мне, сидящий рядом Саша Калашников. — Не могли нас видеть, как мы в пять утра с гулянки возвращались.

— Проболтался про свои амурные подвиги, — так же тихо зашипел я в ответ. — Говорил же тебе, что про такие вещи надо молчать. Не думал я, что в коллективе есть стукачок. Если ещё раз проколемся, то могут и из команды турнуть.

— Тебе-то что, — грустно усмехнулся Калашников. — Ты сейчас в «Спартаке» лучший бомбардир. А вот меня запросто выкинут.

— Не дрейф, чуть что вместе уйдём в ЦСКА на два года долг Родине отдавать. — Хохотнул я и снова провалился в сон. — Я тебя в беде не оставлю.