Читаем без скачивания Клад вишнуита - Бонкимчондро Чоттопаддхай

— Как ты считаешь, — осведомился Дурлобх, — долго ли нам удастся продержать ее у Парана?

— Да нам бы только увезти ее, — уверенно заявила Фулмони. — Как ей не остаться у него? У нее ведь ни одной родной души. Вечно сидит голодная, а тут всем будет обеспечена — и едой, и одеждой. Деньги, украшения появятся, любовь да ласка. Кто тут не устоит! Ты уж предоставь это дело мне. Но только, чур, уговор, за хлопоты часть денег и украшений — мне!

Они договорились, и Дурлобх пошел по своим делам. А Фулмони отправилась к Профулле. Бедная девушка, не подозревая о коварном заговоре, вскоре легла спать. Она поплакала, как плакала все эти дни, и уснула в слезах. Вскоре послышался стук в дверь. Фулмони отперла ее и впустила Дурлобха. Тот неслышно подошел к Профулле, быстро обмотал ее лицо повязкой, а потом отнес в паланкин. Носильщики подняли его и, осторожно ступая, в сопровождении Фулмони направились к увеселительному дому Парана-бабу.

А через полчаса к опустевшей хижине прискакал Броджешор. Он явился тайком, собираясь во что бы то ни стало увидеться с Профуллой. Увы, его здесь уже никто не ждал.

Носильщики шли бесшумно, зная, что участвуют в опасной затее и должны быть начеку. Их достаточно просветили на этот счет. К тому же, как читатель уже мог заключить из слов старой Брахмы, в здешних местах бесчинствовали разбойники, наводя ужас на мирных жителей. В стране в те годы царило безвластие — мусульманское господство окончилось, а английское владычество еще только утверждалось. К тому же недавно случился страшный голод, окончательно разоривший Бенгалию. А на землях Варендры вдобавок ко всему хозяйничал Деви Сингх, не дававший вздохнуть арендаторам. Позже, благодаря выступлениям Эдмунда Бёрка в Вестминстере, он приобрел громкую известность и за пределами Индии. Эдмунд Бёрк с такой страстью и гневом обличал Деви, так обрушивался на него за его злодеяния, что многие дамы во время его обвинительных речей от волнения не выдерживали и падали в обморок. Даже теперь, по прошествии ста лет, нельзя не испытывать душевного трепета, читая записи этих речей.

Многим в те времена приходилось голодать, негде было укрыться. Началось воровство, разбой. Кто мог навести в стране порядок и утвердить закон? В Рангпуре Ост-Индскую компанию представлял первый сборщик налогов мистер Гудлэд, в распоряжении которого находилось воинское подразделение. Он не раз пытался силами своего отряда выловить разбойников и покончить с ними, но каждый раз безуспешно.

Поэтому-то Дурлобх, похитивший Профуллу, опасался, как бы на него самого не напали, — паланкин вполне мог соблазнить любителей легкой наживы. Он и сопровождающих не взял из боязни, как бы те не подняли шума и этим не привлекли грабителей.

Похитители прошли несколько миль. Начался густой лес. Неожиданно носильщики заметили, что навстречу им идут два путника. Ночь стояла темная, дорогу освещал лишь слабый свет звезд, и издали фигуры людей казались неясными и расплывчатыми. Чудилось, будто к ним направлялся сам Яма в двух своих воплощениях.

— Никак кто-то идет, — неуверенно сказал один из носильщиков.

— От тех, кто ходит по ночам, добра не жди, — хмуро промолвил другой.

— Здоровенные-то какие! — добавил третий.

— А палок у них не замечаете? — осведомился четвертый, напряженно вглядываясь в приближающиеся тени.

— Господин Чакраборти, — повернулся к Дурлобху первый носильщик, — дальше идти нельзя. К разбойникам угодим.

— Да-да, — встревожился тот. — Надо же, какая беда! Я так и предчувствовал…

В это время шедшие по дороге заметили их и крикнули:

— Эй, кто вы?

Услышав окрик, носильщики поставили паланкин на землю и с воплями бросились в лес. Следом за ними кинулся и Дурлобх.

— Что же ты меня бросаешь? — взвизгнула Фулмони и поспешила за ним.

Встречные громко рассмеялись. Это были хиндустанцы, направлявшиеся в Динаджпур в надежде устроиться на работу к наместнику. Они вышли затемно, чтобы пораньше попасть в город. Посмеявшись от души над жалкими трусами, они продолжили свой путь. А те, не оглядываясь, во весь дух мчались по лесу.

Профулла привстала в паланкине и сняла повязку. Кричать она не отваживалась, опасаясь навлечь на себя беду. Да и кто решился бы поспешить ей на помощь, рискуя попасть в лапы разбойникам? Вначале она совсем было пала духом, но потом взяла себя в руки, понимая, что только самообладание ее спасет. Она осторожно выглянула наружу и увидела на дороге каких-то путников. Профулла тут же прикрыла дверцу, оставив лишь узкую щель для наблюдения. Вскоре подозрительные личности скрылись, и тогда она выбралась из паланкина. Оглядевшись, она убедилась, что осталась одна.

Профулла понимала, что ее похитители непременно вернутся за ней. Поэтому она решила не идти по дороге, а углубиться в лес и подождать там до рассвета.

Она углубилась в заросли. К счастью, девушка направилась в сторону, противоположную той, куда скрылись преступники, а то не миновать ей встречи с ними. Забравшись в самую чащу, Профулла остановилась и стала ждать утра. Вскоре начало светать.

Тогда Профулла принялась блуждать по лесу, все еще не осмеливаясь выбраться на дорогу. Неожиданно ее глаза различили едва заметную тропинку. Девушка пошла по ней, полагая, что тропинка выведет ее к человеческому жилью. Дикие звери ее не пугали — она скорее предпочла бы смерть от когтей тигра или медведя возвращению домой, где ее рано или поздно снова схватят злодеи.

Двигаясь по тропинке, Профулла зашла довольно далеко. Уже перевалило заполдень, а жилья все не было видно. Наконец тропинка исчезла. Куда идти дальше, Профулла не представляла. Вдруг она увидела в стороне несколько кирпичей. Значит, поблизости находилось какое-то строение. Профулла осторожно двинулась вперед. Кирпичей ей попадалось все больше, однако лес превратился в непроходимые джунгли. Наконец в просветах между деревьями она увидела развалины большого здания. Она вышла к ним, взобралась на груду камней и стала разглядывать руины. Часть строения сохранилась и вполне могла служить пристанищем для людей. Профулла подошла к уцелевшей части здания. Все двери стояли распахнутые настежь, и хотя она никого не увидела, кое-какие признаки говорили о присутствии здесь человека. Вскоре она услышала стоны. Профулла вошла в маленькую каморку и увидела на полу лежавшего на подстилке умирающего старика. Тело его высохло, губы потрескались, глаза глубоко запали. Было ясно, что последний час несчастного близок. Девушка подошла к нему.

— Кто ты, ма? — спросил старик, с трудом шевеля пересохшими губами. — Может, ты богиня и пришла за моей душой?

— Я сирота, — ответила девушка. — Заблудилась в лесу Ты, видно, тоже одинокий человек. Могу я помочь тебе чем-нибудь?

— Можешь, и даже очень, — обрадовался старик. — Хвала Вишну, что я в смертный час увидел человека. Дай мне воды — во рту совсем пересохло.

В комнате стояло несколько кувшинов с водой, а возле них — чашки. Профулла налила в чашку воды и поднесла ее к губам старика.

Он попил, и ему, казалось, немного полегчало. Заметив это, девушка попыталась выяснить у старика, кто он такой, каким образом оказался в лесу и почему остался один. Однако бедняга говорил с трудом и мало что смог рассказать о себе. Все, что он поведал Профулле, сводилось к следующему.

Он вишнуит, одинокий человек, никого из родственников у него нет. Жила прежде с ним одна вишнуитка, но и та покинула его, прихватив с собой все пожитки, когда увидела, что он совсем плох. Все же, прежде чем уйти, она по его просьбе вырыла ему во дворе могилу — вишнуитов не полагается сжигать. Лом с лопатой, наверное, так и лежат там.

— Когда я помру, ты оттащи туда мое тело и столкни в яму, — попросил он Профуллу. — А сверху засыпь землей.

— У меня есть деньги, — признался ей старик. — Они спрятаны. Вишнуитка не знала о них, а то взяла бы с собой. Я непременно должен отдать их кому-нибудь, иначе моя душа не обретет свободу, останется служить Кувере и вечно будет сторожить сокровище… Я собирался передать все вишнуитке, но она бросила меня. Я уж и не надеялся увидеть человека, да, видно, судьба смилостивилась и послала мне тебя. Возьми эти деньги. Они в подземелье под доской, на которой я лежу. Там есть лестница. Не бойся, спустись по ней, только захвати с собой огня. Поищи там наверху, в правом углу — и найдешь.

Профулла выслушала старика и обещала выполнить его просьбу.

— Здесь есть корова, — сказал ей старик. — Подои ее. Мне дашь молока и сама попьешь.

Девушка отправилась в хлев. Проходя по двору, она увидела вырытую могилу, возле которой лежали лом и лопата.

Через несколько часов старика не стало. Профулла без труда подняла его высохшее тело — оно оказалось совсем легким, — отнесла к могиле, опустила в нее и закидала землей. Исполнив последнюю волю вишнуита, она прошла к колодцу и, не снимая сари, совершила омовение, а потом на себе же высушила его, по очереди подставляя солнцу то один конец, то другой. Только после этого она отправилась искать деньги. Совесть ее была чиста. Во-первых, старик сам завещал ей свое богатство, а во-вторых, она была бедной сиротой без гроша за душой.