Читаем без скачивания За номером 600 - Николай Костин

Штурмовики набрали заданную высоту. Взяли курс на аэродром Крестцы. Здесь была намечена встреча "илов" с группой прикрытия - истребителями 402-го авиационного полка.

Носов следовал за ведущим. С большой точностью выдерживал заданную высоту, скорость, курс...

Капитан Васильев считался одним из лучших навигаторов авиаполка. Безукоризненно владел пилотированием. Был расчетлив, выдержан и смел. Никогда не уклонялся от встречи с противником. Терпеливо учил молодежь летному искусству, водил в первый бой. На него можно было положиться в любом самом сложном переплете. Жизнерадостный, общительный, он с первого же знакомства пришелся Носову по душе. И то, что такой командир взял его ведомым в первый боевой вылет на штурмовике, радовало. Настраивало на удачу. Хотелось оправдать доверие командира в бою.

Над Крестцами истребителей сопровождения почему-то не оказалось. Штурмовики сделали над аэродромом два круга. Капитан Васильев передал младшему лейтенанту: "Следуй за мной". Он принял решение выполнять боевое задание без сопровождения истребителей. Тем более что воздушная обстановка позволяла. Над Крестцами и дальше на запад, покуда хватал глаз, простирались слоистые облака. Толщина их не превышала 100 - 150 метров. В случае опасности можно было легко нырнуть в дымчатую пелену и продолжать полет по приборам. Облачность давала возможность осуществить скрытый маневр на подходе к Старой Руссе на малой высоте. Давала шансы благополучно преодолеть зоны заградительного огня зенитчиков и позволяла нанести внезапный удар по вражескому аэродрому.

Боевая обстановка на Северо-Западном фронте в конце августа и начале сентября 1941 года оставалась весьма напряженной. Противник превосходил советские войска в дивизиях в 1,7 раза, а танках - в 1,3 раза, в орудиях и минометах - в 2 раза. Враг наступал крупными группировками. Инициатива находилась в его руках. Наступательные действия фашистов мощно поддерживала авиация. Чтобы сбить ее активность, штурмовики наносили свои удары прежде всего по аэродромам врага.

Носов про себя одобрил решение командира лететь на штурмовку вражеского аэродрома без прикрытия истребителей. Он понимал, что Васильев рисковал. Брал на себя всю ответственность за выполнение боевого задания. Но капитан действовал в соответствии с конкретно сложившейся обстановкой, разумно и осмысленно. Без суеты и поспешности.

Риск. Рискованное дело. Эти понятия воспринимались на фронте по-разному. Порой среди летчиков нет-нет да еще и говорилось, что рисковать - это значит действовать на авось. Без расчета, по слепому наитию. Между тем на войне рискованное дело всегда было уделом отважных и волевых, целеустремленных и творческих людей. Они определяли степень риска целью и тем результатом, к которому стремились в бою, - победой над коварным и сильным врагом.

- Риск сам по себе выступал на фронте как одно из качеств профессионального военного летчика, - заметил Александр Андреевич. Вообще-то, любой полет на фронте был рискованным.

Позади остались Крестцы, ложный аэродром, ничем не примечательная речка Холова. Мелькали под крыльями самолетов леса и холмы, озера и болота, какие-то деревеньки и хутора, не обозначенные даже на полетной карте. Показалась южная часть Ильмень-озера: водная гладь - не охватишь глазом.

Носов бросил взгляд на компас. Курс - 180. Повернул голову влево и увидел вдали окраины Старой Руссы. Районный центр Ленинградской области (до 1944г.) Старая Русса имела пристань на реке Полнеть, железнодорожный узел и аэродром, нашпигованный "юнкерсами", "мессершмиттами", и "хейнкелями". К ним-то и пробивались Васильев с Носовым. Гитлеровцы, конечно, их не ждали. Иначе давно бы открыли заградительный огонь или подняли навстречу истребители.

Они шли, маскируясь облаками. Носов сгорал от нетерпения. Хотелось немедленно бросить штурмовик в атаку. "Пора, пора, товарищ капитан", мысленно подгонял он командира эскадрильи. Ему казалось, что Васильев затянул время полета в облаках и они проскочили аэродром. И только успел об этом подумать, как ведущий вывалился из облаков в "окно" и бросил штурмовик в пике. Он стал бить по стоянкам вражеских самолетов реактивными снарядами, а Носов сбросил бомбы на зенитную батарею.

На аэродроме один за другим загремели взрывы. Гитлеровцы спохватились и запоздало открыли по штурмовикам огонь, не причинивший им вреда. Они утюжили фашистскую боевую технику на малых высотах. Одна из бомб, сброшенных Носовым, угодила в середину стоянки бензозаправщиков. Взметнувшиеся языки пламени, подхваченные ветром, перекинулись на стоянки самолетов и заплясали по фюзеляжам, кабинам и крыльям. Загорелись штабные здания, офицерские дома и солдатские казармы...

Забегали, заметались гитлеровцы. Спасали то, что еще можно было спасать. Несколько "хейнкелей" попытались взлететь. Васильев и Носов почти в упор с бреющего полета расстреляли их на рулежной дорожке.

Горящие машины застревали на взлетной полосе и не давали взлететь с аэродрома тем, кто уцелел. И все же двум или трем "хейнкелям" удалось подняться в воздух. Васильев и Носов не стали дальше испытывать судьбу. Боевыми разворотами ушли в облака. Вдогонку им остервенело били осипшие от натуги вражеские эрликоны.

На обратном маршруте Васильев и Носов дерзко атаковали гитлеровскую автоколонну, которая, видимо, спешила в Старую Руссу. Носов первым застопорил движение транспорта на дороге: расстрелял и поджег впереди идущие машины с грузами. Васильев замкнул колонну: расстрелял и поджег замыкающие машины.

На бреющем полете штурмовики прочесали весь гитлеровский обоз. Затем повторили маневр. Среди фашистов началась паника: вперед двигаться нельзя, пятиться назад - тоже. Съедешь вправо - провалишься в болотную топь. Съедешь влево - ухнешь в глубокий овраг. Горели и переворачивались бензовозы. Замертво падали у машин гитлеровские солдаты. Носов ликовал: всего два штурмовика, а под ними - море дыма и гари.

Почти у самой линии фронта штурмовики наткнулись на огневую засаду. Едва выбрались из опасной зоны. Носову все время казалось, что зенитные снаряды и пулеметные очереди летят только в него, а не в самолет капитана Васильева. Они проносились то над кабиной, то сбоку, то впереди мотора.

Пересекли линию фронта. В шлемофоне послышался чуть глуховатый голос командира эскадрильи:

- Как настроение?

- В норме, - бодро ответил Носов.

Полет подходил к концу. Но летчики не ослабляли бдительности. Внимательно следили за горизонтом. Предстояла сложная посадка. Надвигался туман, а в тумане все на земле кажется приблизительным. Чуть запоздаешь убрать сектор газа - и пролетишь мимо посадочных знаков. Укатишься, как говорили техники, к черту на кулички. Чуть оплошаешь с рулежкой на пробеге и самолет развернет боковым ветром поперек старта, поволокет на капониры.