Читаем без скачивания Родная кровь. Книга первая. Семейные ценности отдельных личностей - Анжела Кристова

Батюшки! А уже и день в разгаре! Сколько же я так просидела на шкурах?!

Молчаливый, весь разукрашенный рисунками по коже лекарь, осторожно размотал мои стянутые тряпками кисти. Сначала правую. Во взгляде промелькнуло недоумение. Тряпки, ну да, чем это было раньше и мне неприятно вспоминать. Жалко очень юбку. Ну, догадался. И чего? Недоумение в его взгляде быстро исчезло и возник такой откровенный вопрос, что лекарь поднял на меня свой взор и не найдя ответа в моих испуганных заплаканных глазах, перевел очи на стоявшего за моей спиной орка.

– Где она так могла пораниться?

Я посмотрела на кисть. Порезы как кровоточили, так и продолжали сочиться алой кровью. Снятые куски моей нижней юбки пропитались кровью – хоть отжимай!

Хано не ответил. А значит…, делаем выводы. Он не знает. В жилище у меня никого постороннего не нашли. Поэтому молчим. Молчим. Молчим.

Лекарь отпустил мою порезанную кисть, отвернулся к стене, порылся в своих вещах и вытащил на свет камень.

Я в первый раз в своей жизни увидела волшебство. Настоящее чудо.

Поумнела ли я после этого? Однозначно – да! Чудо свершилось на моих глазах. А я запомнила во всех подробностях сей процесс. Как камень начал сиять все ярче и ярче, до рези в моих глазах. Как лекарь что-то забубнил себе под нос. Как слышно вздохнул за моей спиной орк и как моя кожа начала стремительно чесаться и пошли стягиваться порезы. На моих глазах все заросло почти без следа.

Залечив быстро мою правую руку, лекарь размотал тряпки на левой кисти. Взгляд, брошенный на меня, меня сильно изумил. Очень. Такими большими, глаза нашего лекаря, я еще ни разу не видела.

– Кто ее так?

Второй вопрос тоже остался без ответа. Зато на этот второй вопрос за моей спиной слышно хрюкнул орк. Однозначно хрюкнул. Я вся сжалась, захотелось уменьшиться в размерах до …. зернышка. Вместо этого, в моих глазах потемнело. Я внезапно вспомнила, как меня тащил в темноту волк за прокушенную кисть. Воспоминания нахлынули стремительным потоком и меня смыло. Точнее смыло мое сознание.

Ох, и как же мне не хотелось открывать глаза! Я уже некоторое время была в сознании и сидела, нет, точно сидела, на чем-то мягком. Шкура. Ой!

– Открой глаза.

Сказано было понятно. Голос вот не совсем тот, который я бы предпочла услышать. Открыла.

Ну да! Голос и орк, его обладатель. А я сижу на шкуре. Все ощущения правильные. Осмотрела себя. Руки лежат на коленях. Спина прижата к шкуре. Шкура натянута на стену. Что еще? А, вот… где я?

Огляделась.

Хано ничего не сказав, пересел так близко, что его морда оказалась рядом с моим лбом. А коленки у подбородка. Еще и нагнулся к самому моему лицу. Обнюхивает? Зачем?… Я как замершая сосулька смотрела в его желтые, мутные глаза. Сердце с перерывами стучало: то я его слышала, то нет. Орк смотрел на меня в упор странным взглядом и неожиданно ухватил меня за правую кисть и больно согнул пальцы. А еще выдал при этом:

– Все время сжимай вот так пальцы – разрабатывай движения в руке. Через боль и все время, пока не спишь. Тоже самое делай с левой рукой. Все! Пошла вон!

Я стрелой вылетела из жилища нашего лекаря.

Внучка ушла. Дед Орис поставил в печь горшок со снегом, и куском волчьего мяса. Потом неожиданно прислушался. Лай. Собачий лай, а еще топот копыт.

Чужак тоже услышал звуки. Весь подобрался, подтянул ноги ближе к телу, меч стиснул в правой руке.

Немного выждав и прислушиваясь к звукам с улицы, тихо проговорил:

– Есть где мне спрятаться? Деньги взял, спрячь меня…

Дед Орис вскочил и заметался по жилищу. Бегал не долго. Сняв волнение, принял решение:

– На крышу попытайся залезть. К трубе поближе. Теплее и больше некуда.

Кое-как вышли на мороз. Опираясь на старика, Свеярд прошел за жилище и разглядел дыру в крыше.

– Как ты предлагаешь мне туда попасть? Взлететь?

Старик пробурчал что-то себе под нос. Прислонил чужака к стене жилища и ушел в дом. Пропадал долго. Свеярд решил не ждать больше, а идти-ползти в лес. Благо, что деревья начинались прямо у жилища этих людей. Откуда они в таком количестве тут!? Это уже теперь не главный вопрос. Самому бы выбраться! Ветер дует с севера, и если идти в эту сторону, то собаки не поймают его запах. Может и повезет уйти живым. Хотя нет. Не повезет. На таком сильном морозе он растеряет все целебное тепло за несколько минут и умрет раньше, чем его найдут в лесу орки. А что найдут, Свеярд не сомневался. Уж очень он неудачно вывалился. Да еще с таким тяжелым ранением. Девчонка даже не успела дойти до селения. Собаки лают и кони ржут где-то совсем рядом. Минута-другая и сюда прискачут.

Свеярд с усилием развернул тело в сторону леса. Собрался с силами и сделал первый шаг. В следующее мгновение ему на голову упала с крыши веревка.

Дед Орис из последних сил втянул чужака на крышу.

До дыры в крыше не дополз. Провалился, крыша не выдержала тяжести тела. Упал на чердак. Еще одна огромная дыра образовалась. По захламленному полу кое-как дополз до печной трубы. Прижался боком. Уже хорошо, что труба чуть теплая. Он вытянет нужное тепло. Согреется и начнет себя лечить. Поесть бы еще чего!

Я шла к нашему жилищу. А все смотрели на меня. Все. Вон дом старосты. Ворота открыты. Еще вчера я раздумывала, какая жизнь меня, возможно, ждет за стенами этого дома в ближайшем будущем. И вот теперь я уж точно не окажусь в роли рабочей лошадки в стойле этого семейства.

Так повезло мне или не повезло? Вот в чем вопрос. Моя больная, не умная голова ответа пока не знала. Что-то гадкое в самой глубине, под ребрами, подсказывало спазмом кишок, что да, не повезло. И сильно. Хорошо, отбросим сомнения! А если повезло? То почему такое гадостное чувство? И в чем мне повезло, я тоже не понимала.

Лекарь меня вылечил. Руки, правда, не сжимались в кулак полностью, как раньше и пальцы гнулись с большим трудом. Ну да ладно! Все равно так намного лучше, чем с покусами и порезами!

А еще орк. Он меня отпустил в своей рубашке. Это хорошо или совсем плохо? Рубашка так мне велика, что ползет почти по земле вровень с моими сапогами. Вся одежда на мне чужая и не по росту. А еще теперь и рубашка чужая, яркая, цветастая. И все. Все на меня смотрят.

Я шла домой. Дошла. Меня встретил дед Орис и моя семья. Я зашла в дом, уселась за стол и поела в первый раз сегодня. Обед. Меня накормили волчатиной. Какая же она была вкусная! Если бы дед не отобрал у меня ложку, я бы все ела и ела, пока не умерла рядом с горшком варева.

Собралась уже рот открыть и спросить, но дед только глянул выразительно на меня и я рот захлопнула. Уже темнело. Рано. Зима. Опять топили печку. Странно. Раньше дед вечером не разрешал даже варево греть, а тут и тепло очень – очень, и все подкладывает и подкладывает поленья.

Но я наелась, согрелась, и завтра мне вставать очень рано и идти работать. Орк рявкнул: пошла вон! И ничего не сказал про то, должна ли я работать. Уже проваливаясь в сладкий сытый сон, я все силилась припомнить, что еще мне сказал орк. Но не вспомнила. Уснула.

Ночью еще сильнее похолодало, так, что утром дверь в натопленный дом примерзла, и мы вдвоем с дедом ее несколько минут пытались открыть.

Уже дойдя до поселка, я вспомнила, что так и не спросила, куда делся наш не умерший чужак. Ладно. Вечером спрошу.

Глава 3

Не прошло и половины рабочего дня, как меня окликнул Мрао. Я в этот момент с остервенением размахивала топором, тяжеленным между прочим. Если не напрячь живот, мне топор не поднять. А еще ведь нужно было замахнуться. С замахом и глазомером у меня все было хорошо. Я попадала по сучкам три раза из пяти. Почти отлично. Вот если хорошо размахнуться и попасть в сук, то таким тяжеленным топором срезало ветку за один раз.

Я работала лесорубом. Точнее сучкорубом. Срубить топором здоровенную ель мне было не под силу. Сил в моем теле было мало. Как мало и лет. Но промолчу. Для некоторых мой возраст считался приемлемым. В чем я очень сомневалась. Тут и мозгов иметь не нужно много. Моих точно хватит!

Если меня собирались использовать для работы, то не долго. Я быстро выбивалась из сил. Между прочим, из последних сил.

Ну, а если меня собирались использовать для произведения потомков смесков свенов и людей, то и подавно – странное желание. Явно преждевременное. Я не то, что родить не успею. Я банально помру в первый же месяц семейной жизни, может, и месяц не протяну… Тощая, мелкая, недоразвитая физически и умственно отсталая к тому же! Меня не учили ничему! Ничему. Я ничего не знала. Потому что школы для людей не придумали. Вот семья учила. Мама учила дочку свою. Отец учил сына своего.

В моем же случае все было запущено с самого рождения.

Но я отвлеклась!

Я рубила очередной сучок. Удачно размахнулась топором и удачно попала. Замах, лезвие топора сверкнуло, удар, ветка отлетела. И тут над моим ухом раздалось: