Читаем без скачивания В огне - Александр Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Среди солдат и офицеров не нашлось ни одного, кто бы правильно среагировал в такой ситуации. Оружия было мало, но грузовая полноприводная машина – оружие сама по себе. Это кусок стали, весящий несколько тонн, если такая машина начнет двигаться, снося все на своем пути, – ни один человек, даже вооруженный автоматом, не рискнет встать на ее пути, опасаясь быть задавленным. Однако те, у кого было оружие, даже не пытались укрыться в машине, они выскакивали наружу и попадали под плотный огонь четырех вооруженных автоматами профессионалов. Некоторые солдаты, не имевшие оружия, просто бросались бежать. Британцы не стреляли им вдогонку, потому что хватало проблем и без этого.
На то, чтобы подавить сопротивление, у британцев ушло чуть больше минуты и семьдесят патронов. Ни один из них даже не был ранен.
Наконец, бойня прекратилась…
«Поручик», вышедший первым, огляделся по сторонам:
– Чисто, сэр!
Британцы из Пагоды знали русский и английский, но не знали фарси – вот почему первый, кто вышел к машинам, обратился к подполковнику по-русски.
– Загнать машины внутрь. Рикс, Корриган, убрать тела.
– Есть, сэр!
«Поручик» – его звали Алистер Бенсдейл – сунулся в калитку, дотянулся до пульта управления и нажал кнопку, чтобы открыть ворота. Когда ворота с мелодичным звонком пошли в сторону, он сунулся в головную машину, выбросил из нее тело подполковника и наткнулся взглядом на испуганные глаза скорчившегося сзади, за сиденьями, солдата.
– Аллах акбар… – трясущимися губами вымолвил солдат.
Сасовец понял, что у него нет оружия – иначе бы выстрелил, хотя бы от испуга.
– Выходи.
– Аллах акбар…
Британцу надоело это выслушивать, и он за шиворот вытащил солдата из машины:
– Сэр, у нас гости.
Командир патруля подошел к солдату, поправляя автомат.
– Кто ты? – спросил он по-русски.
– Аллах акбар! – в третий раз сказал солдат, от страха его заклинило, и он знал только это – пароль, чтобы не умереть.
– Понятно… – Британец скривился, одни проблемы с этими, тупые, будто ишаки. – Корриган! У нас пополнение! Проводи его… к этим, там, на погрузке, людей не хватает.
Что бы ни говорили про САС – определенные нормы поведения они соблюдали, и «гробовщиками», стреляющими направо и налево, не были. Как любые другие высокопрофессиональные солдаты, они делали только то, что было необходимо.29 июля 2002 года, вечер Тегеран Площадь
Времени с момента покушения прошло достаточно, ситуация на площади все более накалялась…
Прежде всего – приехала полиция. Приехала тогда, когда еще можно было пробиться по тегеранским улицам. Несколько машин, с мигалками, во главе полицейского кортежа был сам суперинтендант – несмотря на русское влияние, в полиции должности назывались на британский манер. Толка от полицейских не было вообще никакого, единственное, что они сделали – это собрали и увезли трупы и тех немногих, кто остался в живых на второй трибуне (их растерзают в госпитале днем позже). У полицейских имелось оружие, но нечего было и думать о том, чтобы забрать его у них. На время, пока полицейские работали на площади, они еще сдерживали совместными усилиями напирающую толпу. Потом полицейские уехали, бросив военных одних.
И сейчас полковник Реза Джавад, в глубине души еще лелеющий надежду, что ему удастся что-то сделать, став в конечном итоге правителем государства, светлейшим шахиншахом, уже жалел о том, что не отдал вовремя приказ выводить технику из города. Теперь военные, потеряв инициативу и темп, стали заложниками ситуации.
Кроме группы Ан-Нура, полковник отправил еще три группы, чтобы прояснить обстановку. Первую – к казармам Гвардии Бессмертных, вторую – в расположение танкового полка на окраине города, третью – к зданию аппарата Главного военного советника и к русскому посольству. Последнее было уже жестом отчаяния. Вначале Джавад хотел разговаривать с этими русскими с позиции сильного – как человек, держащий под контролем столицу. Сейчас он просто хотел договориться с ними на любых условиях. Только договориться, получить боеспособные части и сообща навести порядок.
В городе все уже было известно, на площадь потянулись любопытные. Помимо двух каре из танков, полковник вынужден был выстроить внешний периметр обороны из всего, что есть, перекрыв все пути на площадь и поставив дежурных солдат из числа наиболее устойчивых, чтобы не дозволяли толпе прорвать оцепление. У всех были блестящие церемониальные штыки, остро заточенные – отличное оружие, если нет огнестрельного. У напирающей со всех сторон толпы огнестрельного пока не было.
В том-то и дело, что пока.
Сейчас полковник сидел на подножке бортового армейского автомобиля, мрачно размышляя, что делать дальше. По идее – выстроиться в колонну, впереди поставить танки и пробиваться из города. Куда угодно, пусть без боеприпасов – танк сам по себе грозная сила. Вырваться из города, дальше…
А что будет дальше – то и будет. Главное – не здесь.
Но умом он понимал, что момент уже упущен. Толпа окружила площадь и просто так их уже не выпустит. Да и… город большой, а нормальных карт ни у кого нет. Из него можно никогда не выбраться.
Откуда-то из Парка шахидов взлетела сигнальная ракета, красная. Покачиваясь на парашютике, она медленно опускалась, заливая все пространство площади, толпу, мрачные силуэты недвижно стоящих боевых машин зловещим красным отсветом. Что это было – сигнал или просто хулиганство, – он не знал.
– Вали! – крикнул он, не вставая.
– Да, господин полковник, – моментально появился ординарец.
– Узнай, нет ли связи с Нуром или другими группами.
– Слушаюсь, господин полковник!
Ординарец исчез.
Полковнику надоело сидеть, и он встал, поправил висящий на плече церемониальный автомат – вся его ценность заключалась в отполированном до блеска длинном штыке, медленно пошел к солдатам.
Солдат не кормили с утра, они выражали недовольство, и если бы не защитные ряды танков и техники да прибывающая толпа, скорее всего многих уже не досчитались бы. Костры жечь было не из чего, поэтому они просто сидели на асфальте, сложив оружие пирамидами, и мрачно переговаривались. При виде офицера разговоры стихали, но полковнику и так было ясно, о чем они толкуют. Офицеры показали свою слабость, не смогли до сих пор раздобыть боеприпас. Если боеприпасов не будет до утра, начнется открытый мятеж, может, даже раньше, а их выдадут толпе на растерзание. Всех.
– Господин полковник!
Полковник Джавад обернулся – его догонял один из офицеров, гвардеец:
– Здравия желаю!
– Говори… не до этого сейчас…
– У третьей роты… агитаторов каких-то выловили!
– Агитаторов?! – Полковник все еще не мог до конца просечь ситуацию. – О чем ты, какие агитаторы?!
– Не знаю. Из толпы…
– Как проникли они в каре?
– Не знаю, господин!
– А что ты знаешь, сын шакала?! – разозлился Джавад и уже хотел ударить младшего по званию, но вовремя остановился, решил, что сейчас только выяснения отношений с рукоприкладством между офицерами и не хватает для полного счастья.
– Где они?
– Следуйте за мной, господин полковник.
Офицер привел его к одной из штабных машин, полноприводной, с большим кузовом-кунгом, с антеннами на нем. Рядом с машиной темнели силуэты людей, тоже с оружием на плече – патроны бы к нему и…
Нет ничего бесполезнее, чем оружие без патронов.
– Дайте свет! Где они?!
Кто-то включил переноску, запитанную от аккумулятора ближайшей машины, полковник Джавад хотел привычно выругать его, потому что была в армии мода на полевых выходах запитывать от аккумуляторов боевой техники всяческие бытовые приборы: переносные холодильники, телевизоры, вентиляторы, а потом технику не завести. Но тоже сдержался – потому что было не до этого.
Агитаторов было трое – все молодые, в гражданском. Как попали они сюда – непонятно.
– Кто вы такие? Отвечайте! – приказал полковник.
– Мир вам именем Аллаха! – спокойно ответил один из них.
Полковник нахмурился. Такие уже пытались вести разлагающую работу в армии, их вешали на стволах танковых пушек.
– Отвечайте, если вам дорога жизнь!
– Аллах велик, полковник, и мы всего лишь исполняем волю его. Мы посланы сюда самим Махди, дабы дать вам возможность искупить свои грехи и встать в ряды тех, кто ведет священный джихад во имя Аллаха!
– Кто такой Махди? Ты видел Махди, несчастный?
– Махди я не видел, но видели мои амеры, те, кого Аллах милостиво одарил возможностью узреть его, последнего вышедшего из сокрытия имама. Махди сказал, что не пройдет и месяца, как тиран умрет, и умрет он столь страшной смертью, что нечего будет предать земле по обряду, а вместе с ним умрут и те, кто долгие годы терзал эту землю, и кровь их вызовет к жизни Великий Халифат, иншалла. Мы не считаем вас виновным, полковник, и мы даем вам шанс искупить ваши грехи, присоединившись к идущим по пути джихада.
