Читаем без скачивания Совок 8 - Вадим Агарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А как быть вот с этими документами, уважаемая Евдокия Леонтьевна? — с особой страстью, как большевистскую прокламацию, поднял я над головой накладную с синей печатью. — Здесь, товарищи, вот эта самая сидящая перед нами Дунька-прощелыга, расписалась в получении семидесяти пар колготок! Тех самых гэдээровских, от которых она только что в вашем присутствии так бессовестно открестилась! — я охотно и не чинясь, показывал всем желающим, из рядом сидящих, роковой для политручки документ. Со всеми необходимыми реквизитами учета товарно-материальных ценностей.
— Итак, что вы на это выразите, товарищ? — это я уже обратился к самой главной виновнице сегодняшнего торжества. — Дуня, ты же лучше всех здесь понимаешь, паскуда, что эта накладная настоящая! И, что в ТОРГе все без исключения, официально и под протокол подтвердят, что колготки ты с их склада получила!
Трагикомедия с немецким капроном и дохлыми курями, поймав своё второе дыхание, начала свой пикирующий заход на новый виток. Народ, начисто позабыл, что уже десять минут, как настал священный обеденный час. И ленинский колизей покидать никто не спешил. Офицерский состав Октябрьского РОВД жаждал зрелищ и колготок. Ментовские леди, воодушевлённые повторной и более депрессивной растерянностью Дуськи, почти утратили страх, и чинопочитание к иошнице. Чтобы подогреть страсти, я даже пустил по рядам злосчастную накладную, которая свою главную роль уже отыграла. Дождавшись, когда бумажка, поджигая милицейские умы, прошла два ряда, я отправил вслед за ней и вторую накладную, где черным по белому было указано количество продуктов. Из расчета на триста наборов.
Ропот в рядах усилился. И усилился существенно. Если интимные детали дамского туалета будоражили только часть умов, то от лишней курицы или от дополнительной палки колбасы не отказался бы никто. Ни один из борцов с преступностью, пришедших в ленкомнату за политическими знаниями ни при каких обстоятельствах не отрёкся бы от дополнительных харчей.
Всё чаще и всё громче из разных углов начали раздаваться ругательные эпитеты. Большинство из них транслировались в непечатной форме и сопрягались они неизменно с именем и фамилией и. о. замполита Октябрьского РОВД.
Лицо Дуньки снова превратилось в морду, а карета в тыкву. В том смысле, что, судя по её визуально заметной трясучке, душевный покой она утратила всерьёз и надолго.
— А где остальные продукты? — неслось со всех рядов в сторону кумачового президиума и графина, за которым безуспешно пыталась скрыться красная физиономия колбасно-куриной воровки.
— Я не понял, а большая банка кофе, она должна была быть? — различил я в революционном гомоне голос старшего эксперта-криминалиста Сытникова, — И где импортная ветчина позвольте вас спросить, Евдокия Леонтьевна⁈
Дунька, оказывается, тоже расслышала вопрос про мифическую ветчину и, уцепившись за эту частность, как за соломинку, начала с пеной у рта доказывать законную очевидность её отсутствия. Ссылаясь, в том числе, на всё еще блуждающую по рядам накладную. Но распаленный народ, уподобившись голодным матросам «Очакова», уже не руководствовался разумом. Вырвавшись из липкой паутины преклонения и страха, служивый люд жаждал справедливости. То есть, дунькиной крови, сверхлимитных кур и колбасы. Особо эстетствующие мужики и все без исключения женщины, требовали еще и немецких колготок. Прямо здесь и прямо сейчас, как недавно выразилась мадам Капитонова. Никто уже не сомневался, что та, которую вопреки субординации и партийному этикету, я назвал сукой, а потом еще и паскудой, всем этим званиям полностью соответствует. И, что немецкие колготки она таки скомуниздила, бессовестно заменив их нудными речами о единственно верном на планете марксизме.
В происходящем хаосе я едва не проглядел, как бочком-бочком ленкомнату тихо покинул Захарченко. Интересно, он слинял, чтобы сообщить о курино-колготочных волнениях Дергачеву? Или же зам по опер заопасался, что в его присутствии рассерженные милиционерки примутся таскать Дуньку за вихры? Впрочем, совокупность этих предположений так же имела право на жизнь, как они же, но по отдельности.
Я начал опасаться, что недовольство недооколбашенных и неоколготочных может выйти за рамки дозволенного. И тогда зачинщиком беспорядков неизбежно буду назначен я. Со всеми вытекающими из меня последствиями.
— Товарищи, я предлагаю выбрать из присутствующих рабочую группу и пусть они вместе с Капитоновой пройдут к ней в кабинет и там займутся делом! Пусть разберутся, чего, кому и сколько! И куда делись эти чертовы колготки! — заорал я, пытаясь перекричать сотню глоток.
— Где колготки, сука?!! Говори здесь, тварь! — женский, неконтролируемый визг из-за спины оглушил моё левое ухо. — Говори, иначе мы прямо сейчас коллективное заявление на тебя напишем! Даже генерал не спасёт тебя, сволочь!
Мне стало очень неспокойно на душе. Да, я хотел чего-то подобного и всё сделал, чтобы ситуация дошла до перитонита. Но такого накала страстей я не ожидал. Таки да, прав этот фурункулёзный Маркс, сформулировавший постулат, что бытие определяет сознание. Тут не поспоришь, ибо тотальный дефицит уродует людей настолько, что ради обычных бытовых мелочей они готовы идти почти на всё. Что мерзавка Дуня, что обобранные ею тётки.
Между тем, к вопрошающей с задов тётке присоединились еще несколько женских голосов. Все они требовали ясности. Но не в вопросах марксизма, а в более приземленном аспекте.
Евдокия робела от происходящего не менее меня. Да, чего уж, Дунька тряслась, как осиновый лист. Она косилась в сторону выхода, который был рядом, но до которого она всё равно добежать не успеет. Женщины стали стягиваться к президиуму.
— Нет у меня уже этих колготок! — утратившая самообладание Капитониха, впала в истерику, — Бес меня попутал, отдала я их! — еле слышным шепотом развернулась она очередной малодушной глупостью.
Возникшая от этих слов тишина продержалась недолго. Количество возмущенно вопящих глоток увеличилось не меньше, чем вдвое. К женским контральто уже прибавились гудящие баритоны.
Затравленно озирающаяся Евдокия уже плохо что соображала. Надо было срочно уводить Дуньку из взбесившегося серпентария с белым бюстом Ильича, стоявшим в углу. Того, что уже здесь произошло, мне за глаза хватит. А то, что будет сверх этого, обойдётся мне слишком дорого.
Манкируя правилами поведения джентльмена в замкнутом пространстве и расталкивая всех, кто попадётся на пути, независимо от их пола, я, как ледокол попёр в президиум. Странно, но Капитониху моё приближение не напугало. Она смотрела на меня с надеждой. Видимо потому, что догадывалась, что колготок я не ношу. В отличие от впавших в бешенство милиционерок.
Добравшись до комиссарского тела, я поднял руку и, вспомнив своё старшинское армейское прошлое, заорал, надрывая связки.
Я клятвенно пообещал сослуживцам, что, если все немедленно заткнутся, то добуду еще двадцать, а, быть может, и все тридцать пар чертовых колготок.
— Сколько сможешь вернуть взад? — не убавляя голоса, повернулся я к Дуньке. Замерший народ впился в Капитониху жадными глазами. У каждого был свой интерес. От банки зеленого горошка и колбасы, до немецкого капрона.
— Не знаю! — пряча глаза замычала пунцовая Евдокия Леонтьевна, — У меня дома десять штук лежит. И на мне еще одни, — непривычно засмущавшись, тихо добавила она. — Сколько уже реализовано, я не знаю. Надо позвонить, а лучше съездить! Я только вчера их отдала.
— Кому отдала?!! — взорвалась ленкомната десятками возмущенных милицейских глоток, — А где лишняя колбаса, где куры?
Все мои усилия пошли прахом, перевозбудившиеся сослуживцы напирали с задних рядов. Причем, самыми возмущенными выглядели женщины. Дуська попыталась спрятать своё упитанное тело за моей стройной фигурой. И тогда я понял, что пострадаю в любом случае. Даже, если её не будут бить, а просто если страждущие, находящиеся сзади, сместятся вперёд. Можно было начинать паниковать.
— Что здесь происходит⁈ — от двери раздался громовой бас Дергачева. — Корнеев, ты здесь?
Я уже собрался сознаться в своём присутствии, но не успел.
— Здесь он, товарищ подполковник! Здесь! — провизжала мне в уже оглохшее левое ухо Дунька, а потом отпихнув меня в сторону, как ледокол, попёрла в сторону выхода.
Друзья, лайки и подписка приветствуются и являются стимулом для автора. Если, конечно, они не противоречат вашим религиозным и национальным убеждениям. Всем крепкого здоровья!
Глава 4
Растолкав неохотно уступающих ей дорогу подчинённых, Капитонова протиснувшись за спину начальника РОВД, злобно зыркала на личный состав.
— У вас, что сегодня, постный день? — строго
