Читаем без скачивания Туманы Эвернесса - Джон Райт

— Я враг людей, приходивших в ваш дом прошлой ночью и их предводителя, мастера-преступника и супергипнотизера, который называет себя Азраил де Грей. Он настоящий монстр, враг рода человеческого, и я собираюсь передать его суду. Я один из тех, чью жизнь он пытался разрушить. Я — его ангел мщения.

— Я не могу двигаться… — прошептала Эмили.

— Я в состоянии освободить вас от гипнотических чар Азраила. Но до этого вы должны ответить на мои вопросы.

На этот раз в черных перчатках появились пинцет и маленький пластиковый мешочек. Умелыми руками хирурга, без лишних движений, мужчина собрал хлопья пепла от сигарет и крошечные нити материи, лежавшие на столе и диване.

— Сначала меня, — выдохнула Эмили.

— Гипнотические силы не разрешают освободить вас. — Черный человек прекратил собирать нитки, повернулся к Эмили и мрачно поглядел нее. Она с тревогой всмотрелась в его зеленые глаза, но то, что она увидела в глубине, успокоило ее. — Вы должны сами решить: помогать мне или нет, — сказал он.

— Да, помогать…

— Люди, которые приходили сюда. Опишите их.

— Лысый косоглазый старик с заячьей губой, в лиловой сутане. Второй был одет в прекрасный деловой костюм. Серые волосы. И говорил как образованный человек. Третий был одет в кожу. Стриженная голова, татуировки, сережки.

Черная рука поднесла к ее глазам три фотографии.

— Да, это они, — сказала Эмили.

— Миньоны Азраила. Самый опасный из них — человек с серыми волосами и в деловом костюме. — Темный палец коснулся второй фотографии. — Его зовут Гай Уэнтворт, он региональный директор Бюро по контролю алкоголя, табачных изделий и огнестрельного оружия.[5] Один из наиболее могущественных членов Министерства Юстиции, благодаря семейным узам тесно связан с криминальными боссами и влиятельными политическими фигурами в Вашингтоне. Два года назад начал подготовку специального отряда агентов-убийц, подчиненного только ему. Кто-то очень постарался, так что ни Конгресс, ни пресса ничего не знают о его деятельности. Два из его политических противников умерли совсем недавно: один покончил жизнь самоубийством, а другой умер в своей кровати от сердечного приступа.

— А остальные? — спросила Эмили.

— Вот это Кайл Колдгрейв, который называет себя Отец Малигнус, он предводитель группы сатанистов, которые называют себя Церковью Темного Апокалипсиса. А татуированный парень — Анджело Кастелло. Прибыл сюда прямо из сумасшедшего дома. Ясновидец и наркоман. Мелкий жулик, который грабит только для того, чтобы раздобыть очередную дозу наркотика.

— Почему эти трое?

— Потому что это люди, до которых можно добраться или послать в бессознательное состояние вроде того, в котором вы сейчас. Гай Уэнтворт руководит исследовательским центром проблем сна, в котором проводятся тайные и незаконные эксперименты над людьми, настоящую цель которых не знает никто из тех, кто финансирует их. Кайл Колдгрейв занимается восточными медитациями и экстатическими ритуалами. Анджело Кастелло сумасшедший. Каждый из них входил в Королевство Снов. Там кто-то нашел их, назвал по имени и использовал для своих целей.

Человек в черном закружил по комнате, прыская какой-то жидкостью из черного аэрозольного баллончика на стены и пол. На его лице появились сложно выглядящие очки, и он внимательно изучил пятна от жидкости. Потом, присоединив какие-то особые линзы к своей мини камере, сфотографировал их. При этом он задавал множество вопросов: кто из них прибыл первым, где стояли, чего касались, что говорил каждый.

Она подробно ответила на все вопросы, а потом сказала:

— Гален — ну, тот, кто выдавал себя за него — говорил с ними совсем немного. Только сказал, чтобы они шли сражаться, к особняку Эвернесс, и не смели грабить. Внутри ничего не должно измениться.

— Особняку?

— Да, принадлежащего семье моего мужа. Я имела в виду бывшего мужа. Мой бывший тесть там живет. Лемюэль Уэйлок. Огромное здание, номер четырнадцать по дороге АА, на берегу около Бухты.

— Что за особняк? Почему Азраил заинтересовался им?

— Вы же не человек, а? — ответила вопросом на вопрос Эмили. — Какая-нибудь выдумка, вроде сна. Сделанная из надежд, страхов и детских историй. Старая радио пьеса или комикс. Темный мститель. Вы не настоящий.

— Я человек. Но принял этот облик, чтобы продолжать существовать между явью и сном. В подсознании человеческой расы живут архетипы, модели и мифические образы, и есть существа, которые живут по этим мифам и действуют по этим архетипам, существа не забытые вселенной и не утонувшие в Тумане. И я мужчина. У меня есть жена и ребенок. Иногда моя дочь может видеть меня, иногда нет. И никто не помнит обо мне, когда просыпается. Это сотворил со мной Азраил. Человек, который убил вашего сына. Пока я играю роль мстителя, мне помогают все невидимые, похороненные в вашем сознании психологические силы, мечтающие о мщении. Я прошу вас верить мне. Я отомщу за вашего сына, тело которого захватил призрак Азраила. Расскажите мне вашу тайну.

— Особняк управляет воротами, которые разделяют пробуждение и сон. Я думала, что мой тесть сошел с ума. Ну, эксцентричен, по меньшей мере. Я думала, что это что-то вроде секты. Мой сын проводил с ним слишком много времени. Он изучал сон. И умел сражаться по старому, как в фильмах про Робин Гуда, ну вы знаете: мечами, копьями, луками и всяким таким. Его посещали ночные кошмары, и он сражался в них. То есть я имею в виду, что ему снилось, как он сражается. Не на самом деле. Я хотела показать его психологу, но, с другой сторону, ему это похоже не вредило…

Горячая слеза скатилась по ее щеке. Она шмыгнула носом.

— В-вы можете помочь мне? Я не могу пошевелить рукой…

Черный человек протянул палец в перчатке и вытер слезу. Из-под огромных полей шляпы донесся холодный голос, но на этот раз он звучал почти по-человечески.

— Растить ребенка не так-то просто. Мы не должны обвинять себя за все то зло, которое случается с ним.

— Я могла остановить все это. Если бы только…

— Вы можете остановить это сейчас. Расскажите мне об особняке.

— В нем одновременно существуют настоящий мир и мир снов. Когда вы находитесь в доме, то все события отражаются во снах. Если, скажем, в настоящей жизни на столе горит свечка, то она будет гореть и во сне, и выглядеть точно так же. Я как-то раз спала там. Большую часть из того, что мне снилось, в не запомнила, но и то, что осталось, очень напугало меня. Иначе я бы не поверила во всю эту чушь.

— А ваш сын?

— Занимался техникой запоминания, и когда просыпался, помнил все.