Читаем без скачивания Знаменитые Козероги - Павел Глоба

– Что, Валя пила?

– Нет.

Он посмотрел мне в глаза и сказал:

– Это неправда.

Он знал малейшие нюансы ее поведения. Мы сели в машину, они повезли меня домой. И я почувствовала, что он озабочен. Как он старался ее вылечить!..»

Что касается сына Серовой, Анатолия, то мальчик рос сам по себе. Во всяком случае, мама, целиком увлеченная своей карьерой и вечеринками, уделяла ему мало внимания. Показателен такой случай. Однажды Серова собралась в очередной раз уйти из дома, а туфель нет. Причем сразу всех, которые имелись в доме! Она кинулась к сыну, а тот спрятался под стол и отказался вылезать. Потом выяснилось, что он выбросил всю обувь матери в окно (а это пятый этаж). Ему просто хотелось, чтобы она никуда не уходила, чтобы посидела с ним.

В 1946 году Симонов окончательно осел дома, получив должность главного редактора журнала «Новый мир». Вскоре на свои литературные гонорары он купил в Переделкине дачу – двухэтажный особняк с бассейном, который в тех местах был только у него. В этом бассейне, к слову, едва не утонул сын Серовой, который не умел плавать. Спас мальчика шофер Симонова.

Последний официальный успех Серовой произошел в 1947 году, когда она одновременно была удостоена Сталинской премии и звания заслуженной артистки РСФСР за участие в фильме «Глинка» (отмечу, что настоящим творческим взлетом ту маленькую роль – она сыграла жену Глинки – назвать нельзя). И все же широкий зритель Серову по-прежнему любил.

Вспоминает И. Макарова: «Сталинская премия еще больше упрочила ее славу и положение среди первых советских звезд… У нее есть дом в Переделкине и роскошная квартира в Москве, где жизнь поставлена на широкую ногу – две домработницы, серебристый трофейный «Виллис» с открытым верхом, который она водит сама, шумные застолья, которые собирают «всю Москву». Ее имя и союз с Симоновым, как и полагается, окружены молвой, разноречивыми слухами, сплетнями. Оба они слишком заметные и яркие люди, чтобы оставаться в тени. Говорят, что он влюблен в нее уже не так, как прежде. Говорят, что у нее были романы и он об этом знает…»

Летом 1949 года Серова и Симонов сменили место жительства: они сдали свои квартиры в доме на Ленинградском проспекте и переехали в центр, в дом № 19 по улице Горького (на первом этаже был магазин «Наташа»). Там у них произошло прибавление семейства: 11 мая (в день гибели Анатолия Серова!) 1950 года Валентина родила девочку, которую счастливые родители назвали Машей (Телец-Тигр – последний, как мы помним, является векторным «хозяином» Козы). Много лет спустя она расскажет:

«Когда я родилась, мама по телефону сообщила отцу: «Я родила Маргариту Алигер». В детстве я действительно была на нее очень похожа (М. Алигер – советская поэтесса, которая по году рождения была астрологической «родственницей» Симонова – тоже Кот (1915). – Ф. Р.). Впервые увидев меня, отец глубокомысленно заметил: «Черненькая, значит – моя». Его мечта, чтобы сын или дочь были похожи на мать – Валентину, не сбылась. Еще до моего рождения родители решили, что сына назовут Иваном, а если будет дочь – то Маша…»

Однако совсем скоро с новорожденной стало происходить что-то странное: Маша перестала брать грудь, плакала. Симонов грешил на жену: мол, та опять тайком пьет. Но Серова его обвинения категорически отвергала. Истина вскоре открылась. Сын Серовой однажды заметил, как старуха-домработница что-то подсыпает в молоко новорожденной. Мальчик тут же все рассказал отчиму. Симонов взял бутылочку и обнаружил в молоке… мак. Оказывается, старуха таким образом усыпляла девочку, чтобы та своим плачем не мешала ей спать.

Не все ладно было и с сыном Серовой Анатолием. Ему было всего 12 лет, когда родители заметили, что он начал выпивать. Причем делал это прямо дома: когда кто-то из взрослых не допивал спиртное, он, улучив момент, сливал остатки в свой стакан и пил. Так аукнулись Серовой отказ отдать сына в суворовское училище (это предлагал сделать Симонов) и потворство тому, что ребенок с раннего возраста сидел за столом вместе со взрослыми. Вот и насмотрелся.

Спустя месяц после рождения дочери – в июне 1950 года – Серова перешла из «Ленкома» в Малый театр. Поступить так ей посоветовал Симонов, который собирался отдать в Малый свою новую пьесу, в которой его жена должна была играть главную роль. Но год Тигра является не самым удачным для Козы (год, когда про нее забывают) – пьесу в театре не приняли, и Серовой пришлось довольствоваться более скромной ролью в другом спектакле. В Малом театре актриса долго не задержалась, причем ушла со скандалом. Как-то вечером выпила с приятелем, Павлом Шпрингфельдом, и отказалась приехать на вечерний спектакль. По этому поводу в Малом созвали собрание, на котором было принято решение Серову уволить. Когда Валентина это услышала, она упала в обморок. Домой ее, завернув в норковую шубу, увез Симонов. На дворе стоял конец января 1952 года.

Последней заметной киноролью Серовой той поры стала работа в фильме «Заговор обреченных» (1950), где она сыграла американку Киру Рейчел. После этого ее «бурный роман» с кинематографом фактически завершился. Время ее романтических героинь ушло, и Серова осталась не у дел. А ведь актрисе в ту пору было всего 33 года. Видимо, от этой творческой невостребованности, без любви Серова сломалась. Настоящей «девушки с характером» из нее не получилось. Как писал ей в одном из своих писем К. Симонов: «…мы жили часто трудно, но приемлемо для человеческой жизни. Потом ты стала пить… Я постарел за эти годы на много лет и устал, кажется, на всю жизнь вперед…»

После увольнения из Малого театра Серова сильно запила. Симонов, как мог, пытался спасти жену, но у него ничего не получалось. Болезнь пустила корни слишком глубоко. Не спасли Серову даже перевод в другой театр – имени Моссовета – и постановка специально для нее пьесы «История одной любви», в которой она впервые играла в «Ленкоме» 16 лет назад. Но, увы, нынешняя Серова была уже другой: та, ранняя, была молодой и обаятельной, эта – бледной, с отекшим лицом.

В 1955 году сын Серовой угодил в трудовой исправительный интернат под Нижним Тагилом. Все к тому и шло: Анатолий с 12 лет стал выпивать, водился преимущественно с хулиганами. Те его обожали, поскольку мальчик всегда был при деньгах и частенько кормил их за свой счет. Делал он это оригинально. У них на даче в Переделкине родители по выходным собирали шумные компании, которые гуляли всю ночь. Потом всей гурьбой взрослые уезжали догуливать в Москву. Так вот Анатолий дожидался этого момента, потом созывал своих приятелей из близлежащих дач, и они доедали и допивали все, что оставалось на столах (а оставалось там, как правило, много). После одной из таких попоек ребята подожгли чью-то дачу. После этого случая родители отправили Анатолия в интернат, думая, что там парня исправят.

Спустя примерно год после отъезда Анатолия в Нижний Тагил, в 56-м, Симонов ушел от Серовой. Это был год Обезьяны, и в гороскопе Козы про него сказано: «Коза чувствует себя одураченной и покинутой. Ей грустно…» А вот у Кота все наоборот: «Хитрой Обезьяне вряд ли удастся одурачить Кота. Он не поддается на ее провокации…»

Н. Пушнова пишет: «Связь с Серовой становилась для него тягостно-неуместной. Человеку его ранга невозможно оставаться с такой женщиной. Невостребованная, никому, по сути, уже не нужная стареющая актриса. Это было непрестижно в тех кругах, в которых он вращался. Тем более что от прежней красоты жены оставалось все меньше. Время от времени красивая в прошлом женщина уступала место обычной тетке, вульгарной и малосимпатичной. И это было безобразнее обыкновенного и естественного старения. Шло уже явное самоуничтожение, и звалось оно алкоголизмом…»

Новой возлюбленной Симонова стала Лариса Жадова. Она была дочерью Героя Советского Союза, генерала Алексея Жадова, и вдовой фронтового приятеля Симонова, поэта Семена Гудзенко. По гороскопу она была Обезьяной (1920), то есть это был ее «именной» год и удача должна была ей сопутствовать. Что и случилось. Симонов познакомился с ней во время отдыха в Кисловодске, пленился ей, и у них начался роман (как написано в гороскопе: «Кот и Обезьяна любят посплетничать и посмеяться над другими, что их очень сближает»). Несмотря на то что у Жадовой уже был ребенок от предыдущего брака (дочь Катерина), она приняла ухаживания Симонова и вскоре забеременела от него.

Эту историю можно назвать «бумерангом судьбы». Помните, несколько лет назад у самой Серовой возник роман с человеком года Обезьяны – будущим маршалом Рокоссовским. Но из этой связи ничего путного так и не вышло. У Симонова вышло все наоборот.

Узнав об этом романе, Серова попыталась наложить на себя руки – сделала попытку выброситься из окна. Ее спасла подруга, Елизавета Конищева, вовремя схватив за руки. Успокоившись, Серова прекратила с Симоновым всякие отношения. Развода не давала долго. Когда получала повестки в суд, рвала их и приговаривала: «Блядуй сколько влезет, а развода не получишь!» Однако в конце концов Симонов своего добился: 28 января 1957 года суд все-таки развел его с Серовой. Спустя несколько месяцев Лариса Жадова родила дочку Александру (1957, Петух – векторный «слуга» Кота).