Читаем без скачивания Штирлиц, или Корейский вопрос - Павел Асс

– Да, корейцы – умный народ, – покачал головой Штирлиц. – Но не все…

– Я вообще-то хотел спросить, не написано ли где-нибудь среди этих лозунгов, как пройти в туалет? – сказал Борман, скромно потупившись.

Петров подпрыгнул на месте и выронил сигарету, а Пак сначала сделал вид, что не понял по-русски. Борман повторил свой вопрос снова, и, наконец, его отвезли к уютному подвальчику.

Через пять минут бывший партайгеноссе выскочил из подвальчика с вытаращенными глазами.

– Что с тобой? – спросил Штирлиц.

– Штирлиц, ты мне не поверишь! – взахлеб сообщил Борман. – У них там в сортире стоит столик из слоновой кости, а на нем живые цветы и портрет какого-то корейца в золотой рамке!

– В туалете? – от изумления Штирлиц широко открыл рот, напоминая больного, пришедшего к дантисту.

– Что же тут удивительного? – вмешался дипломатичный Петров. – Это специальный столик для Великого и любимого вождя Президента Ким Ир Сена, вдруг он зайдет в этот туалет? Кстати, такие же столики стоят в автобусах и в метро, в любом из учреждений. Возле столика обычно ставят стул и места эти никем не занимаются. Великий вождь может в любом месте, куда бы он ни попал, присесть и отдохнуть, вдохнуть запах свежих цветов… И нечему тут удивляться!

– Потрясающе! – выдохнул Штирлиц. – Какая у вас богатая страна! В каждом сортире… В каждом автобусе…

– Пойдемте, товарищи, в машину, – устало сказал кореец Пак.

Все пятеро снова сели в «Чайку» и поехали дальше осматривать исторические места, отражающие славный путь революционной борьбы, пройденный корейским народом под руководством Великого вождя Президента Ким Ир Сена.

В музее революции Штирлица поразили шедевры корейской живописи – «Родной вождь, впереди линия фронта», «Лично взяв в руки пулемет», «Надо показать, на что способен кореец». Скульптура «Товарищ Верховный Главнокомандующий осматривает фронт» тоже была хороша.

Борману, напротив, не нравилось ничего! Увидев замечательный плакат «Четвертуем американский империализм везде в мире», он с характерным для него похрюкиванием предложил империализм не четвертовать, а сразу же кастрировать.

Раз десять Штирлиц порывался сбежать, но бдительный Петров вежливо ловил его за руку и напоминал о ресторане, который они посетят после осмотра. Впрочем, как бы ни был Петров бдителен, где ему было уследить за Штирлицем! Каждые десять минут русский разведчик отворачивался и прикладывался к фляге со старорусской водкой.

Даже Борман этого не замечал, он продолжал веселиться от души. На Тэсонсанском кладбище революционеров Борман осведомился, не продают ли здесь пиво. Осматривая Выставку Дружбы между народами, спросил, есть ли в Пхеньяне публичные дома. Вопросы бывшего партайгеноссе вызывали зубовный скрежет у товарища Пака, а Петров стал опасаться, что после этой экскурсии Корея пришлет Советскому правительству ноту протеста и начнет строить капитализм.

Целый день «Чайка» моталась по улицам корейской столицы. Русским разведчикам показали Университет имени Ким Ир Сена, Высшую партийную школу имени Ким Ир Сена и Стадион имени Ким Ир Сена. Пак предлагал показать еще и Площадь имени Ким Ир Сена, но Штирлиц отказался наотрез, пригрозив, что в этом случае пристрелит своего гида, как бродячего музыканта.

Наконец, когда уже стемнело, уставших до полусмерти Штирлица и Бормана, у которых в голове уже все перемешалось, привезли в ресторан «Чхонрю», напоминавший большое красивое судно, что стоит на реке Потхон.

– Это лучший ресторан Пхеньяна! – похвалился Пак Хен Чхор.

Петров шепотом прокомментировал:

– Нас поведут в зал «для дорогих товарищей». Обедать в этом зале – большая честь. Я прошу, ведите себя как следует! Прошу не только от себя лично, но и от всего советского посольства, – попросил Петров, прижимая обе руки к груди.

– Меня еще будут учить, как себя вести в ресторане! – возмутился Штирлиц. – Да я в ресторанах жрал больше, чем ты, Петров, за свою жизнь просто завтракал, обедал и ужинал!

За время экскурсии представитель посольства ужасно надоел разведчику. Несколько раз Штирлиц уже поднимал костыль, но, уважая «дипломатическую неприкосновенность», сдерживался.

В любом из ресторанов, где бывал Штирлиц, обычно происходили драки. Почему? Это для Штирлица было загадкой. При виде этого ресторана «для дорогих товарищей» у разведчика также появилось предчувствие, что драки не миновать. А раз уж драка неизбежна, то Штирлиц дал себе слово при первой же удобной возможности дать этому неприятному Петрову по голове.

Гостей провели в зал и усадили за стол. Быстрые и услужливые официантки, ловко снуя между столиками, принесли на подносах дымящийся спецзаказ.

– Это еще что такое? – строго спросил Штирлиц, приоткрыв крышку на кастрюле и вдохнув аромат незнакомого блюда.

– Синсолло, – сказал товарищ Пак и облизнулся. – Всемирно известное корейское национальное блюдо. Дорогих гостей из-за границы всегда им угощают. Такой деликатес, вы пальчики оближете!

– Первый раз слышу, – сказал Штирлиц. – Но на всякий случай надо вымыть руки…

– А это – одно из любимейших блюд корейского народа – куксу. Его можно полить кунжутным маслом и специями, будет очень вкусно.

– На лапшу похоже, – заметил Борман, потирая руки. – Одна моя знакомая, я консультировал ее по немецкому языку, всегда варила мне после этого лапшу…

– После чего «этого»? – саркастически бросил Штирлиц.

Пак, произнося непонятные слова, показывал пальцем на расставленные блюда корейской кухни.

– Теперь, когда вы так все хорошо объяснили, могу я наконец начать есть? – спросил русский разведчик.

– Да-да, пожалуйста…

Борман с опаской смотрел на накрытый стол, потом наклонился к Штирлицу.

– Была у меня одна знакомая, жила в общежитии, там было полно корейцев, они так мерзко жарили селедку! Это такой запах!

– Да брось ты, забудь, – посоветовал Штирлиц. – А как тут у вас насчет выпить? Или в стране идей чучхе это не принято?

– Как же, как же! – воскликнул Пак, просияв. – Есть национальные напитки – камчжу, чхончжу, знаменитый ликер «камхорно», женьшеневая водка.

Борман взял бутылку водки. Внутри плавал корешок женьшеня.

– Не процедили самогон-то, – грустно сказал Борман. – У меня был приятель, врач из морга, так он очень любил пить спирт, в котором плавала разная заспиртованная гадость – лягушки, крысы…

– Фу! – передернулся Петров. – Я лучше выпью ликера.

– Ликер «камхорно» лекарственный, – похвалился Пак. – Он сделан из настоя свежей ююбы, нарезанной сушеной хурмы без косточек, имбиря, разделенного на шесть кусков яблока и груши без кожицы. При перегонке используют мед и воробейник красно-корневый. Крепость сильная, но нет едкого вкуса.

– Очень интересно, – сказал Штирлиц, наливая водки себе и Борману.

Приятели отведали корейскую кухню. Штирлицу особенно понравилось мясо, поджаренное на огне, напоминающее родной советский шашлык. Борман съел три огромных тарелки лапши куксу, отчего его живот раздулся, как у клопа. Всю закусь с непонятными названиями они щедро запивали корейскими напитками, впрочем, отдавая предпочтение женьшеневой водке.

– Знаешь, Штирлиц, – с набитым ртом проговорил Борман. – Мне начинает нравиться в Корее.

– Еще бы! – ответил Штирлиц. – Разве бы я посоветовал тебе что-то плохое? Слушай, Пак!

– Да, товарищ Штирлиц!

– Не пойми меня превратно, но я хочу выпить за здоровье Великого вождя Президента Ким Ир Сена! – Штирлиц поднял рюмку.

– Спасибо! – взволнованно воскликнул Пак. – За это только стоя!

Они встали и, со звоном сдвинув большие рюмки, выпили стоя.

– Хорошо пошла! – выдохнул Штирлиц. Его глаза светились молодым задорным блеском. Но из присутствующих один только Борман догадывался, что это предвещает.

– Еще по одной за то же самое! – сказал разведчик, подливая корейцу полную рюмку. – Отказываться выпивать за Ким Ир Сена нельзя! А теперь – за Корею единую и неделимую, от моря и до моря!

Кореец Пак склонился к уху Петрова.

– Похоже, товарищ Штирлиц проникся духом идей чучхе и вполне готов к встрече с Великим вождем.

Петров осоловевшими глазами глянул на Штирлица, пытаясь определить, действительно ли он проникся духом идей чучхе, потом кивнул.

На десерт принесли огромный торт, весь залитый кремом. В центре стояла шоколадная фигурка Ким Ир Сена.

– Этот торт называется «Корея»! – объявил Пак. – Подается только самым дорогим из «дорогих товарищей»!

– Чрезвычайно аппетитный торт, – добавил Петров и потянулся за фигуркой Ким Ир Сена. – Мне довелось попробовать такой только один раз…

Петров ухватил жирными руками Великого вождя за ноги, поднес ко рту и с треском откусил голову. Штирлиц, который сам любил шоколад, рассвирепел.

– Ах ты скотина! Откусывать голову Великому вождю товарищу Президенту Ким Ир Сену! Пак, это ж святотатство! У, гад!